Тюрьма как исключение Социальная направленность современной системы УИС

Тюрьма как исключение Социальная направленность современной системы УИС

Недавно уголовно-исполнительная система отметила свою 136-ю годовщину – отсчет ведется с 1879 года, когда в Российской империи было создано Главное тюремное управление.

Дата не круглая, но тем не менее это повод еще раз заглянуть в прошлое и напомнить о том, что нынешняя УИС активно реформируется, а управление по Красноярскому краю считается одним из лучших в стране и является «испытательным полигоном» по разработке и внедрению новых методик и технологий, которые потом берут на вооружение в других регионах. Сегодняшний собеседник «НКК» – руководитель краевого ГУФСИН Владимир ШАЕШНИКОВ.

ГУФСИН– Владимир Константинович, если взглянуть на историю вашей профессии, то какие перемены в ней вы считаете принципиально важными?

– Профессия работника уголовно-исполнительной системы, попросту тюремного служащего, имеет глубокие корни. Не думаю, что она вызывала симпатии, само слово «тюрьма» – имя нарицательное, независимо от того, какое значение она имеет для государства. Тюрьмой пугали детей, в литературе и кино работники «каталажек» изображались персонажами малопривлекательными – вспомнить хотя бы Косоротова из «Вечного зова». Понятно, почему так происходило: система, в том числе и в начале прошлого века, носила карательный характер. Но если уж говорить об истории, то система и профессия изменялись вместе с самим государством, и, оглядываясь на свой почти 40-летний опыт службы, могу сказать – это разительные перемены. По сравнению с хотя бы 60-ми годами – это небо и земля. Сегодня мы пришли к тому, что УИС в значительной степени должна носить социальный характер, помогать людям выбраться из той сложной ситуации, в которой они оказались по воле случая – а таких у нас 75 процентов, абсолютное большинство. Любому преступлению сопутствует соответствующая обстановка в обществе или в семье. Закоренелые преступники, конечно, есть, но, если бы карали только их, нам не понадобилось бы столько тюрем и колоний. Социальная направленность нацелена не на то, чтобы заставить осужденных валить лес или заниматься другим тяжелым трудом, как это было на каторге или в ГУЛАГе, главная цель – чтобы человек разобрался в себе, получил профессию, образование, сохранил социальные связи. То есть в основу положена совсем другая мотивация. Если вы заметили, в колониях теперь нет вышек с автоматчиками, нет собак на периметре и других знакомых по кино и литературе атрибутов, потому что это перемена не названия, а внутреннего содержания и назначения системы. Еще лет 30 назад она считалась государством в государстве, а сегодня открыта для прессы, общественности.

– Как в таком случае изменился характер работы и требования к сотрудникам?

– Попросту говоря, раньше отбирали тех, у кого шире плечи, проверяли на готовность применения оружия – если готов, то человек надежный. Теперь этого нет. Технические средства охраны достаточно надежны, чтобы предотвратить ЧП. Появилась даже новая специальность – бесконтактный надзор, и это очень важно, поскольку контакты сотрудников и осужденных чреваты негативными последствиями. Средства видеонаблюдения позволяют видеть и давать оценку поведению как осужденного, так и сотрудника. Это все знают, понимают правильно, и количество жалоб резко сокращается. С другой стороны, изменилось само отношение к осужденному. Например, сегодня наши столовые больше похожи на кафе, люди живут не в казармах, а в секциях по 4–6 человек. У осужденных три вида одежды – я считаю это очень важным: если человек ходит в грязном и рваном, он и ведет себя соответственно. Медицинское обслуживание соответствует самым современным стандартам.

Одно из принципиально важных направлений – внедрение «социальных лифтов». Это своего рода комплекс стимулов к законопослушному поведению, на «лифте» можно передвигаться как вверх, так и вниз – к облегченному или, наоборот, более строгому режиму содержания. Но, так или иначе, условий содержания, унижающих человеческое достоинство, у нас нет. Да и сама техника служит не только целям охраны и надзора – с ее помощью сегодня осужденные могут обучаться в вузах, получать качественную медицинскую и психологическую помощь, общаться с родственниками посредством интернет-свиданий, а при подготовке к освобождению получать информацию о вакансиях. Решаются вопросы профориентации, в местах лишения свободы действует целая сеть профтехучилищ, и, как следствие, без профессии освобождаются сегодня единицы – как правило, это инвалиды.

Для освобождающихся открыты центры реабилитации, адаптации, создана служба социального сопровождения лиц, освободившихся из мест лишения свободы, – в итоге это должно помочь каждому найти свое место в жизни. Все, о чем я сказал, представляет собой замкнутый цикл: человек постоянно остается в поле зрения учреждений, работников системы, общества. Предназначение всего этого комплекса – помочь человеку. Раньше в нашей системе вообще не было таких профессий, как социальный работник, психолог, социальный педагог, – теперь их целый «батальон». Если бы наша функция сводилась только к оружию, у нас работало бы значительно меньше людей.

– Что помимо собственно житейских обстоятельств побуждает идти работать в уголовно-исполнительную систему?

– Я бы не стал так сразу исключать эти обстоятельства. Во-первых, у наших сотрудников довольно сильная социальная защищенность, государство уделяет этому вопросу большое внимание. А во-вторых, в УИС часто работают династии. Текучесть кадров у нас составляет около трех процентов, вакансии закрыты на все сто. Конечно, у новичков есть настороженность, но, если человек приживается, она проходит. Понимаете, главное в другом: тот, кто людей не любит, в нашей системе себя не найдет, ему здесь не место. И не только я так говорю – слышу это от своих подчиненных. Людей надо любить только за то, что они люди, потому что их Бог на землю пустил.

– У скрипачей часто болят шейные позвонки, у педагогов с возрастом садится голос – у вашей работы есть свои профессиональные болезни?

– Как и в любой другой профессии. Конечно, многое зависит от специализации того или иного сотрудника, но в основном болезни связаны с большой психологической нагрузкой. Начиная с того, что нормированного рабочего дня у нас, по сути, нет, люди перерабатывают, и не потому, что закон нарушают, – ответственность заставляет. Естественно, сильно устают, отсюда и гипертония, и прочее…

– Красноярский СИЗО-1 в 2014 году признан лучшим следственным изолятором в России. Вообще тюрьма может быть гордостью города?

ГУФСИН– Следственный изолятор – не тот объект, которым можно гордиться, это не храм и не театр, хотя жизненная потребность в нем, конечно, есть, поскольку существует преступность. Даже если вспоминать знаменитости, которые здесь побывали, то все равно это не самые лучшие воспоминания. Само здание – правда, его теперь уже почти не видно, – разумеется, представляет исторический интерес. Другое дело, СИЗО признан лучшим в России среди семисот аналогичных учреждений, да еще и в традиционно «лагерном» крае, – для нас это повод гордиться. Но это же налагает и большую ответственность.

– Какие значимые проекты намереваетесь реализовать в ближайшее время?

– Пожалуй, самый важный из них – создание центров исправления осужденных. Это пилотный проект ФСИН, который реализуется на базе пяти колоний, две из них расположены у нас, в поселке Индустриальном. Цель – создать принципиально новые условия для осужденных. Работа строится на принципе оказания адресной помощи, а бытовые и социальные условия являются дополнительным стимулом для законопослушного поведения. В штат каждого центра входит шесть офицеров, прошедших специальную переподготовку и психологическое тестирование.

Если же говорить в целом, то мы, профессионалы, настоятельно ведем линию на то, что не каждый преступник должен сидеть в тюрьме. Мы же видим, что сегодня некому работать на полях и стройках. Нужно пересмотреть Уголовно-исполнительный кодекс, расширить сеть колоний-поселений и вообще стремиться к тому, чтобы изоляция от общества становилась скорее исключением, чем нормой.

Фото пресс-службы ГУФСИН России по Красноярскому краю

Читать все новости

Видео

Фоторепортажи

Также по теме

Без рубрики
29 марта 2024
Работаем на благо нашей общей Победы!
Команда проекта Общественной палаты Красноярского края «ИZ Сибири – сынам России» в очередной раз доставила гуманитарный груз в зону спецоперации.
Без рубрики
29 марта 2024
Скорпионы в головах
Сколь бы правдоподобно ни выглядели экспертные и народные версии, которыми обрастает расследование теракта в Красногорске, лучше все-таки дождаться первых официальных результатов и попутно
Без рубрики
29 марта 2024
Общая боль
Нет сейчас в России человека, которого не потрясло бы нападение террористов на мирных граждан, пришедших в пятничный вечер на концерт