Для многих жителей Ачинского района, особенно для старшего поколения, имя Юлии Ивановны ЩЕЛКАНОВОЙ остается знаковым – и не только потому, что она носит звание почетного гражданина. Она возглавляла эту территорию края в 1975–1983 годы, когда очень многое в жизни сельчан изменилось к лучшему.
Кроме того, выпускница Красноярского сельхозинститута 1959 года прошла путь от агронома до работника краевых структур власти – а это своего рода образец успешной женщины того времени.
– Вы возглавляли район в годы, которые одни вспоминают как самые благополучные, другие проклинают. Но вам как человеку, которому пришлось работать, по сути, в другой эпохе, все равно приходится сравнивать, как было и как стало. Что вы по-человечески чувствуете, когда сравниваете времена?
– Если сравнивать по-крупному – то есть как работала власть тогда и сейчас, начну вот с чего. Десять лет я была депутатом краевого совета, причем восемь из них – председателем краевой комиссии по материнству и детству, охране труда женщин. Всего в комиссии состояло 17 человек, причем такие знаменитые в крае люди, как секретарь крайкома по идеологии Нина Прокопьевна Силкова, Григорий Иванович Михалев, председатель краевого комитета народного контроля, заслуженный работник здравоохранения Прасковья Васильевна Мирошникова, кстати, наша, ачинская. И в то же время были простые рабочие люди – доярка из Большеулуйского района, ткачиха из Хакасии, работница комбайнового завода…
Так вот, эти люди объезжали весь Красноярский край, включая Крайний Север. Мы посетили почти все детские сады, предприятия, где работало много женщин. Например, Черногорский камвольно-суконный комбинат. Работала там Валя Лямкина, Герой Соцтруда, – тоже депутат крайсовета. Она нас провела по комбинату, показала все, что сделано для женщин. Потом все вместе пошли разговаривать с директором комбината, показали ему проект решения, какие недостатки надо устранить. А он считал, что все, о чем мы говорим, – мелочи. Возмущался: что, мол, я на каких-то женщин должен работать? Я его немножко припугнула: тогда, говорю, поедем мы в крайисполком и все расскажу председателю. Директор как-то сразу притих… И в конечном итоге выполнил все, что мы ему сказали. Вот так в то время работал совет народных депутатов.
– То есть ситуацию можно было быстро изменить.
– Да. Ко мне часто приезжают простые рабочие люди – доярка, механизатор… Во-первых, проведать Юлию Ивановну, а во-вторых – рассказать, как сейчас живется.
Так они говорят: раньше видишь, что начальство делает что-то неправильно, сообщишь об этом в райком или райисполком, и знаешь, что в любом случае меры будут приняты. А сейчас ни до кого не достучишься. Придешь в администрацию – милиционер тебя не пустит. Меня, кстати, тоже не пускали, пришлось бумагу показывать… Все к тому, что люди далеки от руководителей, а руководители от народа.
Кроме того, мне как председателю райисполкома можно было решать вопросы с краевыми органами – а тогда был мощный крайисполком. Возглавлял его Татарчук Николай Федорович, он проработал председателем 17 лет.
Вот смотрите: до этого он работал главным агрономом МТС, директором, знал производство от и до, потом стал начальником управления сельского хозяйства, в Ачинском районе два года был первым секретарем райкома партии, и только после этого взяли его в край. У него была уникальная память. Едем, помню, мы в Лапшиху, проезжаем Преображенку, и он спрашивает у меня: «А как Черняев поживает?» Черняев был управляющим, он его помнил, так же как в каждом селе знал людей, хотя работал в тех местах лет 15 назад.
Его заместитель по сельскому хозяйству Виктор Михайлович Буйновский также прошел все ступени начиная от агронома в совхозе – каждого человека насквозь видел, от директора до механизатора.
Я работала агрономом восемь лет, три года директором совхоза, затем возглавляла Ачинский райисполком, потом – два года секретарем горкома, и только потом взяли на работу в крайком партии. То есть, чтобы стать руководителем краевого уровня, нужно было пройти все ступени, знать свою отрасль досконально.
– В то время женщина на такой должности – большая редкость. Как вы ощущали это свое особое положение?
– Действительно, тогда было только две женщины, возглавлявшие районы, – я и Зоя Филатова в Манском районе. Сейчас женщин во власти, конечно, больше, но если говорить о районах, то возглавляют они не исполнительную власть, а районные советы. То есть бюджета в руках у них нет.
А тогда женщине сделать карьеру было значительно труднее. Хотя бы потому, что она в первую очередь – мать и жена. Когда я стала директором совхоза, моим сыновьям было восемь и шесть лет. Няни у нас не было, бабушки с нами не жили. И вот – болит душа за производство, и болит душа за дом. Хорошо, дети послушные, что я им утром наказывала в записке – все делали. А муж стирать и варить не умел – приходилось самой. Соседка удивлялась: ложусь спать – веревки у тебя пустые, утром в шесть встаю – все бельем увешаны. Тогда все работали здорово, но женщина работала на износ. Мужики могли собраться, выпить, отвлечься от дел – а нам как?
– Вы считаете, что чем-то пожертвовали ради карьеры?
– Нет, я ничем не жертвовала. С мужем – он техник-автомеханик – мы нашли общий язык. И опять же сыновья помогали. Павел Стефанович Федирко однажды спросил, кто у меня дома главный. Я ответила: кто первый с работы придет – тот и главный.
