«Хотели помочь школе сделать занятия с нашими детьми качественными, – говорят представители родительского комитета Дивногорской общеобразовательной школы, где обучаются ребятишки с умственной отсталостью. – Пришли к директору, чтобы вместе обсудить сложившуюся ситуацию: финансирование в учреждение поступает, а материально-техническое обеспечение школы, по нашему мнению, бедное. Но нас не услышали, объявили недоверие. Обвинили в желании уволить директора и закрыть школу».
А картинки – за свой счет
В редакцию одна из представительниц родительского комитета КГБОУ «Дивногорская общеобразовательная школа» Ирина Баранова позвонила с просьбой о помощи: «Куда ни обращаемся, ничего не помогает. Мы считаем, что учебное заведение не прикладывает максимум усилий, чтобы предоставить качественное образование. Отказывают в занятиях с логопедом, хотя это прописано в ИПР (индивидуальная программа реабилитации. – «НКК») ребенка, материальное обеспечение учебного процесса взвалили на плечи педагогов и родителей».
– У меня сын с синдромом Дауна в эту школу в 2007 году в первый класс пошел. Полгода на надомном обучении, полгода на очном, – рассказывает Ирина Баранова. – Уже тогда начала замечать: в классах пусто. Стол, стул и шкаф. А детям-инвалидам нужны специальные условия обучения: дидактические материалы, компьютерные технологии, альтернативная коммуникация. У меня ребенок не разговаривает, ему необходимы карты ПЭКС (коммуникационная система обмена изображениями. – «НКК»). Это я пойму, что он хочет сказать, а в магазине или на улице он должен достать карточку и показать. Более того, ребенку отказали в занятиях с логопедом, хотя в ИПР это прописано. Мне ничего не сказали. Год Паша не занимался. Сейчас в школе посылают: идите в социальный центр. А почему, если занятия логопеда должны быть связаны с учебным процессом?
Родители недовольны: в школе недостаток учебных пособий для детей с множественными психическими расстройствами (здесь два класса таких ребятишек), а аутистам и даунам нужна наглядность. Для них обычные слова ничего не значат, каждое предложение подкрепляется изображением. Этих-то картинок как раз и не хватает. Проблема с обучающим материалом для социализации детей-инвалидов, для развития элементарных навыков общения с окружающим миром. Дидактический материал вынуждены приобретать педагоги и родители. Каждый учитель в этой школе имеет собственный арсенал средств, а если чего не хватает – бежит в магазин, закупает на весь класс.
– Даже бумагу для принтера мы покупаем (чтобы разные схемы и картинки распечатывать для уроков. – «НКК»), – показывает Ирина Баранова пачку белой бумаги с подписью «Паша Б.». – О карандашах и пластилине даже не говорю. Скинулись с другими родителями – приобрели музыкальный центр. Учительница ноутбук купила, чтобы видео и иллюстрации детям показывать.
На официальном сайте школы яркие фотографии кабинетов, ломящихся от дидактических материалов. Но куда ни кинь – все это личные «орудия труда» педагогов. Увольняется учитель, забирает с собой купленное на зарплату (а такое было уже не раз), и пустеют полки шкафов. Большой раздел посвящен кабинету Монтессори. Методика эта действительно хорошая, подходящая для ребятишек с умственной отсталостью. Но и здесь есть одно «но»: как выяснила прокуратура, материал этот закупался в начале 2000-х годов, сейчас устарел, потерял комплектность и к использованию в образовательном процессе не пригоден.
– Меня не устраивает, как реализуется учебный процесс, хотя к педагогам претензий нет – люди грамотные, с большим стажем работы, – говорит мама еще одного ученика Дивногорской общеобразовательной школы Елена Данько. – Обговариваю с психологами план занятий Саши, покупаю к ним все необходимое. Ушла с работы, чтобы с ребенком заниматься, окончила курсы тьюторов. А от школы отдачи мало.
Аутист Саша в третьем классе. Елена Александровна начала вникать в учебный процесс и удивилась: стройной программы, которая прописывала бы цели и задачи обучения ребенка, не существует. Сашу перевели на надомное обучение, пригласили учительницу, которая когда-то работала в Дивногорской общеобразовательной школе. Появились первые успехи. Сейчас Саша, который только осваивает речь, начал писать свое имя, решает простенькие примеры.
– У нас не было занятий ни с логопедом, ни с дефектологом, ни с психологом, – говорит мама. – Занятия начались только после моего предупреждения: пойду в суд – деньги, которые государство тратит на моего ребенка, не отрабатываются.
Со всеми тревогами члены родительского комитета направились к директору школы Ольге Ершовой. Говорят: хотели обсудить сложившуюся ситуацию, ведь деньги-то образовательному учреждению выделяются, но самого необходимого (того же дидактического материала) не хватает. Здание не приспособлено для занятий со сложными умственно отсталыми детьми (раньше здесь был детский сад) – тесные коридоры, в классах отсутствуют уголки отдыха.
Ушли родители от директора несолоно хлебавши.
Затем обратились в прокуратуру, а в День Конституции поехали в Красноярск на прием в министерство образования края.
– Мы хотели, чтобы министерство знало: мы недовольны формальным подходом, – говорит Елена Данько. – На сайте нашей школы выложена чудесная программа развития учебного заведения. Но мы считаем, что ее пункты не соблюдаются…
Министерство обещало провести проверку. О ее результатах родителям пока не сообщили.
На работу как на битву
Удивляют родителей и внезапные увольнения учителей. Пару лет назад из школы ушла олигофренопедагог Екатерина Кузнецова, проработавшая здесь больше 15 лет. Рассказывает: сначала ее вынудили работать на одну только ставку, а потом и вовсе закрыли класс. Написала заявление на увольнение – ничего больше не оставалось. В середине прошлого года директор предложила учителю вернуться, но та на полную ставку не согласилась (взяла только Сашу Данько) – работает в Красноярской школе дистанционного образования, обучает нескольких надомников.
– Не захотела детей бросать, – поясняет Екатерина Кузнецова. – Да и неизвестно, что меня в школе ждет…
А в конце 2016-го посреди учебного года вдруг уволили еще одного олигофренопедагога – Татьяну Бадарханову.
– Четыре года в школе проработала. Это мои дети – со сложными множественными дефектами, – говорит Татьяна Бадарханова. – Собрала дидактические материалы, купленные мною, и ушла. Сейчас в судебном процессе по восстановлению на работе.
О своем увольнении Татьяна говорит: предложили по собственному желанию – не согласилась. Тогда выгнали по статье. То, что над головой сгущаются тучи, учительница чувствовала давно. Считает: слишком большие требования предъявляла к учебному заведению.
– У нас в школе проблема с методической работой, не говоря уже о научной, – поясняет олигофренопедагог. – Да и обеспечение совсем не такое, как в красноярских учебных заведениях. Мы ездим на семинары, видим иные условия труда, массу интересного опыта и дидактического материала. Так обидно! После таких поездок сами бежим в магазин или родителей просим приобрести что-то современное.
По словам педагога, разногласия с директором у нее начались как раз после похода за учебными пособиями. В конце уроков учитель и воспитатель отправились покупать глобус и географическую карту. А директор поставила прогул, лишила стимулирующей оплаты. Конфликт разрастался как снежный ком. Посыпались выговоры. Последней точкой стало опоздание с выставлением итоговых оценок в журнал.
– Конец года загружен документацией. Не успела, – говорит педагог.
А когда готовился номер, из Дивногорска пришло еще одно сообщение: написала заявление об уходе дефектолог Оксана Ершова.
– Это мое самостоятельное решение. Тяжело работать в таких условиях, – поясняет Оксана Григорьевна. – После увольнения Бадархановой коллектив разделился на две части: за Татьяну и против. Обстановка нервозная. Идешь на работу как на войну. Во всем приходится защищать свою позицию. Увольнение Татьяны я считаю произволом, знаю, насколько тяжело работать с нашими детьми. А директор нагнетает обстановку: вызывает в свой кабинет педагогов по одному и ведет нехорошие разговоры.
До сих пор в школе было четыре олигофренопедагога с базовым дефектологическим образованием. Осталось два.
Приходите завтра
Педагоги предупреждали нас: по школе даже прокурорских работников «под конвоем» водят. Мы были согласны и на это – очень уж хотелось увидеть насыщенность классов учебным материалом. Но дальше административного кабинета нас не пустили: директора нет в школе, без нее нельзя. По телефону Ольга Юрьевна Ершова пригласила: «Приезжайте через несколько дней, даже прокуратура заранее предупреждает о проверках».
В школе явно тянули время…
Прокуратура Дивногорска в прошлом году провела шесть проверок в образовательном учреждении, в том числе и по обращениям родителей. На запрос «НКК» заместитель прокурора Красноярского края Сергей Белогуров пишет:
«По результатам проверок прокурором Дивногорска в течение 2016 года на имя директора КГБОУ «Дивногорская общеобразовательная школа» были вынесены представления об устранении нарушений закона, по их рассмотрению пять сотрудников учебного заведения привлечены к дисциплинарной ответственности».
Прокурорская проверка подтвердила тезисы родителей:
«Администрацией школы не принимаются должные меры к обновлению и приобретению учебно-наглядных пособий, наглядно-дидактического материала, спортивного инвентаря. Часть имеющегося спортивного оборудования преподавателями школы не используется. Кроме того, для организации полноценного образовательного процесса с обучающимися администрацией учебного заведения не было привлечено к работе достаточное количество педагогических работников (логопедов, психологов)».
Сейчас прокурор Дивногорска проводит в школе еще одну проверку – контрольную. По ее результатам будет рассматриваться вопрос о принятии мер прокурорского реагирования.
Истина где-то рядом?
По тем данным, которые предоставляет дивногорская школа учредителю – министерству образования Красноярского края, – в учебном заведении все спокойно. На наш запрос в ведомстве ответили:
«Решение об увольнении работника (Татьяны Бадархановой. – «НКК») принято директором в связи с неоднократным неисполнением работником без уважительных причин трудовых обязанностей. Министерство считает увольнение крайней мерой и выступает за урегулирование конфликтов без ее применения».
В остальном работа учебного заведения не вызывает вопросов:
«В 2016 году дивногорской школе министерством выделено на приобретение учебников и учебного оборудования 108 690 рублей 36 копеек. На эти средства приобретены 251 учебник и 36 экземпляров учебной литературы. Привлечено 15 тысяч рублей спонсорской помощи – купили мячи и скакалки. В 2015 году выделялись деньги на ремонт. В результате устранены нарушения по предписанию Главного управления МЧС России по Красноярскому краю: расширены дверные проемы с заменой дверей, капитально отремонтирована шиферная кровля, устроены аварийные и пожарные лестницы. Министерство проводило выездные проверки в школе, давало директору рекомендации. Некоторые замечания, изложенные в представлении прокуратуры, были сняты. А жалобы родителей, выступающих от лица родительского комитета, не выражают позицию большинства родителей. На собрании с коллективом школы претензий в адрес директора и администрации вообще высказано не было».
P. S. За время подготовки материала в Дивногорской общеобразовательной школе провели собрание и переизбрали родительский комитет. Чтобы не выступали…
Дальше административного кабинета нас не пустили: директора нет в школе, без нее нельзя. По телефону Ольга Юрьевна Ершова пригласила: «Приезжайте через несколько дней, даже прокуратура заранее предупреждает о проверках»
СПРАВКА
Дивногорская общеобразовательная школа открылась в 1976 году. До инклюзии называлась специальной (коррекционной) VIII вида. Сейчас здесь обучается 103 ребенка с ограниченными возможностями здоровья, из них 36 – дети-инвалиды.
О ЧЕМ ГОВОРИТ ЗАКОН
Согласно федеральному закону «Об образовании в Российской Федерации» условия обучения детей с ограниченными возможностями здоровья определяются адаптированной образовательной программой, разрабатываемой на основании заключения действующей в каждом муниципальном образовании психолого-медико-педагогической комиссии и данных ею рекомендаций. А дети-инвалиды должны обучаться в соответствии с индивидуальной программой реабилитации, которую разрабатывает медико-социальная экспертиза.
В связи с этим образовательные организации создают необходимые условия для обучения таких детей. То есть в школах должны быть образовательные программы и методы обучения и воспитания, специальные учебники, учебные пособия и дидактические материалы, технические средства обучения – коллективные и индивидуальные, помощники, которые при необходимости будут сопровождать ребенка. А также доступ в образовательные учреждения и другие условия, без которых невозможно или затруднено освоение образовательных программ ребятами с ограниченными возможностями здоровья.
Фото: Олег КУЗЬМИН
На снимках:
Ирина Баранова: «Это я пойму, что Паша хочет сказать, а в магазине или на улице он должен достать карточку и показать»;
Саша на надомном обучении — начал писать свое имя, решает простенькие примеры;
Татьяна Бадарханова: «Это мои дети – со сложным множественным дефектом»
