Страдания, очищающие душу Больные салютовали вылеченными ногами

Страдания, очищающие душу Больные салютовали вылеченными ногами

Видимо, судьба такая была у крымского уроженца Валентина Войно-Ясенецкого – пройдя города и веси, возвращаться в Сибирь. Куда бы ни направлял стопы этот святой человек, власти настойчиво ссылали его к нам, в Красноярский край. Енисейск, Туруханск, деревня Хая, станок Плахино, Большая Мурта, Красноярск – такова география не просто пребывания, а работы (спасения страждущих душ и тел!) этого выдающегося хирурга и проповедника – святого Луки.

Второе пришествие

В прошлом году ушла из этого мира последняя свидетельница добрых деяний Войно-Ясенецкого на красноярской земле – Надежда Бранчевская. До последнего дня вспоминала она свою первую встречу с уже профессором и владыкой в 1941 году, всю жизнь хранила две его фотографии военных лет. На них Войно-Ясенецкий в безрукавке-толстовке, в стеганых ватных брюках в своем рабочем кабинете в госпитале и в кресле своей комнаты, увешанной иконами. Надежда Алексеевна уверяла: даже фотографический лик Валентина Феликсовича навевал на нее спокойствие.

Таким он и был – спокойным и благожелательным. Этот человек, к началу войны прошедший не одну ссылку, пытку и концлагерь, никогда не повышал голоса на медперсонал во время сложнейших операций.

– От Войно-Ясенецкого исходили такие спокойствие и благожелательность, что услужить ему было в радость, повиноваться – тоже, услышать отказ – не в обиду, – рассказывала Надежда Бранчевская. – А отказываться надо было: все больные рвались к нему, но он брал самых безнадежных. А уж если подступал смертный час и к больному мчались кто со шприцем, кто с кислородной подушкой, он спокойно и властно отстранял медиков своей рукой священника и говорил: «Не мешайте уйти человеку в потусторонний мир».

Надежда Алексеевна в 31 год работала начальником медсанчасти в Красноярске, когда в город прибыл ссыльный хирург Валентин Войно-Ясенецкий. Он был уже признанным специалистом в гнойной хирургии и епископом православной церкви, нареченным Лукой.

Арестованный в 1937 году за «организованную контрреволюционную, диверсионную деятельность и шпионаж», но так и не признавший этого обвинения несмотря на пытки «конвейером» (когда арестованному не давали спать и допрашивали день и ночь), в 1940 году Войно-Ясенецкий прибыл на место очередной пятилетней ссылки в Большую Мурту Красноярского края. Писал «Очерки гнойной хирургии» и помогал простому люду. Возможно, так и прожил бы всю ссылку хирург в этом богом забытом местечке (церкви здесь не было, и священнослужителю с издевкой предлагали молиться в рощице на лесной поляне), но началась Великая Отечественная война, и Войно-Ясенецкий отправил на имя всесоюзного старосты Калинина телеграмму: «Могу оказать помощь воинам в условиях фронта или тыла, там, где мне будет доверено. Прошу ссылку мою прервать и направить в госпиталь. По окончании войны готов вернуться в ссылку». Доверено Войно-Ясенецкому было работать в эвакогоспитале в Красноярске.

Во время войны Красноярск был одним из самых дальних от линии фронта городов и превратился в сплошной лазарет. Войно-Ясенецкий почти все свое время проводил в госпитале. Сделал множество операций и кроме того читал курс лекций по военно-полевой хирургии студентам и преподавателям медицинского института, врачам города.

Надежда Бранчевская вспоминала: Войно-Ясенецкий никогда не называл раненых бойцами или солдатами, он всегда говорил: «Воин». О работе в Красноярске владыка Лука позже говорил: «Воспоминания остались светлые и радостные… Офицеры и солдаты очень любили меня. Когда я обходил палаты по утрам, радостно приветствовали раненые. Некоторые из них, безуспешно оперированные в других госпиталях по поводу ранения в больших суставах, излеченные мною, неизменно салютовали мне высоко поднятыми ногами».

Лечение больных владыка Лука совмещал со служением в Красноярской епархии. Во все воскресные и праздничные дни ходил за город в маленькую кладбищенскую церковь в Николаевке. Другой в Красноярске не было. Войно-Ясенецкий хлопотал перед краевыми властями об открытии в центре города храма, но разрешения так и не получил. Не удалось ему вытребовать у театра имени Пушкина и архиерейское облачение, которое перешивали для комедийных действий.

С театром отношения вообще не складывались. Войно-Ясенецкий стал прообразом нескольких отрицательных персонажей пьес, написанных в те годы. Но это мало занимало его. Он, изнемогая от усталости (а в то время Луке было за 60), продолжал трудиться и молиться. Главную истину, которую выстрадал владыка в Сибири, открыл своему сыну Михаилу в 1943 году в письме из Красноярска: «Я полюбил страдания, так удивительно очищающие душу».

«Награда» за веру

Это было второе «пришествие» на красноярскую землю. Закончилось оно в 1943 году, а еще через три года за научные работы Войно-Ясенецкому дали Сталинскую премию. Событие парадоксальное, как и сама его жизнь.

Монашеский постриг Валентин Феликсович принял после смерти горячо любимой жены в 1921 году. Анну Ланскую Войно-Ясенецкий встретил в Чите, они вместе выхаживали раненых. Анна Васильевна работала сестрой милосердия, ее называли святой, потому что девушка дала обет безбрачия. «Она покорила меня не столько своей красотой, сколько исключительной добротой и кротостью характера», – писал в автобиографии Валентин Феликсович. Супруги вернулись в Ташкент. Войно-Ясенецкий защитился и стал профессором. Бывшая горничная четы Войно-Ясенецких вспоминала, что жили они тихо, с детьми были ласковы. Умерла Анна Васильевна в конце октября 1919 года от туберкулеза, оставив четырех детей. Старшему было 12 лет, младшему 6.

Детей Войно-Ясенецкий определил к воспитательнице, а сам принял сан священника. В начале 1920-х годов это было безумием. Старший брат несколько раз увещевал Валентина Феликсовича отказаться от этой затеи, опасался за его жизнь. Но выбор младшим был сделан твердый: слово Божие и хирургия. Уже в мае 1923 года Войно-Ясенецкий стал епископом, а летом был арестован. Шли массовые расстрелы православных. Только за год новый режим предал смерти 40 тысяч представителей духовенства, более 100 тысяч активных верующих. Пять уголовных дел было возбуждено властями в отношении Войно-Ясенецкого.

В Енисейске, куда отправили арестанта, все церкви были захвачены обновленцами. И Войно-Ясенецкий откровенно объявил себя единственно законным епископом Красноярским и Енисейским. Поселили его на улице, огибающей мужской Спасо-Преображенский монастырь, в старинном двухэтажном особняке вместе с двумя ссыльными протоиереями. Здесь и была создана домашняя церковь, собирающая верующих Енисейска. Здесь Лука рукополагал в дьяконы и постригал в монахини, принимал больных.

Популярность ссыльного росла и благодаря чудодейственным операциям, которые он делал в городской больнице. Слепые прозревали в полном смысле этого слова. В автобиографии Войно-Ясенецкий писал: «Мой приезд в Енисейск произвел очень большую сенсацию, которая достигла апогея, когда я сделал экстракцию врожденной катаракты трем слепым маленьким мальчикам и сделал их зрячими».

Чтобы отлучить «попа» от народа, Войно-Ясенецкого отправляют еще дальше – через Богучаны в поселок Хаю. Но и там хирург «отличился» – делал операции в «полевых» условиях. «У меня был с собой набор глазных инструментов и маленький стерилизатор. В пустой нежилой избе я уложил старика на узкую лавку под окном и в полном одиночестве сделал ему экстракцию катаракты».

Через два месяца Валентин Феликсович вернулся в Енисейск. Его для острастки заключили в одиночную камеру, а затем отправили в Туруханск. Здесь предложили заняться врачебной работой. Он делал сложные операции и проповедовал в мужском монастыре. Слава о Луке пошла по всему Туруханскому краю.

О новом уголовном деле против ссыльного похлопотал создатель первой коммуны на севере Красноярского края. Как раз и случай представился. На прием к Войно-Ясенецкому пришла женщина с ребенком. Врач спросил, как зовут мальчика, женщина ответила: «Атом». Доктор удивился столь необычному имени и поинтересовался: «Почему не назвали Поленом или Окном?» В этом диалоге усмотрели покушение на новый революционный быт и выслали Войно-Ясенецкого на Ледовитый океан – за Полярный круг в станок Плахино. Это было поселение из трех изб и жилищ, которые епископ сначала принял за кучу навоза и соломы. Жить Луке приходилось в избе, на полу которой собиралась куча снега, а в окнах вместо стекол были вставлены льдины. Здесь Войно-Ясенецкий крестил детей, врачевал болячки.

Нарочный из Туруханска приехал за святителем весной. В отсутствие хирурга в больнице умер человек – некому было сделать операцию, и крестьяне подняли бунт. А через 8 месяцев Войно-Ясенецкого отправили в Красноярск. Здесь ему объявили: можно ехать куда угодно, ссылка окончилась. И епископ решил вернуться в Ташкент, где жили его дети.

Остался с нами

Свои последние годы святой Лука провел на родине – в Крыму. Но Красноярский край до сих пор помнит этого великого человека и считает его своим. Весной 2007 года в Красноярске презентовали краевой проект «Поезд здоровья», который с врачебной миссией должен был отправиться в деревни и села Красноярского края. Он носит имя святителя Луки. Имя знаменитого хирурга носит Общество православных врачей и Красноярский медицинский университет. На Красноярской школе № 10, в которой раньше располагался эвакогоспиталь и работал ссыльный врач, установлена мемориальная доска. А в архиерейском дворике на улице Горького – памятник. Святитель Лука с молитвенно сложенными руками в монашеской мантии, а на спинке кресла – фуфайка, как напоминание об арестантской доле великого человека.

Читать все новости

Видео

Фоторепортажи

Также по теме

Без рубрики
29 марта 2024
Работаем на благо нашей общей Победы!
Команда проекта Общественной палаты Красноярского края «ИZ Сибири – сынам России» в очередной раз доставила гуманитарный груз в зону спецоперации.
Без рубрики
29 марта 2024
Скорпионы в головах
Сколь бы правдоподобно ни выглядели экспертные и народные версии, которыми обрастает расследование теракта в Красногорске, лучше все-таки дождаться первых официальных результатов и попутно
Без рубрики
29 марта 2024
Общая боль
Нет сейчас в России человека, которого не потрясло бы нападение террористов на мирных граждан, пришедших в пятничный вечер на концерт