На излете года гостем нашей редакции стал спикер Законодательного собрания Александр УСС. В неформальной обстановке, за чашкой чая и тарелкой мандаринов как неизменных атрибутов стучащего в дверь Нового года, мы обсуждали самые разные стороны непростого текущего времени, просто жизни и, конечно, работы. Казалось, вопросы журналистов никогда не кончатся. Поэтому то, что представлено в публикации, – лишь часть живой и насыщенной беседы.
О глобальном
– Падение цен на нефть становится угрожающим. Ваше мнение как опытного политика: почему разговоры о необходимости диверсификации экономики страны, региона по большому счету так и остаются разговорами? Может, законов каких-то не хватает?
– Надо признать, эти вопросы действительно задавались еще во время вашего и даже моего студенчества. Но это не значит, что люди так долго не могут додуматься до какого-то конкретного и понятного решения. Все гораздо сложнее. И это не ритуальная фраза. В отношении нашей страны, особенно Сибири, эти сложности многократно возрастают. Достаточно сказать, что самый северный порт Канады находится на широте нашего Новороссийска. Массовый тип расселения на широтах, где расположена большая часть нашей территории, в мире отсутствует. Именно расстояния и климат объективно предопределяют высокую стоимость всего, что здесь производится. И развивать экономику, типичную для потребления обычным человеком, здесь нерационально. Пример – северный завоз. В Эвенкии живет всего 18 тысяч человек, а расходы бюджета в расчете на человека несоизмеримо выше, чем в центральной части Красноярского края, не говоря уж, например, об Италии, Испании…
Но я уверен, что при разумной организации экономики и у нас могут быть благоприятные условия для жизни. Во всяком случае более благоприятные, чем в тех же Арабских Эмиратах, которые расположены в выжженной солнцем пустыне. Они создали оазисы и цветущие города, используя свое конкурентное преимущество (дешевые углеводороды), конвертировали его в качество жизни.
Об этом можно долго рассуждать. Но это объективные, капитальные факторы, которые никто не сможет опровергнуть и которые не зависят от успешных или неуспешных политиков, экономистов. Поэтому у нас естественным образом на первый план выходит то, что здесь в избытке. Нефть, металлы, дешевые гидроресурсы и так далее. То, чего нет у других.
– То есть мы навечно – сырьевой регион?
– Нет. Если у нас есть такое преимущество – полезные ископаемые, крупные сырьевые предприятия, имеющие передовые практики, технологии, их и надо использовать как локомотив диверсификации экономики. Приведу классический пример. В Норвегии однажды нашли нефть и газ. Страна была не самая развитая. Да и сейчас не скажу, что с мощным индустриальным потенциалом. Услуги зарубежных партнеров по оснащению, добыче и так далее норвежцы приняли при условии, что совместные предприятия будут размещены у них, с их решающим участием. В итоге за 20 лет появилось собственное передовое машиностроение природоресурсного блока. С полным комплексом научного, исследовательского и кадрового обеспечения. И Норвегия стала самой передовой страной мира в этом секторе экономики. Можем мы это сделать? И можем, и должны. Другого выхода нет. Высокие цены на нефть создали иллюзию, что так может быть всегда. Полагаю, сегодняшняя ситуация просто обязана подтолкнуть к кардинальным системным решениям. Само по себе ничего не рассосется.
– Ох уж эта нефть… Если ценовые тенденции сохранятся, не поставит ли это под угрозу проведение универсиады в Красноярске? Основные средства должны поступить из Федерации, и не в 2019 году – значительно раньше. А бюджет страны тает на глазах…
– На сегодня нет оснований задумываться об этом. У нас есть планы, проекты, обещанное финансирование. И дело не только в миллиардах, которые должны поступить. Слава богу, наша собственная экономика чувствует себя не так уж плохо. Да, существует солидный госдолг, но растет доходная база. В других регионах госдолг уже превышает бюджеты. Да, есть дефицит, но в 2015-м он довольно серьезно сокращен. Можно, конечно, сесть и сказать: все, давайте экономить. Но я согласен с обратным утверждением: лучше занимать средства, но продолжать развитие. И у нас даже в этом году есть рост. Так что, как мне отец говорил, а ему дед: умирать собирайся, но жито сей. С вероятностью, близкой к ста процентам, универсиада у нас будет.
Для нас очень важно, что универсиада, в отличие от ряда крупных спортивных мероприятий, проводившихся в стране, органично вписана в реальное развитие города. Все, что запроектировано, очень нужно столице такого края, как наш: мосты, дорожные развязки, аэропорт, реконструкция больниц, строительство гостиниц…
Но и это не самое главное. Универсиада даст толчок дальнейшему развитию университета. СФУ – наш самый успешный собственный – красноярский – проект за весь период новейшей истории. Только задумайтесь: там одновременно занято более 50 тысяч человек. Это, если так можно выразиться, самое крупное градообразующее предприятие.
Универсиада – это не просто спортивный праздник в течение двух недель. Подготовка к ней – это перестройка нашего собственного управленческого мышления и облагораживание нашей жизни, нашего города. Способ психологического изменения людей в отношении к самим себе, живущим в Красноярске, к среде обитания – паркам, дворам, улицам, стадионам, собственным ребятишкам на коньках и лыжах…
Вы не раз слышали и еще услышите на сессиях Законодательного собрания обсуждение того, что собирается делать город, край не только для спортсменов, но и для всех жителей.
– Еще о тревожном. Запад пытается поставить Россию в положение изгоя. Вы больше десяти лет – член Совета Европы. Были ли какие-то ощущения враждебности раньше, шли по нарастающей, или это ситуация с Украиной вызвала всплеск?
– Я член российской делегации с первых лет присутствия России в Совете Европы. Для меня, если говорить об отношениях, история разбивается на три этапа. Первый – восхождение к влиянию и авторитету. Одно дело – ты можешь говорить и выступать, есть синхронный перевод. Но в этой европейской семье ты как великий немой. Другое дело – свободное общение. Я неплохо владею немецким, другие – английским: это облегчило наше вхождение.
Влияние российской делегации уверенно нарастало – от минимального до того, как мы стали центром выработки и принятия многих важных решений, касающихся Совета Европы. Применительно к себе: апофеоз этого движения был, когда члены австрийской и немецкой делегаций предложили мне избраться заместителем председателя комитета по мониторингу в конгрессе СЕ. Это было событием, поскольку никогда представитель России не занимал такую должность. Дело, разумеется, не во мне. Россию оценили, сочли возможным продвигать. В итоге мониторинговая миссия, которую я возглавлял, проверяла оплот западной демократии – Великобританию – на предмет соблюдения хартии о местном самоуправлении, законности выборов, развития свобод… К слову, у них далеко не все в порядке. Постепенно коллеги стали занимать все больше и больше ключевых позиций.
И вот – резкий разворот в связи с проблемой Украины и Крыма. В марте атмосфера зала была не то что недоброжелательной – откровенно враждебной. Заявления, речи – все далеко от объективности. Любые аргументы, просьбы пригласить в зал людей из Крыма, Донецка вызывали абсолютное отвержение. Явно заготовленная позиция. Соответствующие ораторы. Чувствовалась работа «обкома». А выходили из зала – и начиналось обычное дружеское общение. Эта ситуация длилась почти год.
Теперь накал спал. Атмосфера обсуждений уже совсем другая. Думаю, люди начинают осознавать, что официальная украинская позиция, мягко выражаясь, не идеальна. Плюс собственные проблемы: беженцы в Европе – это вызов, на который европейские политики не нашли адекватного ответа. Словом, поняли: идти прежним путем давления Крымом на Россию – дело не очень перспективное.
Об итогах работы
– Александр Викторович, конец года – нельзя без итогов. Как вы оцениваете работу депутатского корпуса? Может, есть топ главных решений?
– Я думаю, что роль Законодательного собрания края не стоит заземлять в какие-то узкие конкретные вещи – приняли такой-то закон, внесли такую-то поправку. Мы одна из ветвей краевой власти. И полагаю, что наш общий и главный результат очевиден: мы удержали финансовую и экономическую ситуацию в относительно стабильном положении.
В начале года она была весьма тревожной. Санкции били непосредственно по нашим крупнейшим предприятиям. Резкое ослабление рубля – порядка 70 % в итоге – и связанное с этим резкое увеличение учетной ставки Центрального банка сделали неподъемными кредиты. К каким последствиям это приведет – предсказать было трудно.
Если не ошибаюсь, по-моему, у Стива Джобса есть такая мысль: «иногда решение непринятое оказывается более важным и значимым, нежели принятое». Мы не стали слишком зажимать расходы, идти на крупные сокращения в бюджетной сфере, сворачивать меры социальной поддержки, урезать помощь агропромышленному комплексу. К середине года экономика и жизнь адаптировались к ситуации. Сегодня все стабильно. И если не будет каких-то чрезвычайных вещей, сохраним такое положение и дальше. Я уже говорил – растет госдолг, но дефицит уменьшился, доходная часть увеличивается. Как говорится, вполне рабочая ситуация. Можем себе позволить занимать деньги на выполнение задачи номер один – повышение качества жизни жителей региона.
Не раскачав политическую лодку, не ударившись в демагогию и непомерные требования друг к другу, как часто случается в подобных сложных ситуациях, мы сохранили баланс – финансовый, экономический, социальный. Повторяю, это – главный результат наших общих усилий.
– Значит, вас удовлетворяет уровень взаимодействия с исполнительной властью. Разногласий совсем нет.
– Без разногласий при серьезном отношении к работе не бывает. Другое дело, как достигается консенсус. И, конечно, разногласия разногласиям рознь. Если цель одна, тогда, как говорится, они – дело техники.
Взять работу над бюджетом. У нас уже сформирована традиция «нулевого чтения»: мы заранее проводим встречи с губернатором и нашими коллегами из исполнительной власти для того, чтобы обменяться предварительными мнениями по основному финансовому документу региона. Таких встреч с Виктором Толоконским было несколько. Итогом октябрьской стало изменение бюджета на сумму в 1,2 миллиарда рублей. Губернатор, выслушав предложения депутатов, сам это инициировал. А всего депутаты добавили к расходам бюджета (с учетом федеральных денег) более шести миллиардов в варианте конструктивного обсуждения и согласования.
– Что еще из ключевого в списке года?
– К числу ключевых я бы отнес оздоровление КРЭК. Нам потребовался на это почти год, зато теперь мы имеем там абсолютно другую ситуацию с точки зрения управленческого стиля и финансового положения. В начале года КРЭК находилась в предбанкротном состоянии.
Реконструкция и строительство аэропорта. Считаю, что выбор схемы реализации проекта – в значительной степени заслуга ЗС. Она принесла в бюджет деньги напрямую (и это миллиарды), позволила сохранить за краем не 25 %, а 49 % акций важного стратегического объекта. Поэтому будем надеяться, что терминал будет построен в срок.
Полагаю, у нас нет никаких оснований опасаться за судьбу этого проекта. Строительные работы уже начались. Ощутимые результаты появятся к декабрю 2017 года. По крайней мере, соответствующее заявление наши коллеги услышали в ходе выездного заседания профильного комитета, которое проходило в середине декабря на территории аэропорта. В начале следующего года мы намерены организовать широкое публичное обсуждение хода этих работ, реальных изменений в проекте, если таковые будут, судьбы прилегающих зданий.
Значимым считаю возобновление традиций работы депутатов с крупнейшими налогоплательщиками. Теми, которые намерены делиться своими и производственными планами, чтобы прогнозировать бюджетные поступления, и социальными, поскольку везде работают жители края, наши избиратели. Главный налогоплательщик региона – «Норильский никель» – сам инициировал первую такую встречу. В связи с этим еще раз хочу подчеркнуть ответственность компании. Определенный пример для подражания.
Что касается других налогоплательщиков, то предложения такого рода скорее исключение. Инициаторами, видимо, будем выступать мы. Крупные ФПГ известны – РУСАЛ, СУЭК, «Русгидро», «Роснефть» и ряд других. Надеюсь, и они в какой-либо согласованной последовательности побывают в стенах Законодательного собрания.
– А село в значимых не числится? Или это уже априори?
– Априори. Безусловно, результатом и значимым, и серьезным для экономики является тот факт, что мы по-прежнему остались лидерами СФО по группе важных показателей. Скажу больше, сегодня село стало наиболее привлекательным сектором нашей экономики. Туда пошли люди, которые ранее не имели никакого отношения к земле. Значит, увидели перспективы.
У американцев есть такая шутка про три способа избавиться от денег: самый приятный – завести любовницу, самый быстрый – сходить в казино, самый надежный – вложить в село. Наши бизнесмены сегодня пытаются опровергнуть американцев. И это говорит о том, что намечаются реальные и серьезные перемены.
К числу важных задач я бы отнес необходимость оказать поддержку не только крупным и успешным, как это было, но и желающим стать таковыми, а также помочь мелкотоварному производству неперспективных сел и деревень.
Мы давно говорим, но еще мало делаем для того, чтобы обеспечить людям, желающим расширять свои подворья, нормальный сбыт. У них должна быть возможность продать выращенный картофель, сдать молоко и т. д. Это повседневная кропотливая работа, которая важна не столько ради производственных показателей, сколько для сохранения сельского населения.
Теперь у меня появилась еще одна забота – агросоюз. Я его возглавил. Поэтому будем заниматься селом активнее. В частности, вижу для себя задачу продвижения красноярской качественной продукции. Да много здесь задач!
О выборах
– 2016 год – год выборов. Есть потенциал для качественного роста депутатского корпуса, его профессионализма? Многие из тех, кто впервые сел в депутатские кресла, признавались: лишь на второй год начали понимать всю специфику…
– Не надо думать, что где-то есть депутатские составы, в стране или за границей, которые бы сильно отличались от нашего. Депутатами не рождаются, их не готовят в школах. Депутат – это профессия, секретами которой можно овладеть только по мере опыта. Все зависит от того, сколько раз человек был избран.
Если ответить прямо, наше Законодательное собрание традиционно достаточно сильный орган, и степень этой силы определяется именно составом. Ну и, конечно, атмосферой, которая дает людям возможность раскрыться. У нас практически отсутствует политиканство и митинговщина, но есть условия для выражения своего мнения. Есть более активные депутаты, есть менее. Но только на первый взгляд. Должны быть и трибуны, и основательные фундаментальные люди. Взять того же Мельниченко и Исаева. Они редко выступают публично, но их роль в определении политики в области сельского хозяйства является решающей.
– Может, тогда и не нужны выборы? Пусть все остаются…
– Я за профессионализм. Но выборы именно для того и нужны, чтобы человек проходил проверку на профпригодность.
– А вы будете участвовать в выборах?
– Да.
– Александр Викторович, произошла отмена народных выборов мэров. Даже в городах-миллионниках. Отчего это происходит – от недоверия к нам?
– Это связано не с городами-миллионниками, а с определенными тенденциями в формировании законодательства и системы управления в целом. Поскольку мы имеем дело с явно выраженной централизацией. И сейчас без комментариев, плохо это или хорошо. Иногда это плохо. Иногда хорошо.
Я считаю, что в условиях нарастания сложностей и центробежных тенденций централизация неизбежна. Как крайний вариант: военное время – могли бы тогда сработать демократические методы управления?
В условиях, когда мы видим тенденцию централизации финансов, полномочий и т. д., выбирать глав муниципалитетов, где уровень дохода недостаточен даже для содержания собственной администрации, нет смысла.
Что касается миллионников, во всяком случае Красноярска, где речь о средствах не идет, это просто дело выбора самих красноярцев. Мы, принимая соответствующий закон, четко и ясно заявили – парламентарии города могут принять самостоятельное решение. Если бы разрешили здесь прямые выборы мэра, я бы лично проголосовал за их инициативу. Но они так не решили.
О жизни
– Александр Викторович, вот вы человек состоявшийся. Нормально все. И в материальном плане, и в моральном, внутреннем. Все. А вот какие-то мечты остаются? Я слышал, хотите научиться летать на самолете?
– Мне сказал один приятель: ты живешь многими жизнями одновременно, поэтому у тебя не хватает времени. Хочется и в ЗС работать на всю катушку, и университет делать самым современным и классным, и Успенским монастырем заниматься от А до Я. Съездите в монастырь. Сейчас мы там храм открыли. А в сентябре появится сибирская лавра. Осталось сделать только благоустройство.
Увлечений у меня достаточно много. Начиная со спорта. Лошади, рыбалка…
– И успеваете же?
– В том-то и дело, что нет. Как это ни парадоксально, но факт: земля стала быстрее крутиться, время не идет – скачет. На работе вроде все давно ясно, но редко возвращаюсь домой раньше восьми часов вечера. Какие-то встречи, поездки, вечно неотложные дела… Что касается самолета. Есть такое мальчишеское желание. Но не ручаюсь, что реализую. И чтобы оправдать себя перед собой – рассказываю детям, они в ответ – «не вздумай». И я себе говорю: вот видишь, запрещают, а так бы – запросто.
– Где будете встречать Новый год?
– Новый год мы всегда встречаем дома. Раньше, много лет, встречали у родителей. Теперь, когда мама осталась одна, привозим ее к себе. Стремимся, чтобы с нами кто-то из детей был. Я вот вчера долго думал: а правда, какое у меня самое заветное желание на новогоднюю ночь?
Выяснилось – самое простое: хочу, чтобы дети мои были со мной, а не где-то далеко, и чтобы у них все-все было хорошо.
– Это из числа реальных. А вот из таких, которые мы называем чудесами?
– Есть одна давняя мечта: чтобы в недалеком будущем Красноярск стал настоящей столицей Сибири. И она, на мой взгляд, тоже осуществимая, реальная. Столицей по своему статусу, по комфорту, поскольку для этого есть все возможности и основания. Красноярск имеет самый большой потенциал развития из числа сибирских городов. А тут еще такой шанс, которого нет ни у кого: универсиада.
Нам надо выбрать осмысленную стратегию пропаганды образа Красноярска. Он, я считаю, может стать природоресурсной столицей всей Сибири, даже Азии. Как Торонто в Америке – столица природоресурсного потенциала едва ль не целого континента. Инновации и прочее – это правильно, хорошо. Но бренд должен быть связан с природными ресурсами.
Я в университете пытаюсь поставить дело так, чтобы мы стали для начала местом проведения целой серии конференций, форумов международного плана. На подходе международный форум «Алюминий Сибири». На него собираются более 500 человек. Правда, он совсем не раскручен. А с точки зрения содержания – супер. Будем проводить международную конференцию «Нефть и газ Сибири» с участием института Адама Смита. У нас есть КЭФ, который ни в коем случае нельзя отпускать. У нас будет специальная международная конференция, посвященная экологии Сибири в широком смысле слова с акцентом на так называемые бореальные леса – это то, что сохранение здесь нетронутой природы создает пояс безопасности для человечества. Ректор СФУ Ваганов по этой теме крупный специалист.
Важно развивать машиностроение. У нас «Красмаш» при соответствующем участии может быть хорошим подспорьем для нефтяной промышленности в плане машиностроения. Будем специализироваться и на образовании в этой области, и т. д. Наш огромный плюс – шикарная природа. Мы ее недооцениваем.
Вот так надо нанизать некое ожерелье…
– Но перво-наперво надо бы начинать какие-то действия по преображению города, сделать его более уютным, чистым, элегантным. Не дай бог, все уйдет в слова…
– Вы задели мое самое больное место… (Продолжение разговора на эту тему мы опубликуем после Нового года. – «НКК».)
…Так что не пустая у меня мечта. Красноярск должен быть сибирской столицей, мощной опорой страны. Не зря ходит шутка: «Москва – это просто западная окраина России».
И еще. Предлагаю всем разделить мою мечту о Красноярске – деловой столице Азии. Сибиряки-красноярцы – это народ, который может все. С Новым годом, земляки! Здоровья вам, достатка и удачи!
