Толковый словарь Ожегова трактует слово «смута» как «мятеж, народное волнение, раздор, ссора, беспорядок». Даль дает картину более выразительную, правда, не через существительное, а глагол.
«Смучать – смутить, делать мутным или мутить, взмутить, возмущать, взболтнуть, взбуровить со дна; помутить. Буря смучает воду… поссорить с кем, поселить раздор, наделать сплетнями, наговорами смут. Эта сплетница всю семью смутила. Он всю волость смутил, перессорил… тревожить, полошить, приводить в смятение, в недоумение или ставить в тупик; приводить в негодование, соблазнять; наущать, возмущать против власти, помутить…»
Для воспроизведения полной трактовки места не хватит, но суть более чем ясна. Смута – не борьба за что-то и против чего-то, а подъем грязи, осевшей на дно. Действие ради действия. Эти слова можно считать итогом моих попыток разобраться в психологии вечно бунтующих граждан. В подавляющем большинстве случаев бунтуют они только на словах. А сами слова – особенно те, которые активно обсуждают и осуждают – говорятся вовсе не для того, чтобы донести какую-то мысль. «Российская армия построена по принципу орды», – говорит некий Бабченко, военный журналист; есть армии, воюющие при помощи технологий, американская прежде всего, а «орда» будет заваливать врага трупами своих солдат».
Ради чего это сказано и опубликовано? Только ради смуты – поскольку всерьез обсуждать это невозможно.
«У меня сосед недавно помер. Из-за Крыма. Объясняю почему. Когда его захватили, в районе закрыли все фельдшерские пункты – ведь все деньги на мост этот уходят, крымский. Пришлось в городскую больницу везти – и не довезли». Это один знакомый рассказывал. И смотрел так, по-ленински, лукавым прищуром лучистых глаз – начну ругаться или нет?
Это еще что – в романе Петра Алешковского «Крепость», получившем одну из национальных премий, прямо сказано, что из-за Крыма в стране заморозили все археологические раскопки, и вообще жизнь у нас такая поганая потому, что весь лучший генофонд сгноили в лагерях, а выжили только потомки стукачей и вертухаев. Ну то есть мы с вами, не автор же… Вот что здесь скажешь? Ничего. Такие вещи вообще не для обсуждения говорятся, а для ответной злости. Для смуты.
Еще один, известный, с бородой, все близость к народу изображает, выступил – давайте японцам Курилы отдадим, потому что они умные, а мы дураки. Само собой, начали его лаять последними словами, а он – вот видите, какие вы злыдни! А я по умолчанию добрый. Это ж здорово – кинуть горящую головешку в улей и смотреть, как зажужжат все, как разозлятся…
Дело не в Крыме и не в Курилах – это всего лишь массовые болевые точки. Есть точки индивидуальные. Самое простое – подойди к женщине, помешанной на похудении, скажи: «Все жиреешь, голубушка. Нет, я же правду говорю, чего волком смотришь», – эффект будет примерно тот же.
Смута сама по себе может быть удовольствием – и не только для людей с психикой поджигателей мусорных баков, которым радостно, когда вокруг горит, лопается, падает, скрежещет, воет. По-моему, прежде всего это удовольствие для нарциссов. Видел, как представители рукопожатой общественности разговаривают с полицией. «Господин полковник, назовите себя… ближе удостоверение поднесите, еще ближе… И вы уверены, что знаете закон?.. а почему вы так со мной разговариваете? как? по-хамски… я все записываю, учтите». И снисходительная улыбочка на каждое слово, и зырканье по сторонам – мол, посмотрите на этого в погонах, а потом – на меня. Сравните! С гражданской мелочью, которая по звериной опять же глупости своей не разделяет их штатных ненавистей, тональность чуть мягче: наверное, так добрый белый миссионер в десятый раз объясняет папуасу правила пользования туалетной бумагой. Разве не приятно быть белым миссионером?
Конечно, не все нарциссы – смутьяны, но, по-моему, все смутьяны – нарциссы. Даже если приходилось им пострадать, то страдание только разжигало их любовь к самим себе и презрение к другим. В годы дореволюционного терроризма каждый молодой человек мечтал хоть немного посидеть «за политику» – для самоуважения. И чтобы барышни любили. Сейчас, когда жертвенность считается пределом глупости, и протесты как-то измельчали – поводом для них становятся безобидные решения власти, вроде передачи Исаакиевского собора Церкви, а не подлинные язвы общества. Цель одна – смута ради смуты, смута ради удовольствия, ради заполнения пространства, где должен находиться смысл жизни, но пока пусто.
Фото: pixabay.com
