Десятилетие «русской весны»

Десятилетие «русской весны»
Фото: Олег Кузьмин

16 марта 2014 года в Крыму прошел референдум о вхождении в состав России. В голосовании участвовали свыше 80 процентов населения полуострова, более 90 процентов высказались за возвращение домой. Референдум стал началом явления, которое вскоре назовут «русской весной». Теперь его вспоминают не так часто, как в прежние годы, что неудивительно при невероятной плотности событий прошедшего десятилетия. Однако суть явления от этого не меняется – весна сама по себе есть возвращение из летаргии в жизнь.

Крым бежал домой

Стоит напомнить два обстоятельства того возвращения. Крым не просто уходил с Украины – он оттуда бежал. Вначале референдум был назначен на 25 мая и касался только широкой автономии в составе прежней «державы», но кипучий энтузиазм нацистских формирований на «материке» заставил экстренно менять сроки и тему – голосование перенесли на 30 марта, затем на 16-е, а в бюллетенях появился вопрос о вхождении в РФ.

Косвенно сами нацисты стали виновниками столь триумфального голосования. Имеется в виду другой подзабытый эпизод – избиение боевиками крымчан, участвовавших в антимайдане. 20 февраля около четырехсот жителей полуострова возвращались из Киева домой. Под Корсунь-Шевченковским (Черкасская область) колонну автобусов остановила автоматной очередью вооруженная толпа – и началась вакханалия. Людей обливали бензином, привязывали к деревьям, укладывали лицом в грязь, ставили на колени и заставляли петь «щеневмерлу» и – били, били, били. За то, что «кацапы», «титушки» и «державу продали москалям». В соцсетях есть видео того избиения.

Расследование «корсуньского погрома» было изначально невозможно, как и расследование «одесской Хатыни» 2 мая, – для украинского режима это не преступления, а патриотические мероприятия. По словам бывшего президента Януковича, некоторое количество избитых числится пропавшими без вести. Но большая часть все же добрались до дома…

От презрения до ненависти

В незалежные годы в Крыму отовсюду сквозило тихое презрение к украинству. Летом 2005 года довелось наблюдать символичный эпизод. Поезд Киев – Симферополь – шедшая вне всяких расписаний помойка на колесах – остановился на полустанке где-то под Красноперекопском. Западенская женщина из поезда спрашивает у местной старушки, сколько стоит ведро яблок.

– Два рубля.

– А на наши гроши скильки це буде?

– Два рубля.

– А на наши гроши…

Диалог катился по бессмысленному кольцу до того момента, когда поезд, как всегда без предупреждения, дернулся и западенская женщина побежала его догонять. До нее так и не дошло, что старушка называет гривны рублями. Как и многие в тех краях.

То, что случилось с крымскими антимайданщиками, превратило тихое презрение в открытую ненависть. Карательный «поезд дружбы» крымчане встречали вооруженными, но поезд пришел пустой – «материковые» нацисты тогда еще не сталкивались с организованным народным сопротивлением, потому и обделались. Потому же и митинговал русский город Харьков, выбравший на антимайданной волне первого «народного губернатора». Вскоре нацисты придут в себя и задавят харьковский бунт – сначала пустят в ход футбольные банды, а потом активисты начнут пропадать без вести, что свидетельствовало об оживлении работы спецслужб. Потом начнется война в Донбассе, которая продлится восемь лет…

А Крыму повезло – ушел домой без единого выстрела. Трудно сказать, какой из факторов сыграл в этом везении решающую роль – народная сплоченность, присутствие Черноморского флота и «вежливых людей», уникальная география, позволяющая легко сделать полуостров неприступным… Скорее, сработало все разом. К тому же враг в ту пору был хоть и полон нацистского энтузиазма, но еще криворук и малообеспечен для войны с бывшими согражданами и, самое главное, с Россией – армия была попросту разворована, и строить ее, при прямой поддержке Запада, придется годами.

Что хочет общество

Парадокс в том, что события десятилетней давности запустили на Украине и в России процесс формирования гражданского общества. Формально процесс один и тот же, но по содержанию, как говорят в нашей Одессе, это две большие разницы.

В соседней стране такое общество уже фактически построено – и, видимо, самое поганое из всех. Сколько бы ни говорили, что во власти там нет представителей нацистских партий и движений, это не имеет никакого значения. Власть при таком обществе исполняет роль официанта, несущего то, что желает это самое общество. А граждане, прошедшие сквозь болезненный отбор, и их нацистский авангард заказывают только нацистское. Если официанту вздумается притащить что-то не то – к примеру, где-нибудь чуточку разрешить русский язык, – его вышвырнут и заменят на другого. Можно бесконечно указывать на то, что тамошний президент еврей, но поступает он исключительно как нацист и ни в чем другом не замечен.

Нам «русская весна» принесла не только мощный заряд надежды – прежде всего на то, что потеря исторических земель – это не навсегда, но и растущее понимание того, что страна должна жить по-другому, не так, как раньше. Что лозунг «своих не бросаем» – это не просто волнующие слова, а насущная жизненная программа. Что нам необходим реальный суверенитет, и не только экономический. Что терпимость к некоторым словам, явлениям и людям, прежде бывшими частью нашей жизни, теперь недопустима.

Высокий и, что еще важнее, растущий уровень поддержки президента России в последнее десятилетие показывает простую вещь: власть делает именно то, чего ждет от нее общество. Эта связка между ожиданием и действием ни разу не была нарушена. Известная западная мантра «во всем виноват Путин», и если вынуть этот стержень – на что недвусмысленно намекали после начала спецоперации высокие американские политики, – то вся страна просядет и станет такой, как в девяностые, говорит лишь о том, что Запад в России ничегошеньки не смыслит. До него так и не дошло, что это не Путин «вторгся в Украину», а сто миллионов его сторонников. Вряд ли власть могла бы рассчитывать на столь высокую общественную поддержку, отнесись она к гражданской войне на наших исторических землях как к соседскому «внутреннему делу», как к чему-то далекому, вроде войны хутту и тутси. А ведь именно этого от нас ждали – и заклятые партнеры, и внутренний враг. Но изменилась не столько власть, сколько сам народ. Он показывает не только ясность мыслей, но и подтверждает ее способностью к самоотдаче и жертве.

В полной мере оценить перемены, произошедшие в российском обществе за последние десять лет, – дело историков будущего. Пока же можно обратить внимание на одно простое обстоятельство: истинность любой «генеральной линии» проверяется жестоким экзаменом истории. Какие бы громы и молнии ни метали в советскую индустриализацию и коллективизацию, они прошли проверку величайшей войной. И мы экзамен держим – и выдержим.

Читать все новости

Видео

Фоторепортажи

Также по теме

Без рубрики
17 февраля 2025
В Красноярском крае начала работать программа по профилактике социального сиротства
Красноярский край стал одной из 14 пилотных территорий, выбранных для реализации нового федерального проекта, подготовленного по поручению Владимира Путина. Речь
Без рубрики
17 февраля 2025
Волонтеры фонда «Феникс» помогают паллиативным больным и их близким
Волонтеры благотворительного фонда «Феникс» – палочка-выручалочка для родственников паллиативных больных. Ведь лежачий человек требует особого ухода, который не предоставляют ни
Без рубрики
17 февраля 2025
Что такое служба ранней помощи родителям
Когда в семье появляется ребенок, это всегда радостное событие. Но вместе со счастливыми хлопотами приходят и вопросы. «А все ли