Реабилитация наркозависимых – долгий, трудоемкий процесс. И это не только длительное проживание в изолированных центрах, но и последующая ресоциализация, когда человека учат заново жить среди людей, без алкоголя и наркотиков. Учат общаться, в том числе с родными, дружить, искать работу. Если не провести эту работу, растягивающуюся порой на месяцы, человек, скорее всего, опять вернется к старому.
Сложно. И без гарантий
– Нам предлагают взять зависимых людей на месяц, представляете, – директор реабилитационного центра «Енисей» Александр Назаров сидит в одной из комнат недавно созданного мотивационного центра. Здесь проходят групповые занятия с родственниками, сюда возвращаются в первый раз «из резиденции» реабилитанты. – А мы ни за какие деньги не возьмем – реабилитация должна быть не меньше шести месяцев. А лучше все девять.
Александр рассказывает о том, что никто толком не понимает, как работает мозг, как развивается зависимость, и что с этого неправильного пути, «протоптанного» годами, непросто свернуть сразу – пройти реабилитацию экстерном. Только маленькими шажками, только признав свое состояние болезнью. Неизлечимой, смертельной.
От шести до девяти месяцев зависимые парни и девушки живут в полной изоляции в разных районах края: чем дальше от дома, тем лучше. И не общаются с родными. Но даже если в реабилитационном центре вчерашний наркоман становится трезвым человеком, это тоже пока ничего не значит. Ему нужно вернуться в социум, в город, и показать, что здесь он может жить, не употребляя наркотики. Год, два, 10 лет. И даже тогда никто не даст гарантии – люди срываются и после долгосрочной ремиссии. Но самое сложное – продержаться первый год, когда у человека опять появляется такая вожделенная свобода. Именно в это время помощь нужна как никогда.
Пока воспитанники находятся в реабилитационном центре, в городе ведется работа с родителями и родственниками – мужьями, женами.
– Они пишут что-то вроде итоговой работы, в которой своими словами объясняют, что такое зависимость и созависимость, – Александр Владимирович берет из стопки листок в клеточку. – Вот одна из мам написала, что созависимость – это когда один человек контролирует другого в ущерб своим интересам. А ведь так оно и есть. Хорошо, что она поняла это сейчас, – не нужно всеми силами спасать ребенка, забывая полностью о себе.
Такая выпускная работа – обязательный шаг перед первой встречей родителя и ребенка, который был в реабилитации. Проходит встреча тут же, в мотивационном центре, под наблюдением кураторов. Только после этого воспитанника (именно так здесь называют зависимого) отпускают домой на выходные, а после он должен вернуться в «тренировочную квартиру». Здесь прошедший реабилитацию наркоман будет жить до тех пор, пока не встанет на ноги. Не найдет работу и жилье. Это может занять несколько месяцев.
К свободе надо привыкнуть
– А соседям-то что, мы им никак не мешаем, – у «Енисея» такая квартира расположена в трех шагах от мотивационного центра – в соседнем доме. – Наши воспитанники не пьют, не буянят, спать рано ложатся… Не все даже знают, что рядом с ними живут парни из реабилитационного центра.
Сейчас здесь квартируют четверо молодых парней от 18 до 23.
– Заходите, чай будете? – 18-летний Максим ведет на кухню. За столом сидят еще трое с кружками чая. Перед ними раскрытые тетрадки – на вид обычные студенты. Но в этих тетрадях они прописывают «шаги» – продолжают занятия по своей реабилитационной программе, которую начали еще в загородной резиденции. Парни живут здесь уже месяц. Сначала, говорят, больше всего радовало, что в квартире есть дверь, в которую в любой момент можно выйти – и оказаться на такой вожделенной в реабилитации свободе. Но этой свободой еще нужно научиться пользоваться. Ежедневно воспитанники сами планируют свой день, готовят и убираются – делают все то же, что и в реабилитационном центре, но без жесткого ежеминутного контроля. Конечно, к ним тоже приставлен смотрящий – консультант, который помогает планировать, гасит бытовые конфликты, но не решает, кто и что должен делать.
За это время одному из парней уже удалось найти работу, пусть разнорабочим, что уже хорошо для начала. В реабилитационном центре выстраивают отношения с городским центром занятости, часто устраивают своих подопечных на ХМЗ, но говорят, что не давят. Дают возможность выбрать самостоятельно.
«Все потерял»
История всех реабилитантов примерно одинакова: первая проба алкоголя лет в 11, потом в 14–16 – наркотики. Синтетика, или, как принято называть сейчас, дизайнерские. Подсаживаются быстро.
– В институт поступил, учился три курса, вроде получалось, – рассказывает Сергей. – Отчислили – пошел в армию. Полгода был вынужден не употреблять, а потом туда же голову засунул. После армии восстановился, пошел служить на контракт. У меня ведь иллюзия была, что наркотик мне в делах помогает, понимаете? Работы добиться, учиться, отношения с девушкой строить. Никогда не считал себя наркоманом. И в один момент все потерял, получил судимость. Мама забила тревогу и отправила в реабилитацию. Было сложно, понимание того, что я болен, пришло не сразу. Сейчас хочется жить намного интереснее, чем раньше.
Мальчишки по очереди рассказывают свои истории, кивают, когда говорит другой, – все они прошли один путь. У них не было отрочества, не было взросления. Все это время съел наркотик. Взрослеть им приходится сейчас. Максим говорит: консультанты учат тому же, о чем мама и папа говорили в детстве, но кто бы слушал. Не врать, не предавать, брать на себя ответственность. Общаться в трезвом состоянии. Это сложно, поэтому даже на сторонние мероприятия парней по одному не пускают – только группой: если что, один поддержит другого. Ходят они в кино и на каток, в музеи, недавно были на конференции в медицинском университете. Говорят, понравилось. Максим подыскивает себе вуз для поступления – во время реабилитации он хорошо сдал ЕГЭ. Без наркотиков, оказалось, учиться намного легче.
Признаются, что теперь могут свободно общаться с родителями. Начали ценить эти простые радости – посидеть с мамой и папой на кухне, выпить чаю.
– Родители ведь приняли решение отправить меня в реабилитацию, – рассказывает 22-летний Иван. – Я им благодарен, сам бы никогда не остановился. Сейчас вместе держимся. И общение в семье удивительное, так терять это не хочется. Учусь заново жить, общаться с людьми. Ответственность нести. Спокойно себя чувствовать в обществе для начала. Что дальше, пока не знаю. Трезвость закреплю – и буду разбираться, планы строить.
По данным Ассоциации развития реабилитационных центров Красноярского края, такие тренировочные квартиры, которые помогают вчерашним наркоманам вернуться в социум, есть у многих реабилитационных центров. И только в этом случае – когда проводится последовательная ресоциализация – можно говорить об эффективности всего процесса.
История всех реабилитантов примерно одинакова: первая проба алкоголя лет в 11, потом в 14–16 – наркотики. Подсаживаются быстро
Алкоголиков меньше. Но все еще много
В нашей культуре алкоголизм всегда считался меньшим пороком, чем наркомания. Тем не менее именно алкогольные пробы становятся первым шагом к употреблению наркотических веществ.
По данным Красноярского краевого наркологического диспансера, показатель первичной заболеваемости алкоголизмом в нашем регионе ниже данных по Сибирскому федеральному округу на 16,4 %, но в то же время превышает общероссийский на 25 %. Сейчас это 926,9 случая на 100 тысяч населения. В крае из почти 40 тысяч больных с наркологическими расстройствами более 26 тысяч – алкоголики (для сравнения, наркоманов – 5 851).
Пьют и употребляют наркотики наши граждане по-разному: так, например, максимальный показатель общей заболеваемости всеми наркологическими расстройствами зарегистрирован в Саянском районе – 5 828 случаев на 100 тысяч человек населения, минимальный в Курагинском районе – 520,7 случая на 100 тысяч человек населения.
Самыми тревожными остаются данные об алкоголизме и наркомании у подростков, хоть этот показатель год за годом медленно, но верно снижается. Сейчас на учете с диагнозом алкоголизм и алкогольный синдром состоят чуть больше семи подростков из каждых 100 тысяч граждан этого возраста, наркоманией больны 78 на каждые 100 тысяч подростков нашего края.