В продвинутой прессе середины 90-х сквозило модное поветрие – выносить суровые приговоры всему нерентабельному, описывать будущую кончину и похороны. Выставлялось все так, что хоронят, конечно, не журналисты и не те мудрейшие, которых они цитируют, а сама будто бы жизнь.
Поскольку место национальной культуры занял фольклор бывших спекулянтов джинсами и жвачкой, единственным смыслом жизни объявлялась прибыль. Соответственно, первыми кандидатами в покойники – население, которое этой прибыли не приносит, и даже целые территории. «Мы ведь еще не решили, что нам делать с затратным и безлюдным Крайним Севером», – писал, к примеру, колумнист Новопрудский в одной большой газете. И действительно, бывшие спекулянты понять не могли, зачем «совок» строил города там, где «цивилизованные люди» обошлись бы вагончиками. Как раз в те времена начались большие проблемы с прибылью у «Норникеля». Причиной беды был объявлен обжирающий ценное производство город Норильск, которому судьбой назначено погибнуть, чтобы жил комбинат. Вот что писал «КоммерсантЪ» в июле 1996 года:
«Норильск обходится дороже того, что в нем можно произвести, поэтому город обречен. Словно мрачная фантазия Сальвадора Дали – именно так рисуют будущее после ядерной войны: нескончаемая ночь, громадные сугробы меж циклопических бетонных коробок и ни единого дерева, только кое-где причудливо изогнутые стеклянные кустарники, покрытые панцирем белых ледяных игл. Предчувствие одно: уже нынешние поколения увидят замерзшие кварталы мертвых домов».
Вопреки написавшему это дураку и позеру нынешние поколения норильчан если и видят «мрачные фантазии Дали», то в музеях Европы во время отпусков: доходы позволяют.
Между тем на территориях куда более южных край переживает своего рода ренессанс, который, как и большинство прочих ренессансов, происходил на, мягко говоря, непростом политическом и бытовом фоне. Вдруг появилось невероятное для Сибири количество теле- и радиокомпаний, газет; книжные издательства торопились выпустить все, что было недоступно при прежней власти, издавали в том числе новых авторов; появлялись журналы, альманахи; в прессе разворачивались дискуссии (иногда с последующим мордобоем) на исторические, политические, этические и прочие темы… Громовым событием стала публикация первых глав «Проклятых и убитых» – последнего великого русского романа ХХ века.
Короче говоря, именно в эти времена выяснилось, что у нас, помимо матерых производственников и соответствующих привычному образу Сибири «беглых каторжников», есть довольно сильный интеллектуальный класс.
Также к середине «лихих» 90-х относится начало проектов, вселявших надежду. Губернатор Валерий Зубов сразу после избрания добился невероятного – разморозки строительства метро в Красноярске. Это еще советское начинание затормозили в 1989-м. Федерация согласилась помочь на условиях софинансирования из регионального бюджета – и дело пошло. Тогда же заговорили о трансполярных перелетах и превращении Емельяново в авиахаб. В 1997 году Зубов инициировал демонстрационный авиарейс из Красноярска в Монреаль.
Край понемногу выходит на международную спортивную арену: впервые принимает чемпионат мира по вольной борьбе (и Ярыгинский турнир, который называют «малым чемпионатом мира»), в «Енисей» возвращается Сергей Ломанов, чтобы вернуть команде былую славу… Дважды Красноярск встречает Международный музыкальный фестиваль стран Азиатско-Тихоокеанского региона…
Можно согласиться с теми, кто приписывает заслугу того ренессанса (пусть и угасшего) Зубову и команде: все действительно начало затухать после его ухода.
