Когда в двери начинал поворачиваться ключ, она уже знала, будут ли ее сегодня бить. Орать, что она – никчемное, тупое создание и никуда не годится. Прикладывать к лицу подушку – чтобы синяков не оставалось. Этого поворота ключа в замке она ждала уже несколько лет, втягивая голову в плечи. Пока, наконец, не решила сбежать от своего мучителя. В тот день она взяла ребенка на руки, села в автобус и просто каталась по кругу – идти было некуда.
Это не начало детективного романа. Это – реальная история жительницы Красноярска. Нечто подобное специалисты кризисного центра «Верба» выслушивают почти каждый день.
В последнее время отношение к проблеме домашнего насилия в нашей стране начало меняться. Все реже оно воспринимается как внутренние дела семьи, в которые лучше не вмешиваться. Появилась надежда: и у нас общество будет жить по правилам нулевой терпимости к насилию.
А главное, изменились и те, кто когда-то считал: побои и синяки – бабья доля. Самостоятельные и независимые женщины не боятся остаться в одиночестве и устанавливать собственные правила игры. Правила, по которым никто не может на них поднять руку или повысить голос.
Побои без следов
Домашнее насилие может проявляться по-разному. И дело даже не в том, как некоторые агрессоры заботятся, чтобы от кулаков не оставалось следов. Сами женщины часто стараются делать хорошую мину при плохой игре. Тем более современная косметика помогает. Однако побои – это всего лишь одна из частей чудовищной головоломки.
– При эмоциональном насилии человеком начинают пренебрегать, унижать его, – рассказывает психолог краевой общественной организации «Кризисный центр для женщин и их семей, подвергшихся насилию «Верба» Николай Щербаков, – внушают, что мать она и жена – никудышная, и в конце концов убеждают ее в этом. Таким образом насильник бессознательно привязывает к себе жертву, чтобы самоутверждаться за ее счет.
При экономическом насилии человека лишают средств к существованию. Николай Щербаков рассказывает об одном случае двухлетней давности:
– Муж переписал на себя все имущество, в том числе две квартиры, которые они покупали вместе. Патологические аппетиты дошли до того, что он начал претендовать на квартиру родителей жены.
При сексуальном насилии с объектом вступают в интимные отношения без его согласия. Тем не менее женщина продолжает жить с тем, кто над ней издевается. Из-за чувства вины, из-за детей, из-за того, что просто некуда уйти. Выбраться из-под контроля не позволяет и сам палач. Часто и жену, и ребенка, и все имущество он воспринимает в одном контексте: это – его собственность, над которой необходим тотальный контроль.
Однако в паре «палач и жертва» оба элемента – обязательные. Иногда сами женщины провоцируют агрессора. Кому-то просто не хватает адреналина (и, как это ни омерзительно, роскошных подарков-извинений). Кто-то просто скатывается в «бытовуху» и, кажется, «пилит» мужчину по привычке. Кто-то воспринимает отношения потребительски и недоволен, если «кошелек», с которым расписалась в ЗАГСе, оказывается недостаточно «толстым». Однако для того, чтобы сохранить любовь и уважение, должны трудиться оба.
В любой неприятной ситуации – просыпайся
Волна насилия постепенно нарастает. За первыми конфликтами следуют бурные примирения. Поначалу мужчина чувствует себя виноватым. Кто-то дарит шубу, а кто-то просто три дня ходит трезвый – и это праздник. Однако затем и палач, и жертва быстро деградируют.
Поводом для срыва может оказаться что угодно: незакрытая форточка, тапочки, поставленные не на «свое» место, взгляд на незнакомого мужчину, слишком короткая или слишком длинная юбка.
Женщину бьют все чаще. Та молчит, чтобы не выносить сор из избы. Но этот круг – замкнутый: пока жертва молчит, агрессор действует. Кто-то, впрочем, может и опомниться от кошмарного сна. Для некоторых последней каплей может стать реанимация и слова врача: «В следующий раз, когда тебя изобьют, можешь не приезжать». Для кого-то поводом, чтобы «проснуться», становятся синяки у детей.
Но даже если жертва решилась открыться, это вовсе не означает, что мучения закончились. После обращения в кризисный центр можно получить консультацию психолога и юриста. Те, кто согласен с потерей анонимности и находится в опасном положении, отправляются в социальный приют – но всего на пару месяцев.
– Несколько лет назад я была на Аляске. В то время там на 200 тысяч населения действовали шесть различных кризисных центров, – рассказывает руководитель краевой общественной организации «Кризисный центр для женщин и их семей, подвергшихся насилию «Верба» Наталья Пальчик. – У нас, впрочем, в последнее время также начали появляться квартиры при общественных и религиозных организациях. Однако там нет ни охраны, ни возможности социализации.
Но отсутствие временных приютов – это лишь часть проблемы. Даже если нашлось убежище, пойти после него все равно некуда. Если семья с двумя детьми живет в двухкомнатной хрущевке, разменять ее или выделить долю возможно только после сложных судебных проволочек. Чтобы пройти по этому пути до конца, нужно стоптать не одну пару железных сапог.
– Если женщина решилась вернуться, первое время она находится в «зоне повышенной опасности», – поясняет Наталья Пальчик. – Она начинает думать и ощущать себя иначе, предъявляет требования, и это безумно раздражает мужа. В этом случае мы составляем план безопасности – куда ей бежать и что делать, если опять начинается.
Случаев, когда насильник пытается исправиться, за больше чем десять лет существования «Вербы» специалисты центра припомнили всего лишь несколько. В последний раз на мужа в прямом и переносном смысле воздействовал брат жены: «Если еще раз поднимешь руку на нее – по стенке размажу». В семье теперь – тишь да гладь. Вот только ребенок все молчит и уходит из реальности в мир компьютерных игр и книг. Ведь, по сути, поменялись лишь фигуры, а расстановка сил в отношениях осталась прежней. И основа их, как и раньше, не любовь и уважение, а угрозы и шантаж. Полноценная личность в таких условиях ни существовать, ни формироваться не может.
Далеко не каждая готова терпеть унижения. Если кто-то допускает агрессию по отношению к себе, рано или поздно чувство собственного достоинства пострадает.
Если мужчина один раз поднял руку на свою женщину, это неизбежно повторится. Пожалуй, единственный выход в этом случае – разводиться. Не ждать, когда вслед за коготком пропадет вся птичка, не надеяться на чудо. Уходить – и как можно раньше. Пусть в нашей стране не так много приютов и кризисных центров, как в той же Канаде. Но они есть. Специалисты – психологи и юристы помогут пережить первое, самое тяжелое, время. Не получается устроиться в приют – можно обратиться к родным, друзьям. Мир не без добрых людей, кто-нибудь обязательно выручит.
В последнее время менталитет российских женщин начал меняться. Раньше они терпели многое, лишь бы не остаться одной, с клеймом «разведенки». Теперь все больше понимают: все «молнии», которые мечут друг в друга родители, рано или поздно ударят в детей. Если в семье нет любви, взаимопонимания, вырасти полноценным человеком невозможно. В 99 процентах случаев дети воспроизводят негативный сценарий отношений между родителями. Если отец бил мать, то сын, скорее всего, будет бить свою женщину. А девочка неизбежно будет встречать подонков и негодяев.
Те, у кого есть самоуважение, не допустят, чтобы их унижали. Поэтому первое, что необходимо сделать, если по отношению к вам проявляют агрессию, – рассказать об этом. Покрывать насильника нельзя ни в коем случае.
Важно знать
Кризисный центр «Верба»: сайт – centerverba.ru, тел. 231-48-47.
