«Свобода – лучше, чем несвобода, для человека нет ничего более естественного!» Это заглавная фраза из доклада на тот момент кандидата в президенты РФ Дмитрия Медведева, произнесенная им на пятом КЭФ в 2008 году. Тема тогдашнего форума звучала, напомню, так: «Россия 2008–2020. Управление ростом».
Справедливость, а не кризис
Говоря об условиях этого роста, Медведев упомянул тогда о первостепенности развития так называемых четырех «И»: институты, инфраструктура, инвестиции и инновации. Он же вдохнул новую жизнь в социально-политический термин «правовой нигилизм», назвав его одним из главных барьеров развития России.
Вещи и декларируются, и реализуются вроде рациональные. Но есть проблема: субъекты рынка, во имя которых и вырабатываются экономические доктрины, зачастую извлекают из предложенной системы лишь то, что хотят. Не будучи готовыми воспринимать систему в целом и играть по правилам в общенациональных интересах, бизнес нередко занят тем, чтобы правила эти обойти с минимальными издержками, в идеале – полностью оставаясь в правовом поле. Классический случай – офшорная схема ухода от налогов. Бывали и другие: толлинг (страница истории КрАЗа), банки-«прачечные» (тут список длинный) и прочие относительно законные способы сохранить заработанное.
Разумеется, налоговые нарушения, да и легальные схемы ухода от налогов, – не российское изобретение. Но любители популярной экономики предлагают почему-то опираться ровно на следующую логику. Случилась в США депрессия – бизнес «скинулся» и резво, в считаные годы «вытащил» страну. Случился в Корее дефолт – люди драгоценности сдавали, лишь бы восстановить платежеспособность государства. Жители России действуют ровно наоборот, причем неважно, нищий ты или олигарх. Если ты россиянин, все твои мысли сосредоточены на том, чтобы извлечь максимально высокую прибыль за максимально короткий срок.
Конечно, и в США, и в Корее все было, мягко скажем, не совсем так. И характеристика экономических привычек россиян тоже справедлива лишь отчасти. Но проблема действительно существует. По большому счету сегодня жители России впервые за многие годы стали жить по средствам – их доходы в долларовом эквиваленте стали примерно соответствовать их производительности труда. Но как бы справедлив ни был этот поворот с точки зрения экономики, многими из нас это воспринимается как кризис, а не как приведение уровня жизни в соответствие с качеством работы. И все это лишь усиливает желание найти максимально короткий путь добычи денег, вместо того чтобы строить перспективу.
«Страшилки» для бизнеса
Но вернемся к экономике. «Деофшоризация», которую Владимир Путин провозгласил чуть больше года назад, на самом деле стала жизненно важной. Экономика недополучает гигантские деньги. Объем укрытых в офшорах денег приближается к триллиону долларов. Это значительно превышает годовой размер ВВП России, например.
Однако вряд ли «олигархов» и бизнесменов помельче можно обвинить в недостатке «патриотизма». Бизнес еще с 90-х никак не может поверить в надежность ведения дел в России. Тогда – криминал, позже – бюрократия, «оборотни в погонах», тотальный контроль со стороны регуляторов рынков с явными признаками чрезмерности… Постепенное освобождение бизнеса из-под тотального надзора государства идет, но идет медленно, и власть прекрасно это понимает. Тот же премьер Медведев несколько лет назад дал сигнал «прекратить кошмарить бизнес», однако пока кого-нибудь где-нибудь еще «кошмарят», да и историческая память у народа не так коротка, чтобы уже спустя пару лет перестать дуть на воду. Известны компании, в том числе национального масштаба, в которых при бюджетировании закладываются условные статьи «на штрафы», «на исполнение предписаний», считается: избежать их НЕВОЗМОЖНО. Когда вопрос стоит так – поневоле будешь держать все свои деньги на коротком поводке, не заглядывая в далекую перспективу.
Словом, да – проблема «непатриотичного» поведения бизнеса есть, да – это наносит огромный ущерб, но не только сам бизнес в этом виноват, слишком еще свежи в памяти исторические «перегибы» экономической политики и болезни роста «новой» России. Благо государство свою меру ответственности за уровень тревожности на рынке вполне осознает и действует настолько энергично, насколько позволяет ситуация.
Злоупотребление свободой
А ситуация степень свободы резко ограничивает. Значительно ограниченный доступ к дешевым деньгам, экономические барьеры (санкции), политические риски, которые давят и на внешнеторговое сальдо, и на национальную валюту, и на доходы каждого конкретного россиянина, и особенно на его расходы, – все это не игрушки. Любому на месте государства захотелось бы затянуть гайки как можно крепче – с тем чтобы не выпустить ситуацию из-под контроля. И отчасти ровно так оно и поступает: массированный отбор лицензий у банков в течение прошлого года, резкое повышение ключевой ставки в декабре. Нравится это рынку? Конечно, нет.
Правда, мало кто из рыночных игроков, жалуясь на «жесточайшее регулирование», упоминает о свободах, которые государство тоже предоставляет. Именно свободы, уход государства от прямого регулирования рынка дают им возможность поднять баснословные прибыли, спекулируя этой свободой. Яркий пример – пляски курса доллара. Как только ЦБ объявил об отмене валютного коридора, волатильность валютного рынка побила все рекорды. Во вторник, 16 декабря, за три часа произошел спекулятивный скачок курса сразу на 60 %, что может трактоваться только как злоупотребление свободой (доллар, напомню, взлетел до 80 рублей, евро – до 100). Банки упускать своего не захотели и установили еще более дикие курсы продажи. Особенно преуспели банки Сибири и Дальнего Востока, где курс евро добирался до 120 рублей.
Есть и другие странные с точки зрения цивилизованной игры примеры со «свободами». Компания «Чек-СУ», к примеру, долго пыталась через суд отменить запрет местных властей на строительство завода ферросплавов 1-го (высшего) класса опасности. То есть поборник экономических свобод собирался через суд отнять свободу у жителей территории. Причина – свобода жителей мешает ему извлекать из своего предприятия прибыль.
Трудности самоанализа
Трудно сказать, существует ли на карте мира государство, в котором предпринимательское сообщество считало бы себя полностью удовлетворенным. Пожалуй, везде бизнес недоволен государством. Поэтому вряд ли имеет смысл спрашивать у предпринимателей, чем именно они недовольны. Зато интересно, чего они ждали бы от властей? Вдруг ответы совпадут – и тогда можно простым решением удовлетворить сразу всех.
Накануне КЭФ собрался внеочередной съезд Союза промышленников и предпринимателей Красноярского края под предводительством Михаила Васильева, где бизнес-сообщество озвучило премьеру края Виктору Томенко свои предложения по развитию экономики. О чем они говорили – подробно написано на сайте организации. Однако самое любопытное там – результаты опроса. Лишь несколько примеров.
1. Хотим кредиты и займы на докризисных условиях!
2. Меньше вмешиваться в деятельность предприятий…
3. Жесткий контроль за ценами!..
4. Адресная помощь конкретным предприятиям…
5. Уход от точечной поддержки предприятий…
Ну и так далее. Внимание, вопрос: как удовлетворить эти прямо противоположные ожидания?!
Нет, справедливости ради: больше половины предложений – это просьба помочь, тут все едины. Но есть и куда более системный вопрос: собирается ли бизнес-сообщество обратить внимание на такой внутренний резерв роста, как повышение производительности труда? То есть управление качеством собственной работы? Или как? Мы будем работать по-прежнему, то есть неконкурентоспособно, а вы возьмите-ка на себя часть наших издержек?
Есть и еще более либеральные инициативы. С год назад в Законодательном собрании края всерьез обсуждалась тема приватизации сельхозпроизводителями арендуемых земель по ничтожной ставке, равной почти нулю. То есть возможность почти бесплатной передачи сельхозугодий нынешним фермерам. Фермерам нелегко. Но разве это повод дарить им невозобновляемый ресурс? Землю, которая принадлежит не только нам, но и будущим поколениям? Особенно если некоторые – от бедности, видимо, – облетают арендуемые сельхозугодья на личном вертолете.
Разумеется, такие вопросы в предпринимательской среде вряд ли будут встречены дружелюбно. Личная выгода любой ценой. Да, это высшая ценность предпринимательства. Более того, справедливо требование предпринимательской среды – предоставить «зеленый свет» в первую очередь для нее, так как именно она фактически и формирует бюджет, за счет которого потом и живет вся страна. Но это не значит, что свобода должна быть абсолютной и пользоваться ею можно в ущерб свободам остальных. По большому счету социальное спокойствие нации зависит не столько от того, насколько хорошо чувствуют себя предприниматели, сколько от того, насколько справедливым существующий уклад представляется массам.
Прозрение
Впрочем, возможно, мы напрасно драматизируем ситуацию. Даже на примере края заметно, как многие предприниматели, по которым западные санкции ударили напрямую, внезапно осознали ненадежность внешнеполитических настроений и переориентировались на местный рынок. Крупные компании («Газпром», РУСАЛ и т. п.) уже заявили, что строить газопроводы, модернизировать производство будут с использованием отечественных компонентов и технологий. Та же история – в нефтедобыче, деревообработке, энергетике.
Я уж не говорю о настроениях тех, чьи деньги были заморожены и безвозвратно потеряны в доселе нежно любимом русскими офшоре под названием Кипр. Как это ни странно, внешние политические и экономические потрясения не столько добавили рисков экономике страны, сколько донесли до российских предпринимателей простую мысль: западная экономическая свобода может выборочно и внезапно закончиться, и бизнес-патриотом при таком раскладе быть экономически выгоднее. А если так – то что мешает остановиться в гонке за извлечением и быстрым выводом прибыли за рубеж и задуматься о перспективе в России?
