«Куда меня ни сошлют, всюду Бог»

«Куда меня ни сошлют, всюду Бог»

В небольшом скверике на улице Горького всегда особенная обстановка. Смысловой центр этого умиротворенного места – памятник святителю Луке (в миру – Валентину Феликсовичу Войно-Ясенецкому). Священнику, о крестном пути которого напоминает арестантская роба. В этот же сквер выходят двери храма святого Иоанна Предтечи. Среди икон на стенах прихода – образ святителя Луки, человека, который несколько десятков лет жил в нашем городе, лечил души и тела покалеченных войной людей.

Знаменитый хирург, ученый и богослов, в прошлом веке он стал и для нашего края, и для всей страны одним из тех праведников, на которых до сих пор и держится земля. О таких людях сказано в Евангелии: «Вы – соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою?» Именно «соль земли» в прошлом веке в нашей стране истреблялась, убивалась, сажалась в тюрьмы.

В 2000 году архиепископ Лука был причислен к лику святых новомучеников и исповедников. Примерно в это же время Войно-Ясенецкого удалось реабилитировать благодаря значительным усилиям его внука, известного экономиста Владимира Лисичкина.

 Идти за Христом

 В своей книге «Спешите идти за Христом» святитель Лука писал: «Возможно мученичество во все времена. Но отдать жизнь свою за Христа не значит только мученически пролить кровь свою: есть для всех нас та возможность, которой последовали великие святые. Есть возможность отдать жизнь свою за други своя. Господь положил душу Свою за грешное человечество, а нам всем заповедал достигнуть такой вершины любви, чтобы мы душу свою полагали за други своя».

Стремление положить душу за других людей у Валентина Войно-Ясенецкого проявляется еще в юные годы. Родился он в семье обедневших дворян 27 апреля 1877 года в Керчи. После гимназии идет в художественное училище. В 1898 году поступает на медицинский факультет Киевского университета.

Юноша собирается быть земским врачом, чтобы помогать самым бедным и несчастным. Но между Россией и Японией начинается война. Молодой врач отправляется помогать раненым воинам. Работает в госпитале в Чите. Едва покинув студенческую скамью, оперирует, причем настолько удачно, что его назначают заведующим хирургическим отделением.

На Дальнем Востоке Войно-Ясенецкий встречает свою суженую. История любви врача и сестры милосердия Анны Ланской так же сильна и необычна, как и оба ее героя. Он – талантливый и незаурядный хирург. Она, чтобы помогать раненым солдатам, приехала в Читу из самого Киева. Анна Ланская дала обет безбрачия, поэтому в госпитале ее называли «святой сестрой». Но молодость и радость жизни заставляют соединиться две незаурядные личности. Обет нарушен. Девушка выходит замуж за Войно-Ясенецкого.

В 1905 году Валентин становится, как и собирался до войны, земским врачом. Анна, подобно женам декабристов, полностью разделяет с ним эту нелегкую участь.

Чтобы представить, каково было земским докторам, можно почитать «Записки юного врача» Булгакова. Приходилось помогать самым обездоленным людям, причем работать буквально «за всех»: и роды принимать, и зубы драть, и сифилис лечить. Быть и хирургом, и педиатром, и все – в одном лице, на скудном оборудовании. Однако практическая медицина далеко не единственное, что занимает в те годы Войно-Ясенецкого. Он начинает работать над капитальным трудом «Очерки гнойной хирургии», который приносит ему мировую славу и выдерживает множество переизданий. Чтобы заниматься наукой, организует лабораторию при больнице. На собственные деньги покупает микроскоп и другую нужную технику.

Его жена посвятила себя заботам о семье и детях (их родилось четверо). Дети Войно-Ясенецких опровергли мнение о том, что на отпрысках выдающихся людей отдыхает природа. Все они стали врачами, основав одну из наиболее знаменитых медицинских династий России.

 Начало пути

В 1917 году из-за болезни Анны Васильевны Войно-Ясенецкие переезжают в Среднюю Азию. Валентин Феликсович становится главным хирургом Ташкента. Но вскоре происходит трагедия. Из-за туберкулеза умирает жена и мать семейства, единственная любовь в жизни хирурга.

Личная ли трагедия, или катастрофа, которая происходит в России после революции 1917 года, подталкивает его к решению стать священником, мы не знаем. Но он всегда был человеком чрезвычайно религиозным, активно принимал участие в делах церкви. А в 1923 году Валентин Феликсович принял сан и новое имя – Лука.

Русский ученый Владимир Лисичкин, внук Войно-Ясенецкого, чтобы восстановить правду о деде, изучил множество архивных документов. В своей книге-биографии «Крестный путь святителя» Владимир Лисичкин приводит ужасающий перечень пыток и убийств священнослужителей, которые происходили в то время: «Петербургский митрополит Вениамин обнаженным был выведен на мороз, облит водой, превращен в ледяную статую и утоплен; пермский архиепископ Андроник живым закопан в землю; киевский митрополит Владимир оскоплен, расчленен и брошен на поругание пьяным коммунистам; тобольский епископ Гермоген разрублен на мелкие кусочки лопастями парохода, будучи для потехи партийной и чекистской публики привязан к пароходным колесам; черниговского архиепископа Василия, как Христа, распяли на кресте и сожгли».

Какой же решимостью и силой духа необходимо было обладать, чтобы решиться на служение Христу, когда в стране происходили такие зверства? Тем не менее в 1923 году Войно-Ясенецкий, едва став священником, соглашается возглавить Туркестанскую и Ташкентскую кафедры. Он рукоположен в епископы. И спустя всего лишь десять дней арестован и выслан в Сибирь.

 Слепые становились зрячими

После долгого и изнурительного пути Войно-Ясенецкий наконец очутился в Енисейске. Вот как он пишет об этом в своей автобиографии: «Мой приезд в Енисейск произвел очень большую сенсацию, которая достигла апогея, когда я сделал экстракцию врожденной катаракты трем слепым маленьким мальчикам и сделал их зрячими». Епископ Лука за те два месяца, что он жил в Енисейске, сделал множество операций, так что к нему установилась длинная очередь из пациентов. Исцелял недужных, делал слепых зрячими.

Вскоре врача сослали в деревню Хаю, что на притоке Ангары. Там ему пришлось сделать операцию в экстраординарных условиях: «У меня был с собой набор глазных инструментов и маленький стерилизатор. В пустой нежилой избе я уложил старика на узкую лавку под окном и в полном одиночестве сделал ему экстракцию катаракты».

После двух месяцев в Хае Войно-Ясенецкого вернули в Енисейск. Его ненадолго заключили в одиночную камеру тюрьмы и после этого отправили в Туруханск. В этом городе его ждало множество людей. Увидев святителя, они опустились на колени, прося благословения.

Войно-Ясенецкому сразу предложили заняться врачебной работой. С двумя помощниками он делал большие и сложные операции. А в закрытом мужском монастыре Туруханска участвовал  в богослужениях, после которых проповедовал.

 Сын Атом

Можно представить, насколько этот образованный и духовный человек не соответствовал всему, что происходило в те годы в стране. Насколько он раздражал чекистов даже одним видом своей рясы. Но путь святителя – из тех, что принадлежат вечности. Прямой, без зигзагов и сделок с совестью. Что думал, как жил, во что верил – о том и говорил. Судите сами хотя бы по этому доносу председателя Туруханского исполкома В. Я. Бабкина от 4 ноября 1924 года: «23 октября с. г. моя жена понесла больного ребенка, моего сына Атома, для освидетельствования местным врачом больницы… Он, Ясенецкий-Войно, страшно возмутился таким именем моего сына Атома и сказал: «Что это за имя и кто его выдумал?» Жена ответила: «Имя современное, выдумали сами». Тогда Ясенецкий-Войно сказал: «Почему не назвали поленом или окном?» Такую выходку со стороны административно-ссыльного рассматриваю как прямой выпад к пропаганде своих идей божества и противопоставления и прямого выражения ненависти нашего учения материалистической науки…» (цитируется по книге «Крестный путь святителя Луки (подлинные документы из архивов КГБ)»).

В результате этого доноса, а также из-за своей популярности у местных верующих епископ Лука отправился еще в одну ссылку – на этот раз на Ледовитый океан, в заброшенный станок. Сам Войно-Ясенецкий вспоминал об этом так: «Путь по замерзшему Енисею в сильные морозы был очень тяжел для меня. Однако именно в это трудное время я очень ясно, почти реально ощущал, что рядом со мной Сам Господь Бог Иисус Христос, поддерживающий и укрепляющий меня».

 За полярным кругом

Станок Плахино оказался поселением из трех изб и жилищ, которые поначалу епископ принял за груду навоза и соломы. Несчастные, которые жили там, вызвались помочь Войно-Ясенецкому обустроить его быт. Впрочем, условия все равно были нечеловеческие. Вместо стекол в избе епископа были плоские льдины, а на полу лежала куча снега. Холодно было так, что приходилось круглые сутки топить железную печку. И вот в этом-то станке, который находился в двух сотнях верст от полярного круга, епископ Лука окрестил двух маленьких детей: «У меня не было ничего: ни облачения, ни требника, и за неимением последнего я сам сочинил молитвы, а из полотенца сделал подобие епитрахили. Убогое человеческое жилье было так низко, что я мог стоять только согнувшись. Купелью служила деревянная кадка, а все время совершения Таинства мне мешал теленок, вертевшийся возле купели».

Весной за святителем приехал нарочный из Туруханска и весьма учтиво попросил туда вернуться. Оказалось, что в отсутствие знаменитого хирурга в больнице умер человек – некому было сделать сложную операцию. Местные крестьяне подняли из-за этого настоящий бунт.

Второе пребывание в Туруханске длилось восемь месяцев, и затем Войно-Ясенецкого отправили в Красноярск. Там, в ГПУ, ему объявили, что ссыльный может ехать куда ему угодно. Епископ принимает решение вернуться в Ташкент. Там под опекой Софии Сергеевны Велецкой находились во время ссылки его дети.

 Молился каждый день

Уже через год, в 1937-м, начинаются страшные репрессии, в том числе и против церкви. Войно-Ясенецкого вновь арестовывают. Его заставляют признаться в шпионаже. Святителя пытают знаменитым «конвейером», когда допросы идут день и ночь, не давая арестанту спать. Многие в те времена не выдерживали, ломались и оговаривали сами себя. Войно-Ясенецкий был тверд, в шпионаже не признавался и в знак протеста устроил голодовку. Но хотя следствие не принесло признаний или каких-то внятных результатов, его все равно отправили в ссылку – через Красноярск в Большую Мурту. Вскоре ученому разрешили съездить в Томск, чтобы поработать там в библиотеке медицинского факультета. Благодаря этому удалось закончить знаменитую книгу «Очерки гнойной хирургии». Научную деятельность Войно-Ясенецкий, как и в любом месте, где оказывался, совмещал с врачебной и священнической. Не отказывал в помощи сирым и убогим, возился с больными и грязными деревенскими детьми. За свою практику не брал платы. Вот как вспоминает одна из исцеленных святителем, жительница Большой Мурты Валентина Игоревна Монина: «На крыльцо, бывало, выйдет, все сотрудники сядем рядом, как на собрании, я уж много не помню, но хорошо помню, он говорил главное: «Куда меня ни сошлют, всюду Бог» – так он каждый день молился на пеньке в аллее рядом с больницей» (приводится по книге «Целитель души и тела» (воспоминания жителей Большой Мурты о В. Ф. Войно-Ясенецком)).

 Работа в госпитале

Едва начинается война, епископ Лука посылает телеграмму руководству страны с просьбой прервать его ссылку. Он объясняет: «Являясь специалистом по гнойной хирургии, могу оказать помощь воинам в условиях фронта или тыла, там, где будет мне доверено». Получив разрешение работать, приезжает в Красноярск. Там его назначают главным хирургом эвакогоспиталя № 1515 (сейчас в нем находится школа № 10).

Во время войны Красноярск был одним из самых дальних от линии фронта городов и, по воспоминаниям очевидцев, превратился в сплошной лазарет. За то время, пока бойцов везли, у многих успевали нагноиться раны, что вызывало осложнения. Войно-Ясенецкий почти все свое время проводил в госпитале. Сделал множество операций и, кроме того, читал курс лекций по военно-полевой хирургии студентам и преподавателям медицинского института, а также врачам города.

«В Красноярске я совмещал лечение раненых с архиерейским служением в Красноярской епархии и во все воскресные и праздничные дни ходил далеко за город в маленькую кладбищенскую церковь, так как другой церкви в Красноярске не было. Ходить я должен был по такой грязи, что однажды на полдороге завяз, упал в грязь и должен был вернуться домой», – пишет в автобиографии святитель.

Раненые воины любили его. И при обходе в знак почтения салютовали ему поднятыми вверх прямыми, закованными в гипс ногами. В 1943 году красноярская ссылка закончилась, епископ Лука вернулся в Москву, а оттуда переехал в Тамбов, где совмещал служение церкви и излечение раненых в госпиталях.

В конце войны труды по излечению раненых были приравнены к архиерейскому служению. Священный Синод возвел Войно-Ясенецкого в сан архиепископа. В 1946 году за научные работы ему дали Сталинскую премию. Парадоксальность этого события можно оценить, поставив рядом эту самую высокую награду СССР и фигуру опального богослова.

В 1946 году владыка Лука становится архиепископом Крымским и Симферопольским. В Симферополе прошли последние 15 лет его жизни. Талантливый проповедник, он в 1954 году за 11 томов своих проповедей был избран почетным членом Московской духовной академии. Умер архиепископ 11 июня 1961 года. Похоронен в Симферополе.

Святителю Луке довелось жить во время, о котором сам он писал так: «Никогда еще не осквернялась земля кровью так, как в только что пережитое нами время. Никогда в таком безмерном количестве не проливалась кровь христиан, никогда не истребляли христиане так, как истребляли ныне» (цитируется по книге архиепископа Луки «Сила моя в немощи совершается»). Но, наверное, именно в такие кровавые времена и появляются самые светлые и твердые духом праведники.

 

Благодарим за помощь при подготовке материала Красноярскую краевую научную библиотеку

 

 

 

 

Читать все новости

Видео

Фоторепортажи

Также по теме

Без рубрики
29 марта 2024
Работаем на благо нашей общей Победы!
Команда проекта Общественной палаты Красноярского края «ИZ Сибири – сынам России» в очередной раз доставила гуманитарный груз в зону спецоперации.
Без рубрики
29 марта 2024
Скорпионы в головах
Сколь бы правдоподобно ни выглядели экспертные и народные версии, которыми обрастает расследование теракта в Красногорске, лучше все-таки дождаться первых официальных результатов и попутно
Без рубрики
29 марта 2024
Общая боль
Нет сейчас в России человека, которого не потрясло бы нападение террористов на мирных граждан, пришедших в пятничный вечер на концерт