Мы переживаем сложный период ломки национального самосознания. Многие считают, что Россия утратила свое влияние настолько, что нас можно отнести едва ли не к странам «третьего мира». Однако есть некоторые обстоятельства, в том числе и в Красноярском крае, которые очевидно указывают на то, что наша страна по-прежнему в высшей лиге мирового сообщества.
Великий человек – Авраамий Завенягин, строитель и первый директор Норильского металлургического комбината, но мало кто знает, что этому человеку, впоследствии возглавлявшему Министерство среднего машиностроения, мы обязаны и еще одним «металлургическим» объектом. Именно Завенягин настаивал, что комбинат № 815 надо строить в гранитной горе под Красноярском. Берия долго не соглашался, но в итоге принял такое решение и сам подписал его у Сталина. По сравнению с 
Норильским комбинатом этот второй комбинат производил совсем немного металла, но этот металл называется оружейный плутоний. Железногорск помнит и лиственницу Завенягина: легенды рассказывают, что во время одной из инспекционных поездок на строительство комбината № 815 Авраамий Павлович присел отдохнуть среди строительства городского квартала в районе улицы Школьной. Вокруг валили лес, возводили жилые дома будущего соцгорода. Взгляд Завенягина остановился на красивом могучем дереве – лиственнице. Долго он сидел, любуясь деревом, а потом подозвал одного из руководителей стройки и сказал: «Ты все делай по плану, но вот это дерево не трогай. Приеду – проверю, если этого дерева здесь не будет, то и тебя здесь не будет…» В 1998 году в этот «живой памятник» Завенягину попала молния, и по спилу установили возраст. Дереву было 300 лет – практически ровесник Санкт-Петербурга. Когда придет очередная разнарядка на памятники, то Авраамий Павлович Завенягин – это тот человек, которому стоит поставить памятник в граните и бронзе. Благодаря его трудам наш край сегодня можно причислить к высшей лиге. И нам сегодня сильно не хватает для укрепления национального самосознания простой памяти, которая неизбежно приводит к мысли, что в нашем народе рождаются невероятно сильные люди, которые могут все в этом мире.
Горно-химический комбинат в Железногорске, второй «крестник» Завенягина, сегодня переживает второе рождение. Для того чтобы делать то, что делают здесь, мало иметь «квалификацию и финансирование», надо иметь силу духа и решимость, свойственную глобальному кругозору. На фоне суеты вокруг «мировых трендов» атомщики Железногорска создают то, что в недалеком будущем будут догонять все.
Это трудно, особенно в атомной отрасли – делать то, что еще никто не делал. И дело даже не в высоких технологиях, которые рождаются и доводятся прямо здесь. Под пристальным взглядом общественности атомной промышленности очень непросто развиваться во всем мире. Всегда и везде одним из главных аргументов является наличие мирового опыта по данному направлению. И как раз у лидера его быть не может по определению, потому что этого еще никто не делал.
Горно-химический комбинат построил первое в мире «сухое» хранилище отработавшего ядерного топлива (ОЯТ) камерного типа. Это решение закрыло все имеющиеся вопросы – безопасности, экологии, экономики. Сегодня подобные хранилища строят по всему миру. Чего ждали «во всем мире»? Ждали, пока найдется лидер, которому по силам решиться и сделать. Теперь все показывают на нас и аргументируют свои решения теми же словами, как и мы обычно – смотрите, мы отстаем, во всем мире это уже делают, вот – Россия, Красноярский край, Росатом.
Франция долгое время оставалась единственной страной с замкнутым ядерным топливным циклом «первого поколения». Россия, выйдя из государственного кризиса 1990-х, встала рядом. Но не в любимую позу догоняющего, а через голову и на шаг вперед. То, что создает Горно-химический комбинат как опытно-демонстрационный центр по переработке ОЯТ, качественно отличается от того, что делают сегодня французы – как айфон от телефонной будки. Забавно, что никто не удивляется тому, что мир телефонов за двадцать лет изменился от той самой будки до… теперь уже упомянем гэлэкси. На этом бытовом примере наглядно видно, к чему приводит развитие. Но когда речь заходит об атомной промышленности, то почему-то считается, что эта отрасль, где уже 70 лет назад работали с эффектами на три порядка тоньше пресловутых нанотехнологий, стоит на месте. Современные атомные агрегаты так же, как телефоны, и автомобили, и компьютеры, далеко ушли вперед от своих предшественников, в первую очередь в части надежности и безопасности.
И с перспективным опытно-демонстрационным центром Горно-химического комбината тезис находит подтверждение – после заявления технологических параметров проекта слово «рециклинг» во всем мире среди специалистов стало невероятно популярно. Русские технологии избавляют рециклинг от жидких РАО, в сто раз сокращают объемы ТРО и практически снимают ограничения по количеству рециклов, замыкая ядерный топливный цикл в быстрых реакторах. Это качественный скачок такого же порядка, как переход от ЭВМ ЕС1022 к планшетнику. Чего ждали «во всем мире»? Складывается ощущение, что сегодня в атомной отрасли «весь мир» ждет русских. Многие наши технологические или концептуальные решения сегодня берутся в работу мировым сообществом практически сразу, потому что вопрос везде назрел.
Атомная отрасль сегодня осталась единственной, где Россия не просто «на уровне», а является законодательницей мод. Но эта «единственность» только подтверждает силу национального характера. Мы – высшая лига, и мы способны предложить миру нечто большее, чем просто шарахаться из стороны в сторону за мировыми трендами.
