28 июля наша страна отмечает памятную дату – День крещения Руси. Официально празднование установлено десять лет назад, но впервые она прозвучала на государственном уровне в 1988 году, в год тысячелетия этого великого события.
С той поры начались перемены в жизни державы, в которой атеизм все еще оставался неотъемлемой частью идеологии. Железный запрет на все, связанное с религией, начинал понемногу смягчаться, и первым шагом стало празднование тысячелетия.
Однако даже во времена казенного атеизма крещение Руси выбивалось из ряда других событий, связанных с церковной историей, поскольку оно выходило за ее рамки. Каждый советский школьник хотя бы примерно знал, что «Владимир крестил киевлян в Днепре» и легенду об «избрании веры». Крещение – один из столпов национальной памяти, игнорировать и тем более исключить которую было бы равнозначно разрушению самой истории.
Конечно, и раньше, и теперь говорят об условности даты – это в буквальном смысле день памяти святого равноапостольного князя Владимира, установленный церковным календарем, – а также о легендарности самого события. Если же по сути, то обычно обсуждаются политические аспекты крещения, а не приверженность великого князя христианству.
Но также близко к легенде и далеко от строгой науки обретение веры любым народом – видимо, потому, что последствия такого рода событий проявляются через десятилетия и даже столетия после него. Одно и даже несколько поколений – слишком мало для осознания перемены.
Сага об Олаве святом, крестителе Норвегии, рассказывает, каким был обычный мирный день конунга. Утром он шел в храм на литургию, потом садился на коня и ехал вместе с дружиной в какой-нибудь фьорд, владетель которого не желал принимать истинную веру. Конунг сначала уговаривал ярла отказаться от почитания идолов, а если тот упорствовал – а упорствовали почти все, – предавал его пыткам. С позиции автора саги конунг поступал как благочестивый государь, наверняка и сам Олав считал точно так же. Историк нашего времени увидит в этом типичный способ политического объединения страны, и для него будет не так уж важно, что образ жизни святого Олава так далек от евангельского идеала.
Примерно то же самое будут говорить и о Владимире, видеть в его действиях только политику. Его бабушка, княгиня Ольга, также святая и равноапостольная, стала первым правителем Киевской Руси, принявшим христианство в 957 году. «По науке», Ольга добивалась признания своей страны величайшей империей того времени – Византией, потому и крестилась. Византия охотно шла навстречу, поскольку набеги «русов» стали одним из кошмаров Константинополя. Более того, греки уже почти сто лет считали Русь одной из своих епархий, с того времени, как патриарх Фотий отправил туда миссионеров, крестивших, по преданию, Аскольда и Дира.
Ольга, как говорят летописи, стала истинной христианкой, однако сын ее Святослав оказался ревностным язычником – как впоследствии объяснят, из-за того, что слишком большое влияние при дворе приобрели скандинавские наемники, среди которых было множество христиан.
Внук Ольги также не проявлял симпатий к православию, и, по спорной версии, Владимир приказал убить своего брата, Ярополка Святославича, который такие симпатии имел. Да и само крещение, как сообщают византийские и арабские источники, стало для него вынужденным шагом. Князь взял Херсонес и потребовал себе в жены Анну, сестру басилевсов Василия и Константина – те согласились только на условии, что князь крестится…
В 980 году будущий святой и его дядя Добрыня проводят в Киеве и Новгороде коренную реформу языческого пантеона, во главе которого ставится громовержец Перун вместо «природных» Рода и Велеса, чем закрепляется особый статус дружины. Через восемь лет свергнутые идолища поплывут по Днепру, потом по Волхову и по другим рекам русской земли…
Вся внешняя последовательность событий, казалось бы, говорит в пользу «политического» взгляда – прежде всего потому, что никем не описаны перемены, происходившие в душе крестителя Руси. Но, во-первых, вряд ли живой человек может ощущать себя орудием бога в истории (если, конечно, сам не присваивает себе это звание), а во-вторых, такие перемены – как, например, произошедшая с фарисеем Савлом по пути в Дамаск, – не укладываются в земную логику. Так же как и в канон: Константин Великий, выпустивший христиан из катакомб, строитель Царьграда, учредитель Первого Вселенского собора, на котором сражался за истинную веру против арианской ереси, крестился за несколько дней до смерти – крещение было итогом его вполне христианской жизни.
Говорить и предполагать можно многое. Очевиден только результат – появление величайшей православной страны, которая спустя 1030 лет считает себя таковой же.
ОСОБОЕ МНЕНИЕ
Протоиерей Виктор Теплицкий:
— Случается, спрашивают: а кабы Русь не крестили, что было бы? Ну и дальше в том же духе – вопросы ради вопросов, на которые нет ответа. Все это суетные домогательства совопросников века сего. Что тут скажешь? Богу было угодно, чтобы из разрозненных славянских племен сложилась нация; чтобы у этой нации была своя религия, культура и язык; чтобы под небом возникло новое государство, живя в котором, люди бы наследовали жизнь вечную. И если без воли Небесного Отца птицы не падают на землю, как сказано в Евангелии, то что уж говорить о крещении целого народа. Могла ли воля одного человека или даже сообщества осуществить такое деяние? Бог, сотворив человека, не оставил его. Даже когда человек отпал от Бога. Забота Бога об этом мире называется Промыслом Божьим. Несмотря на кажущийся хаос, Творец ведет этот мир к той цели, которую определил Сам. Хаос вносит человек, потому что имеет свободу выбора между добром и злом. Как Бог управляет миром, не нарушая свободу Своего ребенка, – великая тайна. Тайна любви и тайна могущества Вседержителя. Мышь, бегущая по ковру, видит только бессмысленные переплетения линий; взгляду сверху открывается прекрасный узор. Мы обычно все мерим временем, Господь взирает из вечности и делает все, чтобы спасти своих детей. Русь была крещена. И это вошло в историю. Новорожденному народу – а крещение есть рождение для вечности – были вручены вера и культура: выкованные, отточенные, прошедшие многовековой искус. Христианская культура была вживлена в славянскую плоть. Бог вручил хранить и беречь наследие Византии, корни которого уходят в античность и далее вглубь веков. Богослужение, письменность, нравственный уклад на основе церковной жизни – все это привилось, проросло и дало плоды. Так формировался менталитет русского народа. Но главное – был указан путь спасения – вхождения в вечность. Человек знал, зачем живет, куда уходит и что его ждет там, за гранью горизонта. Конечно, христианское мироощущение формировалось не день и не год.
Любое вживление, даже необходимое для жизни, требует времени и напряжения сил всего организма. Чтобы выковать меч, нужно расплавить металл, влить в готовую форму. Процесс трудоемкий и небыстрый. Но умельцу это под силу. Тем более Зодчему этого мира.
И кто сможет Ему противостать? Но, повторюсь, человек – существо свободное, а значит, ответственное; ему предстоит держать ответ за свою судьбу и судьбу вверенного ему космоса. Как мы берегли – и сберегли ли? – сокровище христианской веры и культуры, может частично ответить история. Как и на то, что бывает с народом, забывшим свое предназначение, попирающим заветы пращуров. Сегодня мы можем вполне серьезно себя спросить: мы храним веру? Или хороним? Собираем осколки великой культуры? Или размениваемся на суету, житейские дрязги и сиюминутные удовольствия? Или мы забыли свое вечное предназначение: сиять в Славе Небесного Отца. И никак не меньше.
