Судя по всему, россияне избавляются от одной из знаковых привычек девяностых-нулевых годов – праздновать 14 февраля День святого Валентина. Привычка не сказать чтобы вредная, в чем-то даже миленькая. Но гораздо интереснее причины, по которым мы ее подцепили и теперь от нее избавляемся.
РБК Life приводит данные опроса интернет-сервиса Superjob: за последние 16 лет популярность Дня святого Валентина (ДСВ) в нашей стране снизилась вчетверо. Если в 2007 году праздник отмечали 50 % жителей России, то в нынешнем то же намерены делать лишь 13 %. При этом треть опрошенных женатых мужчин все же собираются подарить своим половинам цветы в означенный день. Видимо, из соображений безопасности.
Характер праздников
Перемены видны и без статистики. Лет двадцать назад все торговые точки будто извергали из себя валентинки тысяч сортов, надувные сердечки и пр. В последние годы уже не извергают – просто предлагают. Средний чек 14 февраля примерно тот же, что у 8 Марта и 23 Февраля – три с половиной тысячи рублей. Но женский и мужской день празднуют около 70 %, а ДСВ – см. выше. Преобладающий возраст адептов Дня всех влюбленных 17–25 лет, что неудивительно – самое время для изъявления чувств. Когда же чувства изъявлены и отношения оформлены, ритуальный пыл спадает. Однако, судя по данным опроса, он спадает уже у всех.
Почему? Вопрос не такой пустой, как может показаться на первый взгляд, поскольку у праздников вообще очень сложная природа. Есть множество причин, по которым одни отлично приживаются, другие еле-еле, третьи вообще нуждаются в массовом оповещении, иначе не вспомнят. Кроме того, существуют праздники затухающие. Например, 7 ноября, некогда главный из всех «красных дней календаря». Даже после отмены государственного статуса его долго отмечали, но все слабее, поскольку меньше становилось искренних почитателей Октября. На смену им приходило поколение, советской жизни совсем не знающее.
Однако Первомай, также краснознаменного происхождения, не теряет популярности, он по-прежнему торжество «весны и труда» (хотя уже с явным перекосом в сторону весны), и 8 Марта остается всенародным, несмотря на то что изначальное профсоюзно-феминистское содержимое из него начисто выветрилось. День Победы стоит скалой, которая на фоне происходящих в мире событий становится все выше и крепче. Так же как День защитника Отечества. Про Новый год – молчу.
Кроме того, есть праздники восходящие – 4 ноября (День народного единства), 12 июня (День России).
Что касается христианских и в целом религиозных праздников, то это история не совсем «от мира сего». По всем формальным признакам День святого Валентина именно к ним принадлежит. Однако он шагнул в мир и шагал по нему так широко, что в некоторых краях обогнал Рождество Христово и Пасху и наконец дошагал до ранее неведомых широт. То есть до нас.
Валентин и луперкалии
Родовая черта российского варианта ДСВ в том, что празднующим абсолютно не важно, какого именно Валентина они чествуют и за что. Святой в собственном поминальном дне является периферийной фигурой, куда менее важной, чем надувные сердечки. Эдакие именины без именинника.
Однако в тех странах, откуда этот праздник пришел, на этот счет нет определенности. Католическая церковь 14 февраля поминает двух священномучеников, пострадавших в III веке в Италии, – Валентина Интерамнского и Валентина Римского. Первый – реальный человек, епископ, обладавший даром исцеления и казненный за отказ принести жертву идолам. В Православной церкви его память совершается 30 июля. О втором известно только то, что он был казнен около 270 года за отказ отречься от Христа.
Как и чем эти святые помогали влюбленным – история умалчивает.
Пустоту восполнила народная фантазия. Валентин Римский, согласно легенде, появившейся в Европе, тайно венчал легионеров, которым император запретил жениться, за что и был казнен. В почитании святых восполнение истории возвышенным вымыслом – весьма распространенный оборот. Но современному празднователю безразлично и то, и другое.
Между тем у ДСВ есть вполне реальная, соответствующая его сути, историческая основа, только совсем не христианская. Это древнеримский праздник луперкалий, посвященный плодовитости стад и людей. Отмечали его как раз 14–15 февраля, причем, на нынешний взгляд, весьма оригинально. Сначала, разумеется, пир. Затем жрецы вооружались плетьми, сделанными из шкур животных, принесенных в жертву на том месте, где по преданию волчица (lupa – отсюда и название) вскормила Ромула и Рема, бегали по городу и стегали попадавшихся на пути девушек и молодых женщин. Последние, что интересно, не обижались – даже наоборот, поскольку верили, что такая припарка способствует многодетности и безболезненным родам. Для людей того времени это было высшее счастье.
Римляне праздновали луперкалии с незапамятной древности и до конца V века, пока Папа Геласий I окончательно их не запретил. ДСВ стал своего рода заменой этим популярным языческим безобразиям. Однако в безобразиях, учитывая нынешний демографический швах, наблюдается здоровое зерно. К примеру, вместо валентинок стоило бы запустить в продажу те штуковины, с какими римские служители культа носились по улицам, подходить с ними к воркующим в смартфонах парочкам, щелкать перед носом и орать: «А ну, рожать! Быстро!» Так ведь не поймут, еще и полицию вызовут… Поясню: данное предложение – искрометный юмор. Шутка то есть.
От обезьяны к человеку
День надувных сердечек явился к нам в самое подходящее для него время. Россия вступала в эпоху не только кардинальных шоковых перемен, но и тотального обезьянничанья. С Запада передирали все – не только законы и институты, но и названия, буквы, ужимки, традиции. В пивных, вдруг ставших пабами, праздновали День святого Патрика, так же как в случае с ДСП, понятия не имея о том, кто такой этот Патрик. Итоговый подсчет голосов на выборах президента США транслировали в ночных клубах и ресторанах – там собирались лучшие реалисты страны… Выходные прочно стали уик-эндами. Русские междометия, в том числе неприличные, сменились на универсальное «вау». Невесты начали бросать букет через голову. Барышни учились улыбаться во все зубы и визжать в точности как на вручении «Грэмми» – сперва получалось коряво, потом лучше… С развитием «цыфры» явилась мода на драматургически оформленное, публичное предложение руки и сердца. На вывесках латиница вытесняла кириллицу по всем фронтам.
То есть ДСВ явился в самый подходящий для него момент, причем не один, а с мощным маркетингом, который, в общем-то, и есть его суть, а вовсе не те два Валентина, когда-то действительно принявших смерть ради Христа.
Но время шло, мир изменялся, и мы изменялись; прежние «иконы» превращались в идолищ – причем откровенно ненавидящих нас, – отчего еще острее ощущалась чуждость, противоестественность прежних привычек, слов, ужимок. Обезьяна, осознавшая себя обезьяной, становится человеком. Это уже необратимый процесс.
Оттого и ДСВ – угасающий праздник. А Петр и Феврония – День семьи, любви и верности – восходящий.
