Все по Паркинсону Почему бюрократу неинтересен результат его труда

Все по Паркинсону Почему бюрократу неинтересен результат его труда

Лет пять назад видный красноярский чиновник сказал, что проблему с огромными очередями в детские сады можно решить довольно просто – отказаться от отдельных спален и столовых, вернуться к раскладушечкам, как это было в Советском Союзе и как практикуется в Европе и Америке. Но путь решения таков: город должен выйти с инициативой в Заксобрание, потом в Госдуму, кроме того, нужно отменить несколько постановлений Минздрава и Минобра – а все это почти непреодолимая стена. Иными словами, есть острая проблема, с позиции здравого смысла она легко разрешима, но с позиций бюрократии – практически нет. Дело не только и не столько в детских садах. Иногда очень трудно понять, почему власть работает по принципу «баню строим здесь, а раздевалку – через дорогу», но при этом на бумаге все чисто и виноватых не найти. В итоге все сводится к вечным вопросам: «Что такое бюрократия и почему она непробиваема?», – искать ответы на которые нам поможет известный юрист, правозащитник, заместитель председателя горсовета Красноярска Александр ГЛИСКОВ.

– Александр Александрович, вам часто приходится сталкиваться с ситуациями, когда бюрократия и здравый смысл вступают в очевидный конфликт?

– Это абсолютно типичная ситуация для нашей действительности – и не только красноярской, но и российской. Не так давно разбирали мы вместе с депутатом Законодательного собрания Юрием Швыткиным ситуацию с бассейном «Дельфин», где груднички плавают. В один прекрасный момент администрация решила сделать его медицинским учреждением и записывать туда детей только по медицинским показаниям. В итоге мамы устроили бунт. Они говорили: мы ничего не имеем против детей, у которых проблемы со здоровьем, но все остальные почему не могут прийти в этот бассейн, когда там есть свободные места – в порядке живой очереди и за деньги, по установленному этим учреждением тарифу? Мы пробовали поговорить на эту тему с заведующей, но она упорно отказывалась идти на контакт. Поэтому пришлось объяснить ей: если она не предоставит такую возможность, ее придется просто-напросто уволить.

– А почему заведующая не шла на контакт? Не из личной же вредности?

– Потому что нет у человека заинтересованности в конечном результате – отчего по большому счету и происходит весь бюрократизм. Здесь я вспоминаю роман Кафки «Процесс», в котором бюрократия описана в худших ее проявлениях: персонажи выдают талоны, пишут отчеты, ставят в ведомостях галочки, палочки, цифры, но что будет в итоге, станет людям лучше от такой работы или нет, их абсолютно не волнует. Они об этом даже не думают. Недавно губернатор сказал по этому поводу: «Ни денег, ни мозгов». То есть мозги физически присутствуют, но думают они о чем-то своем. Еще один ближайший пример – платные парковки. Я в принципе против этой идеи, считаю ее вредительской и антисоциальной, но люди, которые ее реализуют, убеждены, что от этого будет общее благо. Первым делом они объявляют аукцион по организации парковок – результат нулевой. Потому что сначала надо было хотя бы подумать о тех мероприятиях, которые заставят их идею заработать, – наладить работу эвакуаторов, простимулировать бизнес к строительству парковок – многоуровневых, подземных и прочих, определиться с тарифами, решить, где и в какое время можно парковаться, подумать о том, чтобы платные парковки не мешали бизнесу, находящемуся в центре города. Но ведь ничего этого не было сделано, просто расставили знаки – и все. То же самое с историческим кварталом… Такие кварталы созданы в Иркутске и в других городах. Как поступили у нас? Учредили АО «Исторический квартал», которому передали все красноярские развалюхи, объявили аукцион, в чем и отчитались. И опять же – все.

Сериал про управдома

– То, что чиновник работает на отчетность, а не на результат, – это в буквальном смысле один из законов Паркинсона, всесильных, потому что верных. Другие его постулаты говорят, что чиновник а) работает только на себя, б) чиновники работают друг для друга, в) вес чиновника измеряется количеством его подчиненных. Паркинсон вообще утверждал, что бюрократия – некий особый, коллективный организм, существующий по своим собственным законам. Отсюда и противоречия со здравым смыслом.

Александр Глисков и председтель ТСЖ– Не думаю, что это «особое существо». Чиновники такие же люди, как и мы, они ведь не с другой планеты прилетели. Я не буду утверждать, что противоречия со здравым смыслом коренятся в нашей истории. Просто таков сегодня наш уровень культуры – общей и управленческой в частности. Государство пытается бороться с коррупцией, с бюрократией, заставляет проверять на коррупциогенность нормативные акты… Вроде бы все понимают – что-то у нас не так: слишком много бумаг, административных барьеров, убивающих всякое желание делать что-то реальное, нужное. И тем не менее все забюрократизировано. Я недавно поймал себя на мысли: на совещаниях наши чиновники если что-то и записывают, то в ежедневник, рассчитанный на год. А пройдет год – куда эти записи денутся? Такой вот у них способ управления своими обещаниями – архаический. У меня в планшете записано все, что я кому-то обещал месяц, год или два назад. Сделал – вычеркнул. А чиновник в лучшем случае когда-нибудь пролистает то, что записал, сидя на совещаниях, потом ежедневник выкинет и начнет жизнь с чистого листа. По-моему, это символически показывает его отношение к тому, чем он занимается.

– Для того чтобы переориентировать с процесса на результат, что, по-вашему, нужно сделать?

– В первую очередь должен измениться кадровый отбор. На должности должны приходить не блатные и родственники, а люди, соответствующие уровню тех задач, которые им предстоит решать. Нужны определенные навыки, опыт работы. И должна быть преемственность. У нас ведь каждый новый руководитель приводит с собой новых людей, прежних увольняет, все начинается с нуля. Новые пока пытаются разобраться в теме, проходит год или два, потом их начальника переводят, увольняют или сажают, и все опять выходит на новый круг. В итоге – бесконечная кадровая чехарда в органах управления всех уровней.

– То есть нужно что-то вроде революции?

– Уверен, что снизу вряд ли удастся перестроить всю систему. Культура управления, ответственность, отчетность не по галочкам, а по качеству жизни людей – все это должно насаждаться сверху. И подкрепляться идеологически. У нас ведь нет сериала про хорошего управдома. Про войну, про полицию или частного детектива – пожалуйста. А чиновник появляется на экране или в книгах только как дурак, взяточник, «левиафан»… В итоге нет ни образцов, ни ориентиров. Между тем, посетив в этом году ТИМ «Бирюса», я увидел множество молодых людей, которые мечтают пойти на госслужбу. Спрашиваю у них: вы хоть понимаете, что у вас будет ненормированный рабочий день, обед – не по расписанию, а когда придется? Спать вам придется мало, а во сне будут мерещиться недостроенные детские сады и прочие «кошмары». Но об этом им никто не говорил, они уверены, что у них будет секретарша, машина с мигалкой и «вес», который, по Паркинсону, измеряется количеством подчиненных.

– Стремление пойти в чиновники – при том массиве отрицательной агитации, о которой вы говорили, – объясняется тем, что госслужба стала коммерческим предприятием, что сейчас особо и не скрывают?

– Есть, конечно, и коррупция, и отдельные экземпляры, которые совсем не понимают, куда попали и чем им надо заниматься. Но подавляющее большинство госслужащих – люди, которые вкалывают. Посмотрите, до какого времени горит свет в окнах мэрии, и сами в этом убедитесь. И чем выше должность, тем работа более напряженная и нервная. Это та часть чиновничьей работы, которая не на виду. А есть то, что на виду, – отсюда у молодых людей возникают иллюзии: вот пойду в чиновники – и жизнь наладится. К тому же есть в наших вузах популярная, но совершенно непонятная специальность «государственное и муниципальное управление» – солянка из предметов, не имеющих никакого отношения к реальности.

– Вам не предлагали поучаствовать в подготовке будущих управленцев?

– Нет. Еще в «прошлой жизни» я преподавал в Красноярском госуниверситете административное право – науку, изучающую госуправление, и юридические нормы, регламентирующие эту деятельность. Я эту дисциплину изучал, потом стал практикующим юристом, воевал с бюрократией с внешней стороны. Теперь вроде как сам стал бюрократом и пытаюсь воевать с ней изнутри, что-то исправлять в меру своей компетенции.

Не доходит

– В Красноярске бюрократизм силен?

инфографика: Чиновники в России

– Очень. Я, например, много лет пытался убедить чиновников в том, что логистика очереди в детские сады хромает. Получается, родители живут на «ДОКе», а место ребенку дают, считай, на другом конце Свердловского района. Некоторые, конечно, соглашаются и на такой вариант. Классический пример – детский сад на улице Тимошенкова. Он очень тяжело наполнялся, потому что находится на границе Свердловского и Кировского районов. Вышло так, что кировчанам туда направления не дают, а свердловчане детей возить не хотят, потому что очень далеко. Я предлагал давать места тем, кто живет рядом, – бесполезно. Пока не пришла пора отчитываться об исполнении указа президента, у местных чиновников в голове так ничего и не щелкнуло. А между тем четыре года мы, депутаты горсовета, пытались объяснить чиновникам: раздавать субсидии на поддержку малого бизнеса, не имея оценки их эффективности, все равно что просто деньги разбрасывать. Определитесь с показателями, поддерживайте не всех подряд, а какой-нибудь конкретный вид бизнеса. Но пока не начались проблемы с бюджетом и с выполнением указа президента – так и не дошло, что надо целевым образом поддерживать тех предпринимателей, которые открывают частные детские сады.

– Какова сейчас методика оценки эффективности работы чиновников?

– Есть целая система, по которой оценивают работу мэров, губернаторов. Можно, конечно, сравнить, какое количество малых предпринимателей на тысячу человек у нас и, скажем, в Новосибирске, написать на эту тему целое исследование. Но мы-то с вами видим эту эффективность на простых жизненных примерах. Ко мне каждую неделю приходят люди на прием, письма пишут – и все об одном: у нас какая-то дурь творится.

– За несколько лет депутатской работы можно обобщить – какие сферы нашей жизни самые проблемные?

– Многие приходят ко мне как к человеку, имеющему опыт юридической работы, разобраться с определенными жизненными ситуациями. Попросту нужен совет. А что касается проблемных сфер, то прежде всего это ЖКХ. На нее приходится самый большой вал обращений – по поводу законодательства о капремонте, качества услуг, содержания дворовых территорий. Много обращений касается мошеннических действий микрокредитных организаций, ломбардов, каких-то жуликов, которые забрали последние деньги, оставили без квартиры. В последнее время обращения такого рода поступают практически каждую неделю. Малый бизнес жалуется на административные барьеры, на тысячи разрешений и согласований. Приходят и с рационализаторскими предложениями.

– Вообще чувствуется желание горожан участвовать в улучшении жизни города?

– Желание-то, конечно, чувствуется, но бюрократия наша его целенаправленно убивает. Люди хотят видеть обратную связь, а им постоянно приходят отписки вроде «мы подумали над вашим предложением и решили, что это ерунда». С другой стороны, наблюдая за чиновниками, я часто не вижу логики в их действиях. Они сами себе придумывают работу. Был на улице Дубровинского пешеходный переход, никому не мешал, но его убрали. Зачем? Были жалобы? Пешеходы скандалили, автомобилисты устраивали митинги? Нет. Но вот кто-то из чиновников решил, что переход в ненужном месте. Может, он опаздывал, стоял на этом переходе, ждал, когда люди пройдут, сильно нервничал и поэтому решил его убрать? Неизвестно… По-моему, принимать такие решения вообще не нужно, если население не требует. А у нас то переходы убирают, то светофоры ставят. Или вот елку переносят – непонятно, для чего.

Имитаторы

– Может быть, для того, чтобы была возможность показать – смотрите, я работаю, сделал то и то. Следовательно, я вам нужен.

Глисков и заместитель начальника кировского РУВД– Да, мы уже говорили об этом. Зачем имитировать бурную деятельность, когда ее можно просто осуществлять? Зачем делать то, чего не просят, и не делать то, чего просят? На Комсомольском проспекте, например, стоял шумозащитный экран. Когда его ставили, у людей было некоторое недоумение – для чего это делается? Но когда экран поставили, люди начали там гулять, поскольку дорога хоть и близко, но пространство закрытое, и его воспринимали как место для отдыха, привыкли к нему. А потом раз – и убрали экран. Кто-то из чиновников ехал мимо, и сооружение ему не понравилось. Сто человек, местных жителей, вышли на улицу с требованием вернуть экран. Я пытался выяснить, кто и для чего принял решение о сносе. В мэрии мне говорят – были жалобы. Хорошо, покажите их. Не показывают. То есть чиновники сами себе придумали работу, проводили совещания, народ взбаламутили, подключилось телевидение… В итоге все заняты, все при деле.

– Какая-то беспросветная картина получается. А ведь бывали времена оптимистические. Скажем, для большинства красноярцев перемены к лучшему связаны с двумя персонами – Федирко и Пимашков. Почему в их времена многое получалось? Может, причина в масштабе личности руководителя? И вообще в госуправлении, сфере донельзя зарегламентированной, насколько велика роль личности?

– Думаю, от личности главного управленца зависит не менее половины результата – причем на любом уровне. Именно руководитель задает стандарты мышления, ставит задачи, спрашивает за их решение. Не верю я в то, что можно установить такие нормы, в деталях расписать действия каждого чиновника, и вся система заработает идеально. И независимо от личностей. Такое невозможно ни в одной стране мира. Где-то управленческая культура находится на высоком уровне, где-то хуже нашей, но, если нет достойных руководителей, ничего хорошего ждать не стоит. Вон Назарово – город-банкрот, даже елку новогоднюю не на что поставить. А все потому, что избрали мэром популиста. Руководитель поменялся, и вся система перестала работать.

– На ваш взгляд, изменился со времен Пимашкова политический вес главы Красноярска?

– Красноярск – административный, промышленный центр края, здесь живет треть населения региона. Кроме того, это один из наиболее значимых в российском масштабе городов, один из немногих, где наблюдается естественный прирост населения. Уже поэтому мэр Красноярска – политически весомая фигура. Но не думаю, что этого веса хватит для того, чтобы одолеть бюрократию.

СПРАВКА «НКК»

Сирил Норткот Паркинсон (1909–1993 гг.) – британский военный историк, писатель, драматург, журналист, автор сатирических работ по проблемам бизнеса, менеджмента и политологии. Мировую известность получил как автор законов Паркинсона, в которых исследовал в том числе феномен бюрократии. Этой темой он заинтересовался еще в студенческие годы, когда пытался найти ответ на вопрос, почему количество чиновников морского ведомства выросло вдвое, тогда как число кораблей было сокращено на треть.

Читать все новости

Видео

Фоторепортажи

Также по теме

Без рубрики
29 марта 2024
Работаем на благо нашей общей Победы!
Команда проекта Общественной палаты Красноярского края «ИZ Сибири – сынам России» в очередной раз доставила гуманитарный груз в зону спецоперации.
Без рубрики
29 марта 2024
Скорпионы в головах
Сколь бы правдоподобно ни выглядели экспертные и народные версии, которыми обрастает расследование теракта в Красногорске, лучше все-таки дождаться первых официальных результатов и попутно
Без рубрики
29 марта 2024
Общая боль
Нет сейчас в России человека, которого не потрясло бы нападение террористов на мирных граждан, пришедших в пятничный вечер на концерт