В который раз убеждаешься, что русскую литературную классику невозможно сбросить с парохода современности, поскольку она во многом и есть современность.
Праведник
К началу 80-х годов XIX века Николая Семеновича Лескова так заклевали упреками в пристрастии к язвам общества, что он разозлился и опубликовал цикл повестей исключительно о хороших людях под общим названием «Праведники».
Помимо таких известных шедевров, как «Однодум», «Несмертельный Голован», «Левша» и пр., есть там небольшая повесть «Русский демократ в Польше», главный герой которой – директор варшавской канцелярии действительный статский советник Иван Фомич Самбурский (1776–1854 гг.). Праведность его заключалась в том, что он не только честно служил Отечеству, но и был геополитическим провидцем. Последний дар остался неоцененным и, более того, использованным с точностью до наоборот. Последствия сей исторической ошибки Россия расхлебывала долго, вплоть до наших дней.
Кордон из помещиков
Самбурского пригласили в Варшаву после подавления очередного польского мятежа 1831 года. Правительство, исходившее из той мысли, что замирять Царство Польское одними военными средствами дорого и неэффективно, отправило туда лучших администраторов с заданием устроить все так, чтобы у тамошнего населения более не возникало самого намерения бунтовать против русского царя. Самбурский знал, как это сделать… Но прежде надо сказать, что Иван Фомич совсем не разделял общей патриотической радости от того, что Польша, самый давний и сильный враг России, не только повержена, но и стала одной из провинций нашей империи.
«Самбурский, ошибался он или нет, был того мнения, что Польша нам не нужна… А что касается собственного ее значения для России, то Самбурский сводил его к нулю и говорил:
– Надо желать, чтобы она сделалась самостоятельною, надо ее сделать таковою и бросить. Тогда ее сейчас же сожрут немцы и запаху ее не останется.
Он даже думал, что Польша нам вред и болезнь.
– Наполеон, говорит, ошибался, называя Кавказ нашим вечным чирьем, – настоящий вечный чирей наш – Польша, и мы ее будем таскать, пока не загородимся полосою западного края, а саму Польшу бросим. Иначе она нам нагадит, напустит внутреннего разлада…» Далее Лесков добавляет от себя, «что, кажется, и сбывается».
Так вот, Иван Фомич знал, что делать. Граничащие с Польшей провинции, Литву, Волынь, Подолию, где много пустующих земель, надо заполнить русским населением, причем отборным, в патриотизме которого сомнений быть не может. Более того, Иван Фомич знал, откуда это население взять – в России самое малое 25 тысяч отставных офицеров, на службе обходившихся только жалованьем, а после нее получающих пенсию весьма скромную. Нужно раздать им приграничные земли, сделать тамошними помещиками, что будет не только прекрасной наградой за верную службу, но и станет надежной защитой от будущих польских буйств.
«А когда на двадцати пяти тысячах мест станут двадцать пять тысяч русских помещичьих домиков, да в них перед окнами на балкончиках задымятся двадцать пять тысяч самоваров и поедет сосед к соседу с семейством на тройках, заложенных по-русски, с валдайским колокольчиком под дугою, да с бубенцами, а на козлах отставной денщик в тверском шлыке с павлиньими перьями заведет: «Не одну во поле дороженьку», так это будет уже не Литва и не Велико-Польша, а Россия. Единоверное нам крестьянское население как заслышит пыхтенье наших веселых тульских толстопузиков и расстилающийся от них дым отечества – сразу поймет, кто здесь настоящие хозяева, да и поляки увидят, что это не шутка и не «збуйство да здрайство», как они называют наши нынешние военные нашествия и стоянки, а это тихое, хозяйственное заселение на всегдашние времена, и дело с восстаниями будет покончено».
Идея Самбурского понравилась главному военному начальнику провинции генералу Паскевичу. Он приказал директору канцелярии составить подробный план и отбыл с ним в Петербург…
В столице все рухнуло – пустующие земли отдали кучке богатейших русских аристократов. Понятно, что жить там магнаты не собирались – только извлекать доход из крепостного труда.
Провал плана «двадцати пяти тысяч самоваров» настолько расстроил Ивана Фомича, что он подал в отставку и более на службу не возвращался.
Рухнули, кстати, не только «самовары», но и еще одно начинание – уравнять в пенсиях русских чиновников с польскими. Поляки при выслуге в 25 лет получали содержание шесть тысяч злотых в год – примерно ту же сумму должно было приносить, по расчетам Самбурского, каждое из «офицерских» имений на западных землях, т. е. это более чем приличные по тем временам деньги. Русский чиновник военного ведомства при выслуге 35 лет удостаивался пенсии 150–200 рублей в год, а это меньше оклада Акакия Акакиевича и абсолютный позор по сравнению с польским пенсионом.
Подсказка врагу
Первая идея Ивана Фомича утонула в придворной жадности и коррупции. Вторую засосало болото бюрократии.
Обе впоследствии всплыли – но только со знаком минус, и не у нас, а у наших врагов.
Созданием «ментального» кордона из населения, преданного метрополии и, что еще важнее, яростно ненавидевшего какие бы то ни было «самовары», занялась Австро-Венгрия, завладевшая историческими землями Западной Руси. Строился кордон посредством культурного и религиозного террора, искоренявшего любые прорусские симпатии и дававшего повсеместный зеленый свет русофобии, а к началу Первой мировой войны пущен в ход террор явный – появились концлагеря.
После кончины Австро-Венгрии ту же политику проводила Польша, получившая в 1918 году независимость и западнорусские земли, или «восточные крессы». Основными проводниками жесточайшей полонизации стали – и это как плевок на могилу Ивана Фомича – те самые армейские ветераны, чистокровные поляки, превратившиеся фактически в помещиков и обладавшие полным правовым превосходством над местным населением. Правда, польская независимость продлилась недолго. И саму Польшу, вырвавшуюся на волю, быстро – как и предвидел Самбурский – сожрали немцы. Да и мы себе кусок отхватили осенью тридцать девятого. Но земли, на которых могли бы пыхтеть «тульские толстопузики», были уже основательно заражены – зараза поползла с запада на восток, перебралась через Днепр и теперь упирается в нынешнюю линию боевого соприкосновения.
Повторю: то, что должны были сделать мы, сделал враг.
А что касается вопиющего несоответствия пенсий и прочих привилегий чиновников местных и русских, то в целом такой стратегии придерживалась уже Российская империя, осыпавшая Польшу и Финляндию такими льготами, какие самой «метрополии» и не снились, – ибо это все-таки Европа, и с ней надо покультурнее.
В СССР это приобрело совсем уж карикатурные формы – чем русофобистей республика, тем больше инвестиций и лучше снабжение. Они вырвались от нас и начали «благодарить»…
Остается добавить, что Иван Фомич Самбурский был малоросс, видевший Россию своим единственным Отечеством.
