У красноярского регби особая миссия. Если бы не энтузиазм и энергия красноярцев, регби в нашей стране влачило бы совсем жалкое существование. Понятно, что эти усилия персонифицированы. Один из таких «за Россию ответчиков» – Александр ПЕРВУХИН, бессменный директор и главный тренер «Енисея-СТМ», лучшего клуба страны на данный момент. В конце декабря Первухин стал еще и главным тренером национальной сборной. С проблем сборной мы и начали наш разговор.
Отказаться было неудобно
– Александр Юрьевич, даже не знаю, поздравлять вас или сочувствовать?
– Пока что больше сочувствующих…
– И что же вас подвигло на этот шаг?
– Если честно, явное желание возглавить сборную у меня было полтора года назад. Хотелось завершить тренерскую карьеру выходом на Кубок мира. Я этого желания не стеснялся, предлагал свою кандидатуру президенту Союза регбистов Копьеву еще в декабре 2013-го. Уже и команде объявил, что по большому счету у меня остается единственная тренерская мотивация: это если нас каким-то чудом включат в еврокубок. Декабрь получился бурным. Вначале пришло сообщение, что «Енисей-СТМ» включают в еврокубки, а затем тренерский совет обратился ко мне с просьбой возглавить сборную. Отказываться было неудобно. Но в том, что меня утвердили главным тренером, я думаю, спортивного было мало. Решающим моментом оказалось падение курса рубля (смеется).
– Но ведь сейчас ситуация гораздо более неблагоприятная. Во-первых, следующий Кубок мира только через четыре года, а во-вторых, в сборной неизбежна серьезная перестройка, что не гарантирует быстрого результата. Тем не менее согласились. Личные амбиции, ответственность?
– Конечно, для тренера очень удобен контракт на четыре года. Но я для себя предложил контракт по схеме 2 + 2. Потому что цель войти на Кубок мира действительно очень далекая. Насколько я выдержу – не знаю. И потом, во главу все равно должен ставиться результат, по крайней мере, должны быть видимые сдвиги. Так что, отвечая на вопрос, – прежде всего ответственность за доверие, оказанное тренерским советом.
– Сборная начала с такого низкого старта, что видимые сдвиги, наверно, неизбежны.
– На самом деле в сборной все было уже очень плохо.
– Но те, кто не знает ситуацию, могут сказать: после первых игр с Первухиным стало еще хуже.
– Начнем с того, что иностранцы работали совсем в других условиях. Другие возможности подготовки к играм. Уже в начале января сборная уезжала на сборы, проводила спарринги. А здесь только в конце декабря решился вопрос с главным тренером. Игроки большинства клубов только в середине января вышли из отпуска. Проведенные в начале сборов тесты показали, что игроки всех клубов, кроме «Енисея-СТМ», который из-за еврокубка начал тренироваться раньше, находятся в неудовлетворительном состоянии. Да и сибтяжмашевцы далеко еще не в оптимальной форме. И семидневный сбор в Сочи, который прошел в грязи и под дождем, должен был хоть как-то привести игроков в нормальные кондиции. В результатах первых матчей я ничего трагического не вижу. Те, кто понимает ситуацию, тоже. Обыватели? Ну пусть хоть так, своим возмущением, они выражают свое небезразличие.
– Будем надеяться, оргвопросы решатся. Какие еще трудности вас ожидают на посту главного тренера сборной?
– Отсутствие квалифицированных игроков на некоторых позициях. В частности, отсутствие конкуренции в первой-второй линии. Я наметил для себя пути решения этой проблемы, но это вопрос не одного года. У себя в клубе мы такую работу ведем. Отправляем тренеров на стажировку в зарубежные клубы, начали работать с борцами. Нехватка игроков – самая большая проблема. Остальное… В прошлом цикле федерация создала практически идеальные условия. Это и постоянные сборы, и спарринги с серьезными соперниками. Понятно, сейчас и время другое, и к российскому тренеру отношение другое… Но я попросил, чтобы у меня было хотя бы 70 % тех условий, которыми располагали француз и валлиец.
Они учились на сборной
– Что в работе предшественников вас не устраивало категорически? Что точно будет по-другому?
– Давайте еще раз назовем вещи своими именами: приходили средненькие тренеры, просто имеющие соответствующий диплом. Таких – десятки тысяч. И ни Кингсли, ни Рафаэль не имели опыта работы со сборной. Один консультировал в Венгрии, второй работал комментатором – вообще кем только ни работал. Где-то прочитал хорошее выражение: «Они учились на сборной, а не учили сборную». Это был их первый тренерский опыт. И когда они столкнулись с нашей реальностью – команд мало, игроков мало, да еще и конкуренция с «семеркой», они начали шарахаться из стороны в сторону. Есть такое понятие – «структура атаки», то, как атака развивается. Специалист легко может ее определить у даже не самой сильной российской команды. А у сборной ее не было. И совершенно не велась работа по защите. А это краеугольный камень игры. Нужно менять психологию игроков. Мысль о том, что мы будем обыгрывать Румынию или Грузию игрой в атаке, – это иллюзия. Сдвинем эту ситуацию – будет результат.
(Разговор состоялся еще до матча сборной России с Румынией. Впервые за шесть лет россияне румын обыграли. Именно благодаря защите.)
– Есть ощущение, что наши соперники растут быстрее, чем мы.
– Да, все команды, проиграв, начинают шевелиться, крутиться. В отличие от России. Испания: 12 французов, из которых пятеро по-испански не говорят даже. Ищут корни, какие могут, натурализуют игроков. Германия: пять южноафриканцев, аргентинец.
– Не очень веселая картина получается.
– За саму работу я не боюсь. Все должно получиться. Абсолютно уверен в том, что делаю. Главная задача – заставить верить в это игроков.
Замена хоккею на всю жизнь
– Давайте вспомним, как начиналась ваша жизнь в регби. Как вы там вообще очутились?
– Случайно. В 1979 году вернулся из армии, приехал в Красноярск поступать в политех. Я тогда очень серьезно занимался хоккеем. Была очень неплохая команда «Политехник». В команде было 13 пятикурсников. И тренер сказал: «Зиму покатайся, а на следующий год придешь, когда эти ребята закончат». Ну я катался, а параллельно пошел на секцию регби к Владимиру Петровичу Быкову. Игровик я был достаточно хороший, во все виды спорта играл, и так получилось, что через три месяца пригласили на сборы с «Экскаватортяжстроем» (будущий «Красный Яр»), который недавно приобрел профессиональный статус.
– Не смущало, что комплекция у вас не самая богатырская? Или тогда это не так важно было?
– Нет, не смущало. И сейчас есть некрупные игроки – Баранов, Курашов, Гайсин. Да и я тогда не был совсем уж мальчиком: при росте 173 – 82 кг вес… Ну а далее получилось так, что из-за травм ряда игроков я в первом же сезоне сыграл 70 % игр. Даже правил еще толком не знал. Вот так с кондачка попал в состав и с того времени 11 лет из него не выпадал.
– Регби тогда было полулюбительским?
– В том-то и дело, что нет. Я уже был после армии. У меня умер отец, так что нужно было обеспечивать себя. На первом курсе – стипендия плюс свободное посещение, что важно было. Со второго – уже зарплата, рублей 120, столько инженеры тогда получали. Так что финансовый аспект оказался очень важным, чтобы я остался в регби. Несколько лет моя карьера складывалась удачно, даже до сборной дошел. А тогда клуб еще такой был, что попасть из него в сборную очень сложно было. Захватил все эти хорошие чемпионаты, когда с Грузией играли, с Прибалтикой, с Ташкентом…
Но потом – травма плеча… 32 года уже. Никогда на скамейке не сидел, а тут: сыграл игру – две недели восстанавливаешься. Такая специфическая травма была, ею даже Зоя Миронова заинтересовалась. Должен был лечь на операцию после поездки в Англию. Но это уже был 90-й год, все бурлило, надо было думать, как жить дальше, и я принял решение закончить.
Рождение тяжелой машины
– А как возник «Сибтяжмаш»?
– Будучи игроком, я получал неплохие деньги по тогдашним меркам. Мне же предложили пойти в спортшколу за 120 рублей. Я в ответ предложил Сергею Чупрову: «Давайте я буду готовить в школе игроков конкретно под «Красный Яр», на те позиции, которые вы укажете, а вы будете мне доплачивать». Он ответил, что сейчас такой возможности нет, и, в свою очередь, сказал: «Вот мы организовали ТОО «Красный Яр», вот и ты организовывай свою школу». Так и сделали. ТОО «Детская спортивная школа» затем превратилось в регбийный клуб «Смена». Затем под эту тему подтянулись спонсоры…
– Вы попали «под крыло» завода…
– Сначала завод предоставил нам стадион «Авангард». Он тогда с земляным покрытием был. Директором завода был Ковригин Александр Николаевич. Вот начали тянуть – с помощью завода, с помощью Кировского района, его главой был в ту пору Шамиль Фасхутдинович Малышев. Тогда действовал закон «два-десять», по которому часть налогов на прибыль могла отдаваться спортивным клубам. Закон, конечно, сомнительный, он действовал избирательно, а это неправильно. Но именно этот закон спас тогда постсоветский спорт.
– Вы рассматривали свой клуб как школу для подготовки резервов или уже тогда думали о больших победах?
– Нет, мы сразу собирались строить большой клуб. Хотя если бы в первую пару лет «Красный Яр» спохватился, он запросто мог нас задавить. Но тогда угрозы в нас он не видел. Мы проигрывали «Яру» по «сороковнику», и их это устраивало. У нас тогда были в составе ветераны и группа игроков 77–78-го годов рождения: Новоселов, Коробейников, Шелепков, Дымченко… И у меня уже тогда была установка этим детям: мы станем чемпионами России.
– «Красный Яр» тогда доминировал. Какие были предпосылки для таких утверждений?
– Союзный чемпионат тогда развалился. Игроки разбежались. ВВА, «Слава» играли молодежными составами. И «Красный Яр», даже тренируясь в режиме «три раза в неделю», легко их всех обыгрывал. Три раза в неделю – потому что надо было дать игрокам возможность заработать где-то на стороне. Но там были настолько опытные, оббитые игроки, что этого им было достаточно для полного превосходства. По крайней мере, пять из десяти чемпионств «Яра» на таком фоне состоялось. И вот однажды, когда меня не было в городе, «Красный Яр» на правах сильного решил забрать себе из «Сибтяжмаша» шесть игроков. Я приехал и отыграл эту ситуацию обратно. С тех пор и началось наше острое противостояние.
– Может быть, и неплохо, что случился тот конфликт? Глядишь, и не было бы великого красноярского дерби?
– Конечно. Я иногда Чупрову говорю в шутку, что это именно он создал вторую команду в Красноярске. Сначала он ее не задушил, когда мог, недооценил, а потом, пытаясь задушить, вызвал ответную реакцию.
– Почему красноярское дерби стало самым интересным в российском регби?
– Ты же сам был активным участником этого действа. Вспомни, сколько тогда было СМИ в Красноярске. И что нам удалось в этой теме сделать – так это собрать журналистов. Когда вроде бы слабые начинают пощипывать маститых, это всегда вызывает симпатию у зрителей. И я сейчас это на себе испытываю. Но тогда мы на этом очень сильно сыграли. «Сибтяжмаш» тогда получил очень много в плане рекламы, прессы.
– Но ситуация изменилась. На чем играете сейчас?
– Ну как это объяснить? Вот есть «Манчестер Юнайтед», есть «Манчестер Сити»… Это дерби, это матчи непримиримых соперников. Единственное, что нас отличает: в критические моменты для российского регби мы, несмотря на все противоречия, можем объединиться и действовать сообща. Это касается взаимоотношений и с краевой властью, и с федерацией регби.
Подавление инакомыслия
– Давайте поговорим о клубе. Можно ли сказать, что «Енисей-СТМ» – это клуб Первухина, и без него здесь ничего вертеться не будет? Или это уже не так, как клуб развивался?
– Изначально это действительно был клуб Первухина. Без ложной скромности могу сказать. Потому что многое было завязано на личных отношениях с директором «Сибтяжмаша» – сначала с Ковригиным, затем с Лусниковым. Второй вообще никого, кроме меня, по вопросам клуба не принимал. Павел Леонидович сложный был человек, но для становления клуба сделал очень много, всю жизнь ему буду благодарен. Плюс все остальные спонсоры тоже на мне были завязаны. Основополагающим стал выигрыш чемпионата в 1999 году. После этого Александр Иванович Лебедь подписал указ о том, что клуб стал государственным учреждением. Сейчас выстроена схема, которую многим приводят в пример и которая дает результаты. Мужская команда, женская, резерв, школа, недвижимость – все сложено в одно. Клубу поставлена задача развивать вид спорта в территориях.
– Регби в районах края – это задача, поставленная свыше, или жизненная необходимость?
– Началось это в 2005 году. Тогда передо мной был пример банка «Зенит». Это было очень интересное начинание. Банк «Зенит» тогда был спонсором клуба «Слава». Возглавляющий банк Алексей Аркадьевич Соколов придумал такую схему: в городах, где есть филиалы банка, а это порядка 15 городов, открывались регбийные школы клуба «Слава», и раз в году они проводили Кубок банка «Зенит» среди этих школ. Здесь мы начали эту тему с СУЭК, прежде всего в тех территориях, где есть ее предприятия: Шарыпово, Березовка, Бородино, Назарово. С этого и началась программа развития территорий, сегодня их уже двадцать одна в клубе. Когда в 2010 году Сергей Гуров (министр спорта Красноярского края в указанный период. – Ред.) собрал представителей всех клубов, и задача развития территорий стала клубной задачей, у нас уже было 12 территорий, были отработаны принципы функционирования этих филиалов. Сейчас у нас 450 детей занимается, а еще 650–670 – в территориях.
– Ваш стиль управления за годы изменился, или это в принципе невозможно?
– По команде – однозначно изменился. Поначалу приходилось тянуть все одному, буквально. Кстати, авторитарный стиль руководства – это нормально для советской системы. Тарасов, Турчин, Карполь. И первые лет десять было полное единоначалие и подавление всякого инакомыслия (смеется). Тогда это, возможно, и было оправдано. Затем, когда возник более широкий взгляд на систему подготовки, появилась необходимость в новых кадрах. Вакиль Валеев закончил – я ему сразу предложил поработать, Игоря Вашкевича перетащил. Еще раньше позвал из Пензы опального Зуева, и Женя мне очень здорово помог. В Красноярске-то ко мне никто тогда не шел – говорили: ты плюешь против ветра. Начал обучать своих. Сколько уже клубов объехали Валеев, Вашкевич, Краснобаев по зарубежным стажировкам. На сегодняшний момент у нас крепкий тренерский штаб, почему я и в сборную могу отлучиться.
Другим наука
– Допустим, «Сибтяжмаш» развивается правильно. Но есть ощущение, что в стране регби развивается слабо, или все это происходит очень стихийно?
– Давай не будем так говорить. Регби развивается. Вот пример – очень хочу, чтобы не упустили эту тему: в стране порядка 80 любительских клубов. Они возникли стихийно, но они возникли. Из тех, кому, как они выражаются, надоело на «ногомяч» ходить. Вопрос, как быстро и как эффективно развивается. Здесь мнения расходятся. На самом деле те цели, которые намечены в клубе, они и не очень-то зависят от ситуации в России. Например, попытка сделать из дивногорского училища что-то вроде академии, которые есть на Западе. Ребята, которых мы там собираем, – это результат нашей работы в регионах. Уверен, что мы идем в правильном направлении. Вот летом приезжал заместитель по развитию IRB господин Ленгли. Когда мы ему показали всю инфраструктуру, всю ситуацию по школьному регби, он сказал: «А я еще вас учить приехал! У вас самих есть чему поучиться!»
– Александр Юрьевич, а у вас кого больше – врагов или друзей?
– Врагов точно немало (смеется). Но все-таки «враг» – это сильное слово. Недоброжелатели. Я вообще к людям отношусь достаточно положительно, пытаюсь каждого понять, находить общие позиции. Вот взять наше соперничество с «Красным Яром». Не было бы нас, может быть, до сих пор бы они кайфовали на вершине. А может, и нет. Может, вообще никакого бы регби здесь не было. И в любом случае у нас есть взаимное уважение. Вот чего у меня нет, так это уважения к людям некомпетентным и ленивым. И тут я открыто говорю.
– Можно сказать, ваша карьера в спорте, в клубе развивалась по прямой. А допускаете какие-то крутые повороты в жизни, боитесь их?
– Нет, не боюсь. Я сегодня директор клуба, а завтра меня могут уволить. Жизнь не кончается. Ничего смертельного.
– А есть у вас мечта, касающаяся вашего клуба, регби в России вообще?
– Из реальных: для развития вида спорта нужны массовость и популяризация, выход на телевидение прежде всего. В условиях региона все возможное мы уже сделали. В крае сейчас уже европейский уровень регби по своей организации.
Александр ПЕРВУХИН
Родился 25 декабря 1958 года. Женат, трое детей.
Заслуженный работник физической культуры и спорта Красноярского края. Мастер спорта СССР, чемпион СССР 1990 года.
С 1995 года по настоящее время – директор и главный тренер регбийного клуба «Енисей-СТМ». Под его руководством клуб стал шестикратным чемпионом России и четырежды выиграл Кубок России, восемь раз становился вице-чемпионом страны, трижды бронзовым призером. В 2014 году «Енисей-СТМ» впервые в российской истории сделал золотой «трипл»: чемпионат + Кубок + Суперкубок. В декабре 2014 года признан читателями сайта «Регби Онлайн» «Человеком года в российском регби».В 2003–2004 годах и с декабря 2014 года – главный тренер национальной сборной России.
