Нынешнее лето принесло нам много тревог. Как-то слишком раскапризничалась природа, в опасности урожай, непонятно ведут себя рубль и доллар, падают цены на металлы, растут – на бензин… Как это может отразиться на жизни каждого из нас?
Александр Викторович УСС недавно признался, что для него время тревог – это одновременно и время надежд, а значит – жизнь продолжается. Во всем своем многообразии. Председатель Законодательного собрания края – у нас в гостях.
О новом законе об образовании
– Вот и лето прошло. Логично поинтересоваться: где вы его провели, как отдохнули?
– Я еще не был в отпуске. Объем работы вне сессий снижается, но дел все равно полно. Много ездил по краю, причем непублично, без поддержки аппарата, в этом есть очевидные плюсы. И вообще я люблю нежаркое сибирское лето, равно как и морозную зиму. Может быть, здесь не самое лучшее место для жизни, но… Я тут родился, прикипел. А некоторая климатическая экстремальность только усиливает остроту чувств. Вот не все бы выдержали!
– А как же с отпуском?
– Скоро поеду на Сочинский экономический форум, возьму пару недель отпуска, побуду на юге. Заодно посмотрю, как город готовится к Олимпиаде.
– Началась учебная пора, а тут и новый федеральный закон об образовании подоспел. Как вы его оцениваете?
– Нельзя рассматривать этот закон как нечто новое и радикальное. Старый датирован началом 90-х годов. С тех пор время – в области как среднего, так и высшего образования – привнесло много нового, накоплены разнообразные практики. И теперь они просто закреплены. Например, узаконенной формой признано дистанционное образование. Красноярский край, кстати, неплохо выглядит в этом отношении. В силу огромной территории нам необходимо было это развивать, особенно ради детей с ограниченными возможностями.
Новый закон расширяет возможности как обучающего и обучающегося, так и учебного заведения. Простой пример – сетевое взаимодействие разных образовательных структур. Если человек поет в хоре музыкальной школы, ему нет нужды ходить на уроки пения. Это позволяет сформировать собственную образовательную траекторию, брать лучшие практики, лучших преподавателей там, где они есть. А учебным заведениям – развиваться, чтобы успешно конкурировать.
Мы ощущали этот тренд до закона. Формировали СФУ по типу холдинга – создали Сибирский научно-образовательный консорциум по принципу «один край, один город, один большой университет». Если у нас есть прекрасный специалист, например, в области экономики, почему бы не обеспечить доступ к нему студентов-экономистов из всех вузов? Это поможет ликвидировать хуторской подход, поднимет качество образования.
В качестве самостоятельной в новом законе закрепляется ступень дошкольного образования. Как элемент системы. Без дошкольной подготовки ребенку в первом классе уже трудно. В связи с этим тема детских садов уходит из категории пожеланий, она теперь как необходимая предпосылка к выполнению требований закона.
– Государство снимает с себя обязанности по содержанию общежитий. Студентам придется платить за общагу в разы больше…
– Да, федеральных компенсаций вузам не будет. Я не приветствую такой шаг. Полагаю, что коммерциализация образования, как правило, недопустима. Мы не должны забывать, что это – базис для сохранения интеллекта нации. Уверен, СФУ не будет повышать плату, во всяком случае для незащищенных категорий студентов.
– Когда появится краевой закон об образовании?
– Думаю, в течение года. Не стоит торопиться. Посмотрим, как будет работать федеральный закон. Может, обозначится что-то сейчас невидимое. Ко всему стоит подходить осмысленно.
О работе в Совете Европы
– Александр Викторович, в 2011 году вас избрали на ответственную должность в Совете Европы. Не сильно напрягает почетная миссия? Несет какую-то пользу для края, для вас?
– Это некая лепта в общий авторитет региона, в его известность. Раньше в руководстве комитета по мониторингу Конгресса региональных и местных властей Совета Европы никогда не было людей из России. Это они учили нас демократии. Когда после одной из сессий Совета Европы меня выдвинули на пост заместителя руководителя этого комитета – у самого особого желания не было, – в соответствующих структурах МИДа популярно объяснили: надо. Для страны важно.
Польза для себя – в повышении представлений о многих политических процессах. Сейчас моя задача – мониторинг политической ситуации в Великобритании. Там все сложно. Похоже на наши девяностые. На сентябрь 2014 года намечен референдум по отделению Шотландии. И вероятность этого существует. А в Шотландии находится единственная военная база подводных лодок, на континентальном шельфе – нефтяные месторождения, даже все английское виски – шотландское. Весьма поучительный момент.
– Состоятельная страна вроде, что их к этому привело?
– 15 лет назад в Великобритании начали процесс предоставления большей самостоятельности регионам. С целью сплочения нации. Но шотландцы, ощутив плюсы, заявили о курсе на полную самостоятельность. Используя свои финансовые возможности, сделали бесплатными лекарства, отменили плату за проезд по ряду дорог, ввели право участия в выборах с 16 лет. И на этой базе раскачивают лодку. Вслед за Шотландией о праве на независимость заявила Англия как часть Великобритании.
Получается, не всегда демократия даже в стране классической демократии, извините за игру слов, способна сохранить страну. Я многое начинаю видеть иначе. Встречи с английскими депутатами показывают, что у нас многие вопросы решены правильнее.
– Какие еще параллели увидели?
– Схожи проблемы по разделению полномочий разных уровней власти, источников финансирования. Но в отличие от нашей страны общих подходов в полномочиях территорий и центрального правительства гораздо меньше.
– То есть укрепление вертикали власти, которое проводит наш президент, – это правильно?
– Во всяком случае, необходимо более бережное отношение к тому, что составляет каркас государства. Если в каждом хуторе мы получим больше свободы, станем ли сплоченнее? Мировая практика говорит об обратном.
О ситуации на полях
– Непростое время на дворе. Со всех точек зрения. Самые осязаемые риски климатические – урожай в крае под угрозой. Вы держите руку на пульсе: что скажете?
– У нас за урожай всегда битва. Но мы же знаем, что живем в зоне рискованного земледелия, значит, рассчитывать на внезапную благосклонность природы не должны. Ее капризы – норма. Хотя в последние годы – идеальное лето, идеальная осень, рекордные урожаи.
В прошлом году, правда, посушило. Но относительно грамотная агрополитика позволила компенсировать проблемы. Помню, урожайность 20 центнеров с гектара в знаменитом колхозе, которым руководил мой отец, стала основанием для присвоения ему звания Героя Социалистического Труда. Теперь 20–22 центнера – результат посредственный. Передовые хозяйства получают до 50. Это как раз говорит о том, что хлеб – дело рук людей, а не только природы.
– То есть финансовая господдержка не уходит в песок?
– Конечно. Последнее десятилетие край активно способствовал техническому перевооружению села. Жаль только, техника сплошь импортная. Не наш «Енисей». Космические корабли делаем, неужто бы комбайн не сумели?! Теперь на месте красноярского завода, наверное, будет жилой массив… Но имея серьезные машиностроительные традиции, можно было сохранить отрасль.
Возвращаясь к осени. До 70 процентов – полеглые хлеба. И это тоже урок. Стоит задуматься о внедрении пусть не столь урожайных, но более надежных сортов. И все же, я уверен, край без хлеба не останется.
– И с Дальним Востоком поделимся?
– Сибиряки – люди щедрые, помогут, не наживаясь на чужой беде.
Об экономических рисках и бюджете
– Нелегко складываются и экономические пазлы. Рубль дешевеет, цены на металлы снижаются. Вслед за ними – доходы в бюджет. Драматическая ситуация…
– Драматизация делу не помощник. Причин для катастрофы нет. Хотя я, конечно, не пророк. Если говорить о мировой экономике, которая оказывает прямое воздействие на ситуацию в России, то она не летит в пропасть. Не все там развивается, как хотелось бы, но достаточно стабильно. А вот мы вынуждены учитывать цены на металлы, нефть, газ. Диверсификацию экономики никто не отменял, но, к сожалению, в создании альтернативных источников доходов край не преуспел.
Между тем ряд российских регионов добивается завидных результатов, пусть даже не в абсолютных цифрах, а в относительных. Посмотрите на Пензенскую область или Чувашию. Не имея серьезных сырьевых ресурсов, эти территории в минувшем году продемонстрировали уверенные темпы роста основных экономических показателей. В Калужской области созданы индустриальные парки и промышленные зоны, сформированы региональные институты развития, ликвидированы излишние административные барьеры. В область пришли ведущие мировые производители – «Фольксваген», «Вольво», «Пежо Ситроен», «Самсунг» и другие. Создаются новые предприятия, производящие высокотехнологичную продукцию.
Или возьмем наших соседей. В Иркутской области существенная часть бюджетных доходов формируется за счет предприятий лесной отрасли. Этот регион занимает первое место в стране по лесозаготовкам. Почему же мы никак не можем сделать лесозаготовку и лесопереработку доходной статьей бизнеса, пополняющей бюджет? Или вот Новосибирская область. Там совершенно по-другому выглядит ситуация с малым и средним бизнесом, регион входит в десятку лучших по уровню развития государственно-частного партнерства.
А наш край сегодня является классическим подтверждением так называемой голландской болезни. От нескольких предприятий сырьевой направленности в решающей мере зависит бюджет всего региона. А теперь они фактически вышли из-под контроля краевого руководства. И что мы имеем? Либо перенос управления на иные территории, либо переход на такую систему налогов, когда присоединение убыточных предприятий в других регионах негативно отражается на поступлениях в наш бюджет. И результаты, к которым это ведет, краю неподвластны.
– Что делать?
– Я уверен в одном: позиция края может и должна быть более активной, если хотите, наступательной. Мы не можем позволить себе роль людей, которые только фиксируют статистику, отправляемую топ-менеджерами базовых предприятий. А ФПГ не должны относиться к Красноярскому краю лишь как к источнику свехприбылей. А то ведь что получается? По словам председателя правительства края, прозвучавшим на заключительной летней сессии Законодательного собрания, объем собираемых с территории края доходов в бюджетную систему РФ увеличился с 200 млрд рублей в 2010 году до 500 млрд в 2012-м. А нам что осталось? Дырка от бублика!
Край должен активнее взаимодействовать с базовыми предприятиями, заинтересовывать их, предъявлять им более жесткие требования. В предоставлении льгот преуспели, а вот в части отдачи от этих льгот – увы. В крае необходимо создать совет по развитию территорий. И чтобы не только на экономический форум, а и на его заседания реально собирались хозяева и первые руководители структур, коль скоро они являются у нас базовыми. Я говорил об этом не раз, но продвижения нет.
– В чем проблема?
– Не знаю. Но думаю, в том, что называется политической волей. За нашей спиной Красноярский край, вмещающий в себя всю объединенную Европу, и наш голос – голос краевого руководства – должен быть адекватным ответственности и масштабам того, что мы делаем.
Вторая тема: малый и средний бизнес, развитие предпринимательской активности. Без конца говорится о мерах финансовой поддержки этих секторов, но революционного перелома нет. Нужно перестроить психологию чиновников. Десятки, сотни людей по-прежнему обивают пороги властных структур в роли просителей. А те, кто принимает решения, словно милостыню, чуть ли не с собственной руки, подают им государственную помощь. Мне кажется, систему оценки соответствующих руководителей надо поставить в зависимость от того, скольким предприятиям оказана помощь и что там происходит дальше. А то зачастую у нас бьют в барабаны, режут ленточки, а уже через год забывают проконтролировать работу тех, кого недавно так продвигали.
Как минимум два пути я здесь вижу: наступательность по отношению к крупному бизнесу, более активное содействие малому.
– Но наступательность может остаться незамеченной: все построено, поделено, зафиксировано. Это ферросплавный завод: позволим – не позволим строить. Касательно остального: никель, алюминий, золото, нефть – поздно, рычагов нет.
– Есть рычаги, и достаточно. От материальных до моральных. Только в сфере экологии, если заявить и предъявить принципиальные требования…
– Им проще будет заплатить сполна налоги…
– Им проще будет многое сделать и пойти навстречу интересам края. Наши базовые предприятия созданы еще в прошлом веке, и подавляющее большинство очень далеко от тех современных стандартов и требований, которые могут быть им предъявлены.
– А моральное воздействие – это как?
– Приведу пример. В Казани нет ветхого жилья. Один из руководителей Татарстана (не буду называть имя – не уполномочен) рассказывал, что решить проблему удалось в значительной степени за счет добровольных платежей крупных предприятий в специальный фонд. Название фонда – что-то вроде «Благосостояние Казани». Спрашиваю, и что – все сразу стали платить? Да, говорит, не сразу и не все, но быстро. Дали в бегущую строку по телевизору информацию о задачах фонда, а потом – названия предприятий, Ф. И. О. руководителей, телефоны приемных и текст: «Они не хотят помочь городу». Больше трех дней никто не выдерживал. Вот так! Сильные мира сего озабочены репутацией и не хотят ее гробить.
Так что далеко не все, что можно сделать, у нас в крае делается. Это точно.
О бюджете края
– Александр Викторович, скажите честно, что будет с краевым бюджетом?
– При квалифицированном подходе никаких финансовых катаклизмов, как уже пишут – «кризис», «коллапс», «катастрофа», – не будет. Основополагающие потребности и обязательства будут выполнены. Но меня настораживает отсутствие упреждающей «картины мира». В крае не случилось никаких непредвиденных обстоятельств, стихийных бедствий, потрясений. Почему же так быстро меняются оценки перспектив исполнения бюджета 2013 года? Недавно органы исполнительной власти нас проинформировали, что план по доходам выполнить не получится. Недостающие суммы колеблются от 4 до 14 млрд. И это плюсом к обозначенному дефициту в 36 млрд!
Да, все непросто в экономической ситуации, но должны же быть четкие допуски. В крае они, как видим, исчисляются миллиардами. И это вызывает недоумение.
– Осенняя корректировка бюджета будет суровой?
– При разумном руководстве она не должна закончиться урезанием социальных программ и обязательств. Скорее может потребовать отказа от ряда излишеств, которые есть. Нужно посмотреть, без чего можно обойтись. Например, взглянуть на аппараты чиновников – понять, нужна ли такая численность? И это – не популизм, это повод задуматься. Как и над всеми краевыми расходами, которые нужно еще раз проверить на эффективность.
О первой сессии ЗС
– Через неделю начинается сессия. Что будет главным?
– Мы стоим на пороге нового цикла бюджетного процесса. Возникает немало вопросов по поводу качества планирования бюджета, прогнозирования социально-экономических показателей. Надеемся услышать от исполнительной власти информацию о текущей ситуации, о приоритетах бюджетной политики на следующий год. Законодательное собрание настроено на конструктивную работу. Но внесение проекта бюджета на будущий год должно быть предварено объективным анализом. Без оценки реального положения дел говорить о перспективах нет смысла.
– Чем еще запомнится сессия 20 сентября?
– Сентябрь окрашен в цвета знаний, поэтому вторая часть заседания пройдет в СФУ. Необходимо оценить перспективы его развития. Наш университет – один из очевидно удачных проектов. В свежем рейтинге агентства «Эксперт РА» СФУ вошел в топ-20 российских университетов. В сводном рейтинге занял 16-ю позицию. По критерию «уровень востребованности выпускников работодателем» наш университет на 6-м месте, по уровню научно-исследовательской активности – на 10-м. При создании СФУ ни один из вошедших в его структуру вузов не поднимался выше 70-го места. Как говорится, почувствуйте разницу.
В СФУ вложены большие федеральные и краевые средства. Слава богу, не зря и есть от чего испытывать удовлетворение. Но расслабляться точно не стоит…
Знаете, в моем университетском кабинете есть такой интересный лозунг – можете взять на вооружение, это высказывание Эйнштейна: «Для того чтобы пробить стену лбом, нужен или большой разбег, или много лбов». Вот этим, кстати, можно руководствоваться во многих делах. В том числе и в том, как нам, красноярцам, выстраивать отношения с сильными мира сего.
И о не менее важном
– Скоро узнаем, будет ли в Красноярске универсиада?
– Сомневаетесь? Заявка на универсиаду – еще одна наша тема. Судьбоносное, историческое событие. Основания надеяться есть. Это предопределено разными факторами. Нет того одного, кто может повесить себе орден в случае победы. Это хорошие условия для зимних видов спорта – не зря же наши предшественники сумели провести две Спартакиады народов СССР. Это СФУ, который использовал свой шанс на известность. У конкурента – швейцарского кантона Вале – нет университета. Спортивные успехи СФУ – весомая гиря на чаше весов. Наш университет дважды становился победителем Всероссийской зимней универсиады, занял 1-е место на II Фестивале студенческого спорта и на спартакиаде студенческой молодежи. По итогам открытого всероссийского конкурса признан «вузом здорового образа жизни».
Надо оценить перспективы и финансовые возможности, которые потребует от нас универсиада. Если Красноярск выиграет – а так должно быть! – мы будем жить в другом городе и в другом крае.
– Все позиции по теме «Ферросплавный завод» прозвучали. А народ все сомневается…
– А у меня сомнений нет: такой завод без согласия населения строить нельзя. Это моя позиция с первого дня. Подчеркиваю два слова: «такой» и «без согласия». Второе для меня более принципиально. То, что было представлено, с точки зрения технологий никого не устраивало, кроме самих авторов проекта. Но даже если допустить, что выбросы нового предприятия будут озонировать воздух, его все равно строить нельзя, если население против. Ну не вправе группа частных лиц пренебрегать мнением миллиона жителей! Это может привести к серьезным политическим последствиям. И еще один момент. На моей памяти это единственный случай, когда «строители» судятся со всем краем вместо того, чтобы попытаться убедить красноярцев в открытом и честном разговоре. С такими людьми вряд ли вообще можно иметь дело.
– Как оцениваете результаты выборов в горсовет столицы края?
– Политическое многоголосье – это нормально. На мой взгляд, хорошей моделью, к которой надо стремиться, является сегодняшнее Законодательное собрание края. У нас существуют возможности для представления позиций всех фракций, всех партий. Это необходимо для градуса напряжения, тогда больше гарантий не допустить ошибку. Есть несущий стержень – парламентское большинство, но есть и понимание того, что главной партией является партия красноярцев. Желаю всем, кто выиграл на выборах в горсовет, умения слышать друг друга, а прежде всего – жителей Красноярска.
