Фото: пресс-служба Красноярского городского Совета
Пока в территориях края шла избирательная кампания по выборам в органы местного самоуправления, в столице региона, а точнее – в Красноярском городском совете депутатов, продолжались подковерные, а затем уже – и открытые бои за сферы влияния, вылившиеся в итоге в смену председателя: пост Валерия Ревкуца приняла Татьяна Казанова. Но кандидатура председателя – не единственный вопрос, по которому ломались горсоветовские копья.
Ни мира, ни войны
Сражается городской совет не только сам с собой, но и с администрацией города. Ни по одному из принципиальных вопросов депутаты не готовы согласиться с мэрией. И если по проекту платных парковок, который очевидно захлебывается в городе, депутаты горсовета действуют в унисон с общественностью: и Народный фронт, и Законодательное собрание, и здравый смысл – на их стороне, то по целому ряду других решений они до крайности политизированы.
Связано это, очевидно, с тем, что многие персонажи из горсовета воспринимают его как стартовую площадку для избрания в Законодательное собрание и на этом основании выбирают именно такую линию поведения. Конструктив и город как таковой – вторичны. Первично наращивание собственного паблисити. А эта задача, как известно, быстрее всего решается через скандалы. И вот уже три года вместо работы мы наблюдаем затяжной скандал, в котором меняются только поводы, а накал почти не снижается. Причем в котле этом даже фракционность большого значения не имеет – фракции сыплются, как карточные домики. «Триумфаторы» кампании трехлетней давности «Патриоты» скоро растворятся совсем (на днях они потеряли очередных двух своих депутатов).
В ситуации, когда работа идет не в интересах города и даже не в интересах фракции, а в первую очередь в своих собственных, персональных интересах, имеет ли смысл ждать от нынешнего состава какого-то просветления? Даже с новым председателем – компромиссной фигурой и уважаемым человеком? Горсовет в очередной раз не совпал сам с собой, прокатив на голосовании внесение изменений в Устав города. Вроде нормально, это же демократия, не обязаны все голосования одобрением заканчиваться. Но контекст, в котором прошло это конкретное голосование, говорит о том, что это не очень-то демократическая история. Это какое-то взвешенное состояние, ни мира, ни войны, при котором какие-то прорывные свершения вряд ли возможны в принципе. Я, конечно, далек от того, чтобы идеализировать партию власти – полно претензий и к ней тоже. Но вот – наглядный пример работы органа, в котором свою повестку и методы политической борьбы попытались навязать другие силы. В итоге силы перенапряглись и рассыпались, а горсовет до сих пор в кучу собраться не может.
Возможно, я нагнетаю. Ведь были, скажут мне, и вполне конструктивные решения. Были. Хотя, мне кажется, это как раз те случаи, когда интересы города и депутатов, поднимающих волну в горсовете, совпали.
Новый язык
Мир, конечно, меняется. Иногда прямо на глазах. А государство как «существо» в этом мире самое, наверное, консервативное меняется медленнее других. Это правда. В этом есть и плюсы, и минусы. С одной стороны, иногда досадно, что оно не поспевает за временем. С другой стороны, государство как самый инертный субъект меньше всех подвержено колебаниям конъюнктуры – это самое устойчивое из того, что изобрело человечество, это опора миропорядка, который организовали люди для удобства собственного существования.
Но ближе к делу. Я-то вот о чем. Наше инертное государство (такое же инертное, как и любое другое) тем не менее сумело догнать тренд визуализации. Проще говоря, научилось разговаривать с людьми визуальными образами вместо многостраничных концепций. Нет, концепции остались, уж вы мне поверьте, но теперь это исключительно внутренняя кухня, они больше не свидетельство перемен, которые инициирует и проводит государство.
Если раньше мы с упоением наблюдали, как 800-страничный бюджет распечатывают и несут в Законодательное собрание, потом страницы там пересчитывают, потом читать начинают, – сегодня нам это уже неинтересно. Нам интересна жизнь. И государство, почувствовав этот сдвиг, довольно быстро и качественно на него отреагировало.
Бюджет теперь мы можем увидеть в виде элементарных для понимания в две минуты диаграмм, универсиада для нас – это не «крупнейшее спортивное событие международного студенчества», а – realwinter («настоящая зима»), красивый образ, во имя которого хочется встать и поработать с государством плечом к плечу. Четвертый автомобильный мост – это не госпрограмма по реализации направлений развития транспортной логистики, а видеоролик, в котором мы можем мысленно сесть в машину и проехать весь путь от дома до работы. Прогнозы из цифр и слов, вызывающих отторжение у нормального человека, переродились в образы, которые вполне можно примерить на себя и понять: комфортно будет жить в этой конкретной обновленной точке края или что-то напрягает?
Не недочеты какие-то в работе, не исторически сложившееся недоверие к государству, которые, конечно, есть, а неумение разговаривать с людьми долгое время стояло между нами и властью высоким барьером. Сегодня барьер вполне преодолим. Четвертый мост, имеющий значение не только для жителей столицы края, но и для всех, кто транзитом или в гостях оказывается в Красноярске, вполне мог стать образом, рассказывающим о нерадиво потраченных деньгах. И попытки такие, если помните, были. И первоначальный успех имели как раз потому, что были образны (наш мост сравнивали со знаменитыми «золотыми воротами», которые якобы обошлись казне вдвое дешевле, ключевое слово «якобы»), хотя факты в них были абсолютно превратны.
Сегодня благодаря современной визуализации проекта, интересным по-журналистски ходам и сценарным поворотам, «утечкам» в СМИ (то о бегающем по мосту депутате, то о проехавшей справа налево машине) мост в наших глазах абсолютно реален, и властям нет нужды каждые две недели повторять: мост запустится в срок, мост запустится в срок. Потому что у нас и так нет в этом никаких сомнений. Больше того, мы сами, я уверен, наводним Интернет и эфир роликами о своем первом опыте движения по новому мосту. Поскольку это – наш мост, поскольку мы еще до запуска научились его любить.
Бесспорно почетный!
Дмитрий Хворостовский – почетный гражданин Красноярского края. Депутаты проголосовали за это решение единогласно. Казалось бы, тема однозначна и исчерпана. Однако нашлись, да и раньше находились умники, которые пытались эту очевидную, казалось бы, логику преломить. Во-первых, утверждали, что Хворостовский – не патриот, поскольку живет в Лондоне. Во-вторых, «плохо отзывается о Красноярске» (ссылаются при этом на его слова о том, что, останься он в Красноярске, такого успеха ему добиться бы не удалось).
Так вот. Возможно, кому-то кажется, что почетный гражданин – это тот, кто прославил край на весь мир и тебя вместе с краем. Или тот, кто всю жизнь прожил в крае, отвергая возможности собственного развития. Может, и Долгих не следовало ехать в Москву? И Фадееву? И Федирко? И Плисову?
Почетный гражданин – это тот, кто сумел изменить край и нас вместе с ним к лучшему. Заставить почувствовать, что мы что-то значим, что-то умеем. Поверить в себя, в свою землю, в свой край, поскольку он способен дарить миру и выдающихся управленцев, и выдающихся спортсменов, и выдающихся музыкантов. В этом смысл награды.
К слову сказать, в 15-м году Хворостовский в очередной раз приезжал в Красноярск с детьми, и это был, по его словам, «особенный приезд, потому что он впервые привез своих детей в город своего детства».
Это – колоссы, на плечах которых держится все наше самосознание как жителей края, которыми можно гордиться. И мелкие уколы в данном случае не только смешны, но и недостойны.
В МИРЕ
Логика
Эти «Мистрали» мы России не продадим, но другие корабли продать можем, заявил президент Франции. Чем в очередной раз подтвердил всю нелогичность упертости в отношении этой конкретной сделки и ее мотивации. То есть все, претензий к России больше нет? Может, и санкции снимем?
Помощь курдам
Россия подтвердила факт оказания военной помощи иракским курдам. Что раздражает наших партнеров? Вероятно, то, что Россия, в отличие от них, и в случае с Сирией, и в случае с Ираком действует по просьбе правительств этих стран. В отличие от США и их союзников.
Напугали!
Россия объяснила подлет самолета наших ВВС к бомбардировщику США в районе Сирии необходимостью идентифицировать самолет, а вовсе не устрашением. Ведь не думаем же мы, что доблестные летчики ВВС США способны испугаться от одного только вида российского самолета.
Юпитер – не Земля!
На Юпитере обнаружили «земные явления», неосторожно сказали астрономы и тут же получили фидбэк от необразованной части обитателей Интернета: «Ура! Летим на Юпитер!» – всерьез заголосили они. Увы, Юпитер не Земля, хотя бы потому, что он состоит из газа и настолько тяжел, что, будь он еще в 70 раз массивнее, в его ядре началась бы термоядерная реакция и в Солнечной системе было бы две звезды.
Неофициально-официальные выводы
Нидерланды сделали официальный вывод о крушении над Украиной боинга, опираясь на неофициальные данные, предоставленные НАСА. Юридически – нонсенс, политически – вполне объяснимо и очень похоже на то, что данных этих неофициальных либо не существует в реальности, либо говорят они совсем не о том, что следует из выводов нидерландской стороны.
41-й конвой
Тем временем на Донбасс отправился 41-й гуманитарный конвой МЧС России. И объемы заботы России о гражданах Украины, живущих на востоке страны, становятся совсем уж несопоставимы с объемом заботы, проявляемой к собственным гражданам самой Украиной.
В СЕТИ
Кровавое селфи
«Известный» блогер из Красноярска дождался звездного часа в Сети. Звучит это, учитывая суть ЧП, цинично: на парня напали неизвестные хулиганы и надавали по шее, даже резаную рану нанесли, что неприятно. Но циничным был и дальнейший поступок самого блогера, который слегка развеивает ореол драматичности: после инцидента он перво-наперво не за помощью обратился, а записал видеоролик с собой окровавленным в кадре. В конце своего выступления он предположил, что теперь, видимо, вызовет скорую.
Дело, заведенное по факту нападения на парня, скорая – все это верно. Но в такой последовательности «нападение – селфи – скорая – дело» ситуация обретает несколько комичные черты. В лучшем случае это похоже на «профессиональную деформацию»: главное в жизни блогера – запостить, а потом уже все остальное.
Приятно тем не менее осознавать, что на этот раз Сеть над пострадавшим не глумилась, хотя и слов поддержки в его адрес было написано не так много, как можно было бы ожидать.
