Кажется, что этнический фестиваль в Шушенском был всегда, и теперь даже странно, что у такого масштабного события есть свой родитель. Человек, которому принадлежит идея собирать раз в год фольклорные коллективы и зрителей на шушенской земле. Андрей Катаев, задумавший 15 лет назад фестиваль для продвижения своего туристического бренда, похоже, и не подозревал, чем он станет для нашего края.
МИР Сибири — 2018
– Вы довольны тем, как меняется фестиваль?
– Конечно, доволен. На самом деле самое главное – что он есть. На последних песнях Бреговича я пошел через толпу посмотреть на зрителей. И вот это счастье людей, которые танцуют, – это самое главное. Кто-то говорил, что первые фестивали самые лучшие, что сейчас какая-то не та атмосфера. Мне сложно судить об этом. На тех фестивалях, что я делал сам, я ничего не увидел. Фестиваль проживает разные стадии развития, каждый раз новая команда приносит что-то свое – и это как пазл, который постепенно собирается. Мы сейчас обсуждали это с жюри, и я как многодетный отец могу судить о том, что каждое действие, которое вливается в организм фестиваля, – нужное. Организация пространства, оформление фестиваля хорошо, сильно выросло. Я отслеживаю постоянно в фейсбуке все посты, которые про фестиваль идут. В течение года что-то пишется о Шушенском, ни один фестиваль в России не имеет такого круглогодичного освещения, и это на самом деле здорово.
Пресс-конференция организаторов на одном из первых фестивалей. Катаев в центре
Для меня было удивительно, что один раз на каком-то мероприятии меня представили как основателя первого этнического фестиваля в России, хотя этническая музыка всегда была, может, такого крупномасштабного фестиваля не было. Ценно то, что ни в одном регионе страны я не видел такой поддержки фестиваля этнической музыки со стороны властей. Краю все завидуют: в Новгороде если 600 тысяч выделили на фестиваль, уже хорошо. Здесь совсем другие цифры. Таких фестивалей больше нет: ни по масштабам, ни по той атмосфере, что здесь есть царит. Само место многое значит. На Северном Кавказе я делал разные маршруты, например, Аланский путь – поперек всех ущелий Кавказа. Кавказские горы очень красивые, но такого микса русской, тувинской, хакасской культур нет нигде. И фестиваль в этом уникален. Сейчас общаюсь с музыкантами по всей стране, и для них «МИР Сибири» – самый престижный фестиваль, и премия МИРа – уже ценность, к которой люди стремятся. Есть, например, очень хороший коллектив «Круговина» в Новгороде, я их зову на фестиваль – они не едут, говорят, что планка высокая слишком у нас. Хотя коллектив очень сильный – аутентика, экспедиции фольклорные.
Фестиваль, 2004 год
Я очень доволен, что дело живет и Шушенское отчасти благодаря ему развивается. Все идет так, как должно быть. Поэтому где-то может быть потеря атмосферы, но улучшение качества. Ведь в конце концов все сложится так, как должно быть. Это как дети растут: кажется, что ужас, а потом года два пройдет – и все хорошо.
– Как все начиналось?
– Началось все с маршрута «Саянское кольцо» – Тыва, Хакасия, Красноярский край. На территорию туристов затащить было трудно, поэтому мы решили делать фестиваль. Фестиваль власть поддержала, с туризмом тогда не получилось. Поэтому, когда мы делали оценку бренда в 2009 году, оказалось, что «Саянское кольцо» – это в первую очередь фестиваль, а не маршрут, не территория. А раньше «Саянское кольцо» было именно территорией. В 1991 году, когда я был студентом, застал последнюю туриаду «Ергаки-91», ходил по Ергакам в октябре, когда возвращался, в Абакане у меня спрашивали: с «Саянского кольца» приехал? И «Саянское кольцо» для меня звучало непонятно. Потом нашел проспект 1972 года «Путешествие по Саянам», а в нем тур союзного значения «Саянское кольцо». Хорошо, что сейчас Енисейская Сибирь появилась – это та же территория, только шире – до самого Норильска. Но с точки зрения туризма, я считаю, основной потенциал края все-таки юг. Новый проект позволит по-другому на эту историю посмотреть.
Фестиваль, 2004 год
– Как проходил фестиваль 15 лет назад?
– Первые три фестиваля я просто умирал каждый раз. Эмоционально, физически. Финансово. Это было тяжело. Сюда ушли и квартира, и машина. Пришлось вложить около 5 млн своих. Мне говорили: «Ты потратил 5 млн, какая прибыль?» – «А никакой». – «Ну и дурак». На самом деле вся моя дальнейшая жизнь сложилась во многом именно благодаря «Саянскому кольцу», и все мои проекты, которые я делал в Подмосковье, на Чукотке, на Северном Кавказе, в Сочи, – это все благодаря Шушенскому. Я сейчас еду по трассе, в кафе «Карчалык» остановился, они меня и раньше кормили, да меня и гаишники пропускали, когда узнавали, что я организатор «Саянского кольца». А тут приехал, мы знакомы – как родственники. Мне: садись, выбирай, что хочешь, бесплатно. Сын спрашивает: бесплатно? У меня столько сил и денег ушло на то, чтобы сейчас было бесплатно.
Фестиваль, 2004 год
Каждый фестиваль в начале был как маленькая смерть, после которой ты переходишь на следующий этап. В 2006 году у нас была пауза, не было фестиваля – и в Шушенском народ поднялся: фестиваль нужен. Люди это признали. На него на самом деле приходят и стар, и млад. Были годы, когда очень много молодежи приезжало, сейчас или молодежь повзрослела, или приезжать стали более зрелые люди. Основная масса – это зрители среднего возраста с детьми. Видел даже с грудными, и это на самом деле здорово. Вот сейчас люди сидят, поют (в это время на часах два ночи, за столиками сидят шушенцы и поют «Ой, то не ветер», «Миленький ты мой», вокруг них потихоньку собираются зрители. – Авт.). Значит, традиция жива.
Если вначале часто приезжали со сценическим фольклором в советском формате, то сейчас это аутентика. Когда-то я ставил перед собой задачу для «Саянского кольца» – раскрутить бренд, чтобы люди поехали из Красноярска на юг. Юг тогда был чем-то неизведанным, даже страшным. В 1999 году мне говорили: «Куда едешь? Тебя там убьют». Я приезжал в деревню в Тыву и мне говорили: «Ты первый русский за последние 10 лет». Сейчас люди едут в Тыву на «Устуу-Хуре» – движение пошло. Еще одна задача – дать толчок коллективам. Когда я увидел хакасские коллективы, шушенские, тывинские, я понял, что у нас уникальное культурное наследие. Не зря первыми девизами фестиваля было: «Откроем миру Сибирь». Мы везли сюда разных продюсеров, чтобы они увидели, услышали и как-то помогли коллективам. Эту задачу уже к 2007 году мы выполнили – сюда пошел поток. Теперь это как-то трансформируется, появляются другие музыканты и другие зрители.
Фестиваль, 2004 год
– А потом «Саянское кольцо» поменялось на «МИР Сибири».
– Аббревиатура «МИР Сибири» родилась благодаря фестивалю WOMAD (World of Music, Arts and Dance). Я знаю, что многие коллективы наши стремились попасть на него, мы думали его привезти сюда, даже была мысль вместо «Саянского кольца» сделать бренд WOMAD. Но потом решили все-таки сохранить свое. И сейчас это кажется абсолютно естественным, я даже себе купил футболку «Человек МИРа». Она для меня многосмысленная. Ощущаю себя как человек мира.
– Что вы считаете самой большой фестивальной удачей?
– Когда все начиналось в 2003 году, мы тогда воспринимали фольклор как смотр художественной самодеятельности. Это было скучно, нудно и неинтересно. И то, что в конце концов это стало интересно широкой массе людей, и люди сюда специально приезжают, – наверное, вот это самое важное. То, что в Википедии Шушенское раньше было местом ссылки Ленина, а теперь это место проведения крупнейшего фестиваля этнической музыки, – конечно, приятно читать. Но на самом деле важно, что люди по-другому стали воспринимать фольклор. Я знаю, что много новых коллективов появилось. Еще когда был Артемий Троицкий и в 2005 году мы проводили пресс-конференцию, я говорил, что у меня на самом деле есть мечта. Когда-то джаз родился как смесь африканской и еврейской музыки, у нас русский фольклор, сибирский фольклор – горловое пение, хомус. И если бы в конце концов появилось что-то экспериментальное… Я помню композицию, благодаря которой я получил поддержку Александра Геннадьевича Хлопонина. Когда он приехал на фестиваль, и Сергей Старостин Конгар-оолу говорит: давай выступим на сцене вместе. Включает минусовку песни «Далеко-далеко», начинает петь – и делает паузы. И Конгар-оол поет в это время тувинскую песню. Я помню восторг Александра Геннадьевича, он спросил у меня: «Какие призы получают коллективы?» – «Кому телевизор, кому музыкальный центр». – «А если деньгами?» – «Было бы круто». – «Считай, сколько нужно». И первый призовой фонд у нас был 440 тысяч.
Наградная статуэтка первых фестивалей
Альбина Дегтярева, руководитель якутского ансамбля «Айархаан», обладательница первого Гран-при фестиваля
Вот этот эксперимент, совмещение культур – с одной стороны импровизация, с другой стороны, ты можешь слушать это много-много раз. И это такое новое дыхание для фольклора. Очень живое. Если что-то пожелать фестивалю на будущее, то это не бояться экспериментировать. Важна аутентика, но нужно давать и свободу, которая дает второе дыхание. Это формат, который мы закладывали в 2012 году, когда была экспериментальная сцена, на которую мог выйти любой человек и джемить. Была площадка, на которую мы привезли коллективы, которые смешивали электронику с аутентичной музыкой – и именно это может дать движение фестивалю. И если в следующие годы это все дополнится, у фестиваля будет еще больше перспектив – он даст людям больше возможностей двигаться дальше. И дай бог родится новый музыкальный стиль – такой наш сибирский многонациональный, который будет уникален для всего мира.
Фестиваль, 2004 год
Фестиваль, 2004 год
– Чем занимается сейчас создатель крупнейшего фестиваля этнической музыки?
– Живу в Великом Новгороде, у меня своя компания – мастерская регионального туризма. Сейчас я мелкий лавочник, помещик, крепостной. У меня свой сувенирный бизнес, для которого я собрал лучших производителей – от меда до сувениров. Я взял в аренду усадьбу Муравьевых-Шереметьевых, потихоньку ее восстанавливаю – там и церковь, и яблоневый сад. Скорее всего, это будет агро-туристическая история, наследие уникальное, большого потока людей мне туда не хочется. Планирую восстанавливать уникальную церковь Архистратига Михаила – архитектор Резанов Александр Михайлович, главный архитектор храма Христа Спасителя, ученик К. А. Тона. Сейчас в это все погружаюсь. В Новгороде в прошлом году сделали фестиваль музыкальных древностей. Дурная голова ногам покоя не дает. Сейчас я хочу сосредоточиться – семья, усадьба, небольшой бизнес, мне этого достаточно. У меня четыре ребенка, а сегодня день рождения у Ярослава – ему исполнилось 10.
