Красноярский край – регион уникальный. Чего только у нас нет: золото, платина, нефть. Но главный возобновляемый ресурс, позволяющий обогащать экономику, – лес. На нашей территории его больше 150 миллионов гектаров. Мы первые среди регионов по запасам древесины. Но все это богатство можно быстро потерять, если не знать, как за ним ухаживать.
Форпост страны
В небольшом кабинете Института леса СО РАН на стене изображение короеда и крылатая фраза на латыни: «Не многое, но много». И это – обо всем Институте леса, здесь изучают, кажется, мелочи: в специальных деревянных коробах на булавках хранятся десятки тысяч жуков, бабочек, мотыльков, обитающих в крае. Но от того, насколько успешно здесь научатся бороться с крохотными вредителями, зависит наше главное богатство.
– А вот эта неприметная бабочка – самый страшный вредитель наших лесов, – научный сотрудник института Владимир Петько показывает на сероватого мотылька за стеклом. – Это сибирский шелкопряд. Самка и самец.
Такая на первый взгляд безобидная бабочка способна пролететь десятки километров в поисках партнера. Гусеницы питаются всеми сортами хвойных. Шелкопряд размножается неравномерно – за последние сто лет наблюдений ученые выявили 11–12-летний период. За раз поражается около миллиона гектаров (!) леса, из них 200–300 тысяч гибнут. А поврежденные деревья становятся добычей еще одного «хищника» – черного хвойного усача, в коллекции он соседствует с шелкопрядом. И уссурийского типографа, завезенного к нам с Дальнего Востока по железной дороге. Там ему есть было особенно нечего, зато в нашем крае этому жучку очень по вкусу пришлась пихта сибирская. И самое неприятное, что экспансия уссурийского типографа продолжается – его уже нашли под Москвой и Санкт-Петербургом. И если в Институте леса не смогут придумать, как его нейтрализовать, пострадают леса не только в нашей стране.
Для того чтобы бороться с этой напастью, для начала нужно понимать масштабы бедствия. В Сибири с труднодоступными огромными территориями отслеживать всплески активности крошечных насекомых очень сложно. Поэтому каждое лето в Институте леса проводят учет.
– Для каждого насекомого – своя ловушка, – объясняет Владимир Михайлович. – Но принцип один: в устройство помещается диспенсер с феромоном, который и привлекает насекомое.
Через некоторое время ученые производят учет. Это дает возможность понять, насколько сейчас заражен лес. Но если феромоны сибирского шелкопряда и черного хвойного усача известны, то типограф пока для ученых загадка, а это значит, что нельзя максимально объективно отследить его численность. Сейчас исследователи стараются решить эту проблему.
Неполезные грибы
Исследование насекомых – малая толика того, чем занимается Институт леса. Этажом ниже в лаборатории микробиологии и экобиотехнологий старший научный сотрудник Наталья Пашенова раскладывает на столе колбы со странным желтоватым содержимым. В каждой из них – свой гриб. Содержимое далеко от обычного представления о грибах, тем не менее именно эти организмы наиболее интересны науке. В лаборатории порядка 60 видов грибов и около 400 изолятов – пробирок, в которые раз в год пересеваются грибы.
– Это деревоокрашивающие грибы, – поясняет Наталья Вениаминовна. – Они связаны с насекомыми – короедами, усачами. Именно они переносят на себе споры, заносят их под кору. И бывает так, что дерево после этого ослабевает – заселяется жуками, гибнет.
В лаборатории постоянно ведется исследовательская работа: в частности, изучается, как влияет температура на рост таких грибов. За результатами научных трудов пристально следят в Центральной России и Европе – именно от Красноярска зависит, сможем ли мы сохранить леса.
А тем временем в Сибири проводится повторная за летне-осенний период обработка лесов от шелкопряда. В Енисейском и Северо-Енисейском районах края будет обработано в общей сложности около 400 тысяч гектаров леса. По оценке специалистов, нынешняя кампания по борьбе с шелкопрядом стала самой масштабной в новейшей истории региона.
