Осенью практически каждый телеканал традиционно предлагает зрителю премьеры своих проектов. 7 октября в эфир федерального телеканала вышел новый сезон сериала «Невский» (16+). Одну из его серий снимали в Красноярском крае. Сыгравший в этой картине актер Дмитрий Паламарчук в сентябре закончил съемки в еще одном ТВ-проекте, над которым работали в нашем регионе.
Паламарчук исполнил главную роль в новом детективном сериале «Ронин». Этот проект снимала кинокомпания «Триикс Медиа» по заказу федерального телеканала в 30 локациях края. Как сообщает «Енисей кино», в сериал войдут знакомые нам места Дивногорска, Слизнево, берегов Енисея и Маны. В основе сюжета — взаимоотношения сибиряков и жизнь в глубинке. Картина расскажет о почтальоне, который всегда готов прийти на помощь нуждающимся.
После завершения съемок Дмитрий Паламарчук ответил на вопросы НКК. Мы узнали его мнение о работе с красноярцами, спросили про ощущения от местной природы.
Как вам съемки в сибирских локациях? Что больше всего удивило?
Тут точнее подойдет слово не удивило, а впечатлило. Как бы это не звучало банально, но одно из самых сильных впечатлений у меня было от посещения «Красноярских Столбов». Когда поднялся на вершину Второго Столба и передо мной открылась перспектива на тайгу, то в этот момент я четко ощутил, насколько сильна природа в своей естественности, могуществе, а мы, люди — лишь гости этой планеты, не хозяева, не владельцы, а именно гости.
Съемки проекта «Ронин». Фото: Александр Белов
Меня поразило, что на самом краю, на совсем небольшом кусочке земли растет огромная красивая сосна, то есть этому древу хватает жизненных сил на то, чтобы цепляться корнями за маленький кусочек земли, брать из него все, что ей необходимо для полноценного роста. По-моему, это великолепный пример для нас, людей, как, несмотря на условия, в которых мы находимся, всегда находить в себе силы, чтобы развиваться, двигаться дальше.
Теперь есть желание попробовать проекты в условиях сибирской зимы? Это все же совсем иное, чем жаркое лето.
Да, я бы хотел побывать и поработать в Красноярске зимой. Но даже летние условия были для съемок тяжелыми. Нам приходилось прорываться через грязь, в которой застревали машины, через стекающие воды. Лес тоже таил много всяких сюрпризов: от разных видов мошкары до клещей и всего остального. Тайга — непростое место. Это такой суровый край, а попробовать его и свои силы в нем зимой — это, конечно, тоже вызов и вызов интересный. Я бы с удовольствием его принял.
Съемки проекта «Ронин». Фото: Александр Белов
А есть что-то, что вам не удалось увидеть или сделать в Сибири? Медведя, может, хотели встретить и не встретили?
Встречи с ним я очень ждал. Естественно — с опаской и с невероятным любопытством. Когда снимали в различных локациях, где передо мной открывались виды на горы и лес, — я внимательно рассматривал каждый сантиметр. Мне казалось, вот-вот сейчас где-то среди этих деревьев я увижу бредущего медведя или медведицу с ее малышами. Кто-то из группы говорил, что медведь даже выходил к нам, но, к сожалению, меня в этот момент не было.
В релизах про новый проект «Ронин» сказано, что это история про почтальона, а также про взаимоотношения сибиряков. А вам удалось заметить за время работы какие-то особенности в характере местных людей?
Да, бытует мнение, что сибиряки суровые, но это абсолютно не так. Я встречал только очень открытых, добродушных людей. За весь период работы и жизни в Красноярске, в Дивногорске, не было ни одного человека, кто был бы мне неприятен или с кем было некомфортно. Все располагали к себе, вызывали желание общаться.
Съемки проекта «Ронин». Фото: Александр Белов
Вам, наверное, как человеку из Санкт-Петербурга были понятны локации у реки. Но Енисей, как местным кажется, имеет свою неповторимость. Да и Красноярск приезжие часто сравнивают с Петербургом, особенно — исторический центр. Не осталось ли у вас таких ощущений?
Нет, я не нашел ничего общего между Петербургом и Красноярском. Ни в архитектуре, ни в чем другом. Мне кажется, это разные города со своей атмосферой, ощущениями, с разной внутренней энергией. Красноярск показался городом более энергичным, эмоциональным. Более светлым и теплым. Может быть, мне просто повезло с погодой.
В солнечные дни Енисей отличается от Невы. У Невы есть своя тягучая, неторопливая, немного меланхоличная атмосфера. Это река, наводящая на меня, скорее, грустное ощущение, а Енисей, наоборот, показался рекой быстроводной, сильной, волевой, рвущейся вперед. Конечно, невероятно красивой! Особенно соединение реки и гор вокруг нее, закатов на Енисее: когда садится солнце и освещаются контуры гор — это что-то невероятное.
А любимые места у нас в городе или в нашей тайге появились?
Я не могу сказать, что у меня появилось конкретное любимое место. Но у меня появился любимый путь. Мы практически все время снимали либо в Дивногорске, либо на Мане, в Овсянке. Поэтому наш маршрут всегда пролегал по одной и той же красивейшей дороге. Если я правильно говорю, — по южной части Енисея. И вот эта дорога стала одной из моих любимых.
Брал даже в аренду машину и, когда у меня не было съемок, ездил к съемочной группе на площадку. Помню: возвращался вечером домой, а на дорогу опустился туман. Солнце еще не зашло до конца, поэтому контуры гор были освещены. Я ехал по дороге и наслаждался. Тогда испытал абсолютное чувство счастья.
Съемки проекта «Ронин». Фото: Александр Белов
Красноярск и Дивногорск подходят для больших съемок? Можно же Сибирь снимать и в Санкт-Петербурге, как это уже было в других проектах, и в других регионах, которые ближе к столичным.
В наше время высоких технологий и компьютерной графики снимать Красноярск, Дивногорск можно в павильоне точно так же, как Санкт-Петербург, Москву, Стокгольм… что угодно, дело не в этом. Дело в том (естественно я хочу в это верить), что никакая компьютерная графика и никакие комбинированные съемки не могут передать определенной атмосферы, понимаете? То есть, например, тайгу ты можешь попытаться снять в любом другом регионе.
Кстати, напоминаю читателям, что Санкт-Петербург тоже находится в зоне тайги. Это я выяснил из учебника по окружающему миру своей дочери за третий класс. Но мы никогда не сможем передать определенную атмосферу, например, этих небольших нудных мошек, которые лезут тебе в нос и в глаза, когда находишься в сибирском лесу…По крайней мере, я хочу верить: зритель увидит, почувствует, что наша группа, наш проект находился в непосредственном сердце тайги в Красноярском крае.
Съемки проекта «Ронин». Фото: Александр Белов
Вы снимались с артистами красноярских театров и даже с юными сибиряками. Понятно, что у многих нет опыта в киноиндустрии, но есть ли у них перспективы?
Я хотел бы сказать комплименты красноярским артистам. Работая с ними, был приятно удивлен высокому уровню их профессионализма, таланту, трудолюбию, вниманию и интересу к тому, чем они занимаются. Абсолютному отсутствию каких-либо, как говорят, понтов, зазнайства или высокомерия. Для меня некоторые из них стали открытием.
Юные актеры поразили и удивили своим терпением, работоспособностью, полной отдачей съемкам. Артемий и Тимофей (они сыграли главные детские роли) работали на площадке наравне со взрослыми. И делали это талантливо. Так что я верю в перспективы красноярских актеров — и взрослых, и юных.
Съемки проекта «Ронин». Фото: Оксана Черкашина
Чем нужно интересоваться тем, кто желает попасть в киноиндустрию? Юлия Пересильд буквально несколько месяцев назад красноярцам рассказывала, что сейчас есть потребность в сценаристах. Чему учиться? И на кого?
Чтобы попасть в кино — надо его любить. И не имеет большого значения: учиться на сценариста, оператора, режиссера, костюмера, гримера — неважно. Во-первых, нужно делать то, что действительно интересно, что привлекает и подходит именно тебе. Кино быстро тестирует людей, ведь кинематограф — это совсем не романтичное место, нередко даже жестокое, циничное.
Поэтому в первую очередь нужно понять: для вас ли этот мир? А если да, то дальше можно найти себя совершенно спокойно в любом направлении. Самое главное, чтобы этот мир был вам органичен.
