Елена Санаева – не только уникальная актриса, режиссер и общественный деятель. Она дочь народного артиста СССР, жена любимейшего всеми режиссера и мать талантливого писателя. Человек, заставший целую кинематографическую эпоху и потому имеющий право сравнивать. Об актерском призвании, детском кино и творчестве сына нам удалось поговорить в Назарово во время III кинофорума имени Марины Ладыниной.
Мы были сильны в киноповестях
– Вы столько лет занимались детским кино и телевидением, насколько я понимаю, эта тема для вас актуальна и сейчас…
– Нет, это вопрос уже неправильный. Потому что фонд, который создал Ролан Антонович (Детский фонд имени Ролана Быкова. – Прим. ред.), с его смертью фактически и умер – в 1998 году. Ролан Быков остаток своей жизни положил на то, чтобы возродить детское кино, но не до этого было стране совершенно.
Когда рушилась космическая отрасль, угледобыча, медицина – кто там думал о детях? Когда стали отнимать повсеместно детские сады, дворцы детского творчества – какое кино?
– А то, что сейчас снимается для детей?
– Да фактически ничего не снимается. Я года 3–4 назад сыграла Бабу-ягу в детском фильме, который назывался «Новая старая сказка». Госкино выделило на съемки миллион долларов. С точки зрения обывателя это сумасшедшая сумма, но если говорить о бюджете для фильма, то это копейки, понимаете… Между нами говоря, часть денег из этой суммы продюсер прикарманил. Когда я позвонила режиссеру (через две недели должна была ехать на натуру), она мне говорит: «А мы уже в Москве». Спрашиваю: «Как?!» Она: «Деньги кончились». И снимали, например, косцов, которые косят траву, на так называемом хромакее. Это такой зеленоватый фон, на который накладывается изображение: косцы идут, траву косят, но трава-то не падает! И поют песню, записанную под фонограмму. Картина даже получила какие-то премии на каких-то детских фестивалях, но проката практически не было. Когда рядом идут американские крупномасштабные мультфильмы, которые стоят 20–50 миллионов долларов каждый, наша копеечная картина – кого она может увлечь?
– Так получается, что проблема все-таки в финансировании?
– Конечно же. Вот представьте, Сергею Федоровичу Бондарчуку давали армию бесплатно – для съемки массовых сцен. А сейчас все стоит колоссальных денег, сейчас никто никому ничего не даст, понимаете?
А детский кинематограф – это всегда жанры. В советское время мы были сильны в киноповестях – они были нашим коньком. А жанр-то – не очень. Не зрелищный. Приключения – это очень дорого, и сказка – дорогой жанр: костюмы, декорации… Когда дети снимаются в кино, это расход пленки совсем другой. И дети ведь это не просто абстрактные создания. От 5 до 7 – одно интересует, от 8 до 12 – другое, от 12 до 15 – третье. Это ведь tabula rasa приходит в мир. Жизнь рисует на ней истинные картины – в зависимости от того, что за семья, что вкладывают в ребенка, дети по-разному развиваются.
Что уж тут говорить, детское кино сейчас – это очень печальная картина. Спасибо государству, что оно поддерживает кинематограф, но!.. Еще когда Ролан Антонович выступал на V Съезде кинематографистов, была специальная студия детских и юношеских фильмов – студия имени Горького. И в 1987 году эта студия снимала четыре фильма в год. А когда был СССР, во всех республиках работали киностудии, после распада СССР они стали снимать свадьбы. К 90-му году закончилось все.
Будет долгой эта печаль
– И как нам жить без детского кино? Как детей воспитывать?
– С детским кино печально, и будет, наверное, долгой эта печаль. Но есть же святые источники, к которым можно припасть, – можно смотреть кино старое. Слава богу, что все-таки есть кинотека, и коллекция наших фильмов совсем не плохая! Я очень рада, что в те 100 фильмов, которые рекомендовано смотреть школьникам, попали и «Айболит-66», и «Внимание, черепаха!», и «Чучело». Три фильма Ролана Антоновича.
– Какой была главная задача фонда Ролана Быкова?
– Ролан Антонович последние три года жизни потратил на то, чтобы пробить программу «Дети – экран – культура». Это программа, которая позволила бы собрать все лучшие варианты экранизации классики. Ну не каждому везет так, как повезло мне на преподавателя по литературе Нину Петровну. Это была дивная совершенно женщина, я с ней дружила еще лет пять после школы. Мы читали, любили книгу – были детьми книги.
Так вот, есть записи, где Пушкина великолепно читают Смоктуновский, Юрский, Михаил Козаков. Или есть прекрасный телевизионный спектакль по роману «Обрыв», в котором играла Наташенька Гундарева. И таких работ очень, очень много! И можно было через лучшие экранизации вот с этой стороны подойти к литературе. Потому что литература – это духообразующий предмет, понимаете? И русская литература XIX века во многом сформировала нашу интеллигенцию. Я уже сильно пожилой человек – в школу пошла при Сталине, так что имею право об этом говорить. И даже тогда, когда почти все играли в игру «Да и нет не говорить, черный с белым не носить…», живительная сила русской литературы все равно так или иначе тебя строила.
– А сами дети, сами зрители изменились за это время? С ними можно говорить тем же самым языком или нужно все-таки как-то по-другому?
– Вы знаете, скорость понимания у детей очень увеличилась. Многие родители и педагоги обращаются к ним по старым лекалам, а дети – опять-таки благодаря Интернету и всем этим гаджетам – они совсем другие. Полтора года малявке, моей внучке, она совершенно спокойно включает видео с собой на телефоне. Полтора года. Уже так, как раньше, не получится.
Корабль «Скорост»
– Вы сказали, что очень большое влияние оказала на вас учитель литературы. А как у вас получилось писателя вырастить?
– Ой нет, я не растила. Когда Ролан Антонович прочел его сочинение в 8-м классе, он сказал: «Лен, это сочинение дэбила. Мы вырастили дэбила». И он затеял с ним такую игру в переписку: писал какое-то послание, подкладывал записочку: «Паша, послание тебе в дупле таком-то». То есть на книжной полке в таком-то томе. Паша подхватывал стиль этого послания и отвечал в этом же духе. Потом Ролан Антонович менял стиль: «Досточтимый Павел, послание вам там-то и там-то» или «Опишите черепашку из Сочи» – мы привезли оттуда черепашку из ракушек. Паша писал, играл в эту игру, и через какое-то время Ролан Антонович говорит: «Слушай, ну совершенно толковый парень!»
Как-то раз им в школе задали сочинение «Утро нашей родины», Паша говорит: «Я не знаю, что писать». Я ему: «Сынок, страна огромная. Ты посмотри: здесь рассвет, а на другом конце – закат уже. Тут осень, а там уже зима». Он мне: «Мама, нам так не надо!» Не надо, понимаете?! Ему не слишком повезло с преподавателем по литературе.
Потом задали сочинение «Кем ты мечтаешь стать». Я говорю: «Сынок, помнишь, как тебе было пять лет, и ты мечтал сделать космический корабль, рисовал чертежи и писал: корабль «Скорост». И им казалось с другом, что, если две ванны собрать, напихать туда газет и поджечь – все взлетит. Он все это написал, пришел из школы счастливый: «Мама, мое сочинение читали в классе, все так хохотали!»
– А как все-таки началась настоящая литература?
– Ролан Антонович предложил Паше написать рассказ о детстве. Один, второй – и в 10-м классе стоял вопрос, куда поступать, кем быть – актером или сценаристом. В «Чучеле» ведь он очень удачно снялся. Там была очень хорошая работа Ксенечки Филипповой, она играла Железную Кнопку, и у Паши, который играл Васильева – единственного мальчика, который заступался за Лену Бессольцеву. Ксеня и Паша от эмоций, которые их переполняли, в кадре просто белели лицом. Я видела, что он парень эмоциональный очень, и в 10-м классе ему предложили сняться в дипломной работе одного режиссера. Получасовой фильм, он должен был простолюдина сыграть и принца. Я говорю: «Поедем, за сентябрь они снимут, опоздаешь в школу, ничего – нагонишь. Ты хотя бы поймешь – стоит тебе готовиться или нет». Мы поехали, он снялся и сказал мне: «Мама, если сниматься у такого режиссера, как Ролан, я хочу быть актером! А если у такого, как я снимался, я не хочу быть артистом». Я сказала: «Сынок, тогда тебе не надо туда идти, потому что мы, актеры, до смерти как невесты – нас выбирают. Ты не будешь так выбирать режиссеров».
– И так был выбран сценарный факультет ВГИКа.
– Ролан Антонович дал прочитать четыре Пашиных рассказа Саше Александрову, замечательному драматургу, мы снимались вместе с Роланом Антоновичем в «Деревне Утки» по его сценарию. И тот сказал: «Если бы я так писал в 16 лет, решил бы, что я Гоголь». И взял его на курс. Вот он окончил сценарный, а потом уже начал снимать кино как режиссер. А потом стал писать. И у него это неразделимо – сценарий, режиссура, и тяжелей всего ему дается писание. Но лучше всего, как мне кажется, получается именно это.
Боролся с Софьей Власьевной
– Как вам вторая книга, которая, как говорят в рекламе, стала продолжением «Похороните меня за плинтусом»?
– «Хроники разгильдяя» – это никакой не «Плинтус-2». Это абсолютно самостоятельное произведение, у которого будет своя вторая часть – Паша сейчас за нее садится. Пишет он мучительно, тяжело, я бы даже сказала, кроваво. Долго – выцеживает каждую фразу, каждое слово. Читаешь – так легко, как будто сам бы сел и написал. Но за этим – я свидетель – стоит кровавый труд.
– А фильм Сергея Снежкина вам понравился?
– А я не смотрела его – видела только кинопробы. Но мне этого было вполне достаточно – я поняла, куда он ведет. Книга «Похороните меня за плинтусом», если ее снимать, невозможна без юмора. На пробах я поняла, что юмора там нет.
Паша хотел сам снимать картину, но он не успел завязаться с предыдущим фильмом, с «Нулевым километром», и поэтому экранизацию перенесли на год. За это время просил Панфилов – сильно хотел ее снять. Это была бы совершенно другая картина, потому что он хотел снимать Инну Чурикову – и в этом случае в фильме был бы и трагизм, и комизм. Но Паша не дал – думал сам снимать, а потом, когда освободился, понял, что он в эту воду больше не может войти. Продюсеры были в жутком положении, потому что Госкино дало деньги – и что же делать? И схватили того режиссера, который оказался свободен и, как говорится, не побрезговал этим произведением. Но он в этой картине, по его словам, сводил счеты с Софьей Власьевной, то есть с советской властью. Что уж так ему злобиться на Софью Власьевну, я не знаю…
– Самой не хотелось сыграть?
– Почему? Очень хотелось. Мне и играть-то нечего – все во мне. В умных читателях дорого то, что кто-то видит в персонажах свою бабушку, кто-то – своего дедушку.
В нескольких театрах сделали инсценировки, в том числе красноярский драматический театр приезжал на гастроли, – и Паша видел спектакль. Ему очень понравилась ваша бабушка. Сейчас много постановок по этой книге. Видимо, пьес современных мало хороших, литературы тоже не так много, а тут в этих характерах видна не только судьба, но и время: «Ты у меня, сволочь, будешь пионером».
Конкретность актерской судьбы
– Вернемся к современному кинематографу. Сейчас есть что снимать?
– Конечно, есть! Наша земля не устала родить талантливых людей. Они рождаются где угодно – и совсем не обязательно, чтобы в Москве. Сейчас, слава богу, есть Интернет, и это не обязательно помойка. Можно получить любые знания абсолютно, можно дистанционно образовываться – было бы желание. И когда ты всерьез образован и всерьез интересуешься какими-то проблемами, у тебя другое выражение лица – у тебя другие глаза. И это ничем не нарисуешь – никаким гримом.
Но чем взяли американцы?
Наши артисты, поверьте, ни на йоту не хуже – талантами наша земля богата. Но нельзя иметь канарейку за копейку, чтобы пела и не ела. Не бывает такого!
Интересует людей жанровое кино – зачем я пойду смотреть киноповесть, если я могу посмотреть ее дома по телевизору. А какие-то спецэффекты, путешествия, борьба – все в кино. Психологическое кино, например замечательную картину «12» Михалкова, можно посмотреть и на небольшом экране. «Аватара» по телевизору смотреть не станешь. Но я обратила внимание – у американцев иногда средний сценарий, хорошие артисты, а они достигают внутренней динамики переменой планов. Паша, например, когда снимал картину «На игре», тоже это использовал. Он, конечно, надорвался на этой картине – попал в больницу с такой ангиной, что нужно было резать горло. А все потому, что дали меньше денег, потом потребовали сделать два фильма, а не один – а потом и вовсе сдать картину раньше срока. Это не времена Тарковского, когда, понимая, что это мощный режиссер, ему давали возможность еще раз переснять «Сталкера».
Теперь это бизнес, но как-то американцы ведь умудряются снимать? И люди завороженно смотрят. Все это из области чудес – из области киноаттракциона. И потом, не забывайте, у нас не было ничего, кроме кино, раньше. А сейчас вариантов занять досуг очень много. А в кино ходят на самом деле от 11 до 25–27 лет. Дальше – дети, семьи, работа… Уже не до кино.
– Если бы вам предстояло выбрать профессию сейчас, вы бы стали актрисой?
– Этот вопрос, не обижайтесь, бессмысленный. Потому что не бывает сослагательного наклонения. Заново жизнь не проживешь. Можно пожалеть, конечно, о своих ошибках, ну и что? Полюби то, что есть. Будь благодарен за это и старайся сделать как можно больше, хоть это тоже трудно. Но, как говорил Сталлоне, шпалы таскать тяжелее. Другое дело, если ты себе даешь честный ответ, можно сказать, что ты средний врач или средний инженер. Почти никто из актеров не скажет себе: а я средний актер. Каждый, наверное, думает, что он о-о-о… Вот Марина Ладынина. Она пережила очень большое забвение и, будучи действительно крепкого характера, неглупой женщиной, обожающей литературу и поэзию, много лет выступала в киноконцертах с папой (народным артистом СССР Всеволодом Санаевым. – Прим. ред.). Папа рассказывал, что они куда-то приехали, и кто-то из первых рядов: «Елки-палки, она еще жива?!» Вот это ужас. О чем она жалела, и я об этом точно знаю, что не ушла на взлете в театр – это было бы продлением ее творческой жизни. Но жизнь сложилась так, как сложилась. У каждого актера есть конкретность его судьбы. Не ее одну забывали: у нас есть вообще такой дурной тон – забывать.
ДОСЬЕ
Елена Всеволодовна Санаева – известная советская и российская актриса театра и кино, общественный деятель. Супруга Ролана Быкова и мать писателя Павла Санаева.
Родилась 21 октября 1943 года в Куйбышеве в семье известного киноактера Всеволода Санаева.
Мама Елены Лидия всю свою жизнь посвятила мужу, часто помогала ему учить роли. Однажды она услышала из кухни взволнованный голос дочери: «Они пришли ко мне, как слепые котята, я научила их читать, писать! Вы хотите убить меня, что ж, убейте!» Трехлетняя Лена цитировала слова Веры Марецкой из картины «Сельская учительница», она стояла перед своими игрушками и плакала, мысленно представляя себя героиней кино.
В 1966 году Елена Санаева окончила Государственный институт театрального искусства им. А. В. Луначарского, а уже в 1967 году стала актрисой Театра-студии киноактера в Москве и дебютировала в фильме «Генерал Рахимов».
В 1969 году с участием Санаевой вышли картины «По Руси» и «Главный свидетель», а также фильм Василия Шукшина «Странные люди».
Юная Елена Санаева подавала большие надежды – высокая, стройная, красивая, она готовилась играть героинь, но встреча с Роланом Быковым в 1972 году изменила ее планы. Они познакомились на съемках фильма Юрия Рогова «Докер», на тот момент Ролану Быкову было 43 года, а Елене Санаевой – 29, через год Быков предложил Санаевой стать его женой.
Елена Санаева: «Мы ужинали в ресторане «Лидо». Ролан встал на колени и сказал: «Лена, будьте моей женой». Конечно, к тому времени мы были на «ты», но на «вы» он обратился ко мне потому, что сделал это публично: вместе с нами за столиком сидели Николай Гринько, Зиновий Гердт и Миша Козаков с супругами».
До этого, в достаточно молодом возрасте, Елена Санаева была замужем за инженером Владимиром Конузиным, в браке с которым родила сына Павла.
В 1973 году Санаева вышла замуж за Ролана Быкова.
Ее сын Павел Санаев – писатель, актер, сценарист и режиссер.
Сейчас Елена Санаева больше занимается общественной деятельностью.
В 1990 году была удостоена звания «Заслуженная артистка РСФСР», а в 2010 году награждена орденом Дружбы.
«Почему кота играет дедушка, а лису – девушка?»
По материалам портала о телевидении «ВокругТВ»
Елена Санаева: «Повесть «Похороните меня за плинтусом» лишь в какой-то степени, я подчеркиваю, автобиографична, не надо воспринимать ее буквально «о семье Санаевых и Быкова». Когда повесть вышла, моей мамы уже не было в живых, а папе мы ее не показали. Иначе у него осталась бы смертельная обида в душе за то, что внук, которому дедушка с бабушкой отдали всю любовь и заботу, так описывает свое детство. Было время, когда Паша сильно ревновал меня к Ролану, искренне считая, что он отнимает у него мать. Но когда Паша подрос, они с Роланом стали настоящими друзьями. У Ролана хватило такта и мудрости, чтобы наладить с ребенком отношения. Как-то я задержалась в магазине. «Ну где она ходит?» – выругался муж. И услышал от Паши, которому в то время было 12 лет: «Я не разрешаю так говорить о маме!» Для отчима это было хорошим уроком: «Да, Паша, ты прав, извини». Потом Ролан мне рассказывал об этом с гордостью за Пашу. Он любил Пашку и однажды мне сказал: «Ну почему ты не от меня такого прекрасного парня родила?»
Вскоре после свадьбы Елена Санаева и Ролан Быков вместе снялись в фильме «Приключения Буратино», в котором сыграли Лису Алису и Кота Базилио. Сначала идея Быкову не понравилась, но Елена заявила: «От таких ролей не отказываются!» После выхода картины режиссер Леонид Нечаев получал множество писем, в одном из которых его спрашивали: «Уважаемый дядя режиссер, у вас очень смешной фильм, но почему кота в фильме у вас играет дедушка, а лису – девушка?» По отзывам свидетелей, Ролан Быков тогда очень смеялся над этим письмом.
Роль Лисы Алисы не только принесла Елене Санаевой известность, но и значительно сузила ее актерское амплуа: вскоре после выхода фильма на экраны Санаеву перестали приглашать играть героинь, а стали привлекать к характерным ролям в кинокомедиях. Среди лучших работ Елены Санаевой не только «Приключения Буратино», но и такие фильмы, как «Пена», «Приключения Али-Бабы и сорока разбойников», «Тайна «Черных дроздов», «Чучело» и многие другие. Много снималась Елена Санаева и со своим мужем Роланом Быковым, вместе они создали картины «Дни хирурга Мишкина», «Деревня Утка», «Искренне ваш…», «Свадебный подарок», «Жил-был настройщик».
В 2008 году Елена Санаева стала постоянной актрисой театра «Школа современной пьесы» под руководством Иосифа Райхельгауза. В составе труппы театра Санаева задействована в таких спектаклях, как «Русское варенье» Людмилы Улицкой, «Дом» Евгения Гришковца, «Аккомпаниатор» Александра Галина и «Медведь» Дмитрия Быкова.
