В мире практически нет стран, в которых не субсидировали бы аграрный комплекс – прямо или косвенно. Япония, Испания, Италия, Нидерланды, Австралия, США при всей либеральности их экономик берегут аграриев как зеницу ока. Кое-где инвестиции в село, а то и текущие траты состоят из госсубсидий на 30–40 %! Нашим аграриям такая господдержка и не снилась.
Для японцев, например, сельское хозяйство – предмет продовольственной безопасности в чистом виде. Островитянам нужна особая уверенность, что в случае чего страна продержится на собственном рисе. Другие государства видят в селе традиционный рынок, способный поддержать смежные отрасли экономики: транспорт, торговлю, производство удобрений, энергетику и водоснабжение, даже банковский сектор. Третьи сами по себе по-прежнему – сугубо аграрные страны, село и есть их экономика.
На самом деле все резоны, имеющие значение для названных стран, справедливы и для России. Кто из нас не вздрогнул, на кухне не обсудил начало даже не «огнестрельной», а только «санкционной» войны? Быстро выяснилось, что 100-процентное импортозамещение нам пока не по плечу, благо нашлись другие рынки, готовые подставить плечо. А если бы не нашлись? Вызов? Вызов! Семена, удобрения, ГСМ, транспорт, хранение и сбыт селу нужны? Еще бы! Все тут хорошо? Едва ли. Вызов? Вызов!
Наконец, наш российский резон, в Сибири актуальный особенно: у страны по большому счету «аграрно-промышленный образ жизни». Почти половина населения края, к примеру, – селяне. Вопрос горожанам: хотите, все они приедут к вам в города? И без них тесно? То-то. Но вопрос стоит даже не так. Они и ехать-то не очень хотят. Многие селяне воспринимают свой образ жизни как единственно для себя возможный и не имеющий равновесной альтернативы. Они хотят жить на земле. И все, что им нужно, – нормальная работа и нормальные условия жизни. Города уплотняются, деревни, вместе с ними и земли – пустеют, а природа, как известно, не терпит пустоты. Кто и как быстро займет эти земли? Вызов? Вызов!
Где-то мы недорабатывали
Долгое время, пожалуй, весь период «новой» России, мы видели в селе аграрную отрасль, и на этом все. Действовали – сообразно: оказывали поддержку сельхозбизнесу. На уровне Федерации даже госбанк профильный учредили. На уровне края – оказывали и оказываем вполне ощутимую гарантийную и материальную помощь. Которая, надо сказать, давала не только бухгалтерский, но вполне реальный экономический эффект: прошел с десяток лет, и среди регионов Сибири мы стабильно удерживаем первые места в ключевых отраслях аграрного бизнеса. Но глобальных перемен, качественного рывка пока не случается. Где мы недорабатывали?
В битве за активизацию аграриев мы отложили на потом заботу о селе как таковом. Все эти годы оно оставалось в прежнем незавидном положении, тогда как города в том, что называют «качеством жизни», ушли далеко вперед. Огромный социокультурный разрыв отнимает у деревни шансы на выживание. И линейных решений, простого увеличения бюджетных вливаний здесь мало.
НЭП для села
В чем состоит наша новая социально-экономическая политика на селе, которую заявил избранный губернатор Виктор Толоконский?
Первое: мы продолжим поддерживать аграрный бизнес – основу благосостояния сельских поселений – и даже нарастим объемы этой поддержки. Деньгами, гарантиями, заботой о рынках сбыта.
Второе: мы выработаем минимальный стандарт обслуживания, который возьмемся обеспечить каждому жителю края вне зависимости от точки, в которой он живет. Транспортная доступность, доступ к социальным и культурным процессам – напрямую или посредством средств коммуникаций (Интернета, к примеру), почтовая связь, банковские услуги, качественные электро-, водо- и теплоснабжение. Сюда же – межпоселенческие дороги, которые должны обеспечить достаточную степень мобильности и облегчить решение проблем здравоохранения и образования для мелких поселений. Не так уж много для каждого конкретного поселения. Но – везде! Объем предстоящей работы выглядит на первый взгляд пугающе. Но он необходим.
Наконец, третье. Мы будем стимулировать молодежь возвращаться в село. Прежние наши методы (даем жилье или подъемные, например) срабатывали, увы, через раз. Мы выработаем и предъявим комплекс мощнейших стимулов от государства. Что, например, мешает обучить студента в рамках госконтракта, с обязательной отработкой в течение 3–5 лет на периферии? Да ничего, кое-где так уже и делается.
Глубокая переработка
Как бы трудно ни было на местах (хлеб никогда не давался легко), сельскохозяйственная отрасль в крае – на подъеме. Статистика выводит наш регион в лидеры не только СФО. К примеру, такая традиционно аграрная страна, как Белоруссия, намолачивает в пересчете на душу населения примерно столько же зерна, сколько край. А ведь там – ни северов, ни морозов. Хочешь – яровыми засевай, хочешь – озимыми. Тем не менее Белоруссия экспортирует в Россию мясо-молочную продукцию, а мы – импортируем. При равных-то исходных данных, которых добились тяжелым трудом.
Именно здесь лежит ключ к дальнейшему развитию отрасли как части экономики. Мощный зерновой фонд – хороший фундамент для животноводства. Мы вплотную подошли к моменту, когда сама логика развития диктует перейти на своего рода «глубокую переработку» зерна – в мясо, молоко и всю номенклатуру мясо-молочной продукции. Надо сказать, уже сегодня активность в этом направлении достаточно высока. Государству остается лишь подыскать дополнительные стимулы для того, чтобы активность эту поддержать и расчистить для производителей все пути к прилавку.
Это и есть наш план. Который, разумеется, открыт для обсуждения и предложений, в том числе – на Агропромышленном форуме Сибири, который проходит в эти дни в столице края.
