«В Красноярске провели трансплантацию…» Эту строчку из новостного сообщения большинство равнодушно пробежит глазами: ну сделали и сделали – на то они и врачи, чтобы помогать людям. Но даже те, кого искренне восхитит степень профессионализма красноярских специалистов, вряд ли до конца понимают – что это значит для пациентов. Для тех, кто, к примеру, годами подключался к аппарату гемодиализа и уже не мечтал о другой – полноценной жизни.
Неожиданная болезнь
Пересадка органа зачастую ассоциируется с каким-то тяжелым мучительным заболеванием, возникшим еще в детстве. Или с образом жизни, далеким от здорового. Все-таки в представлении обычного человека любой орган имеет определенный запас прочности. И нужно очень постараться, чтобы вывести его из строя так, чтобы никакие лекарства уже не помогали… Неудивительно, что трансплантация органа зачастую воспринимается чем-то, что вряд ли будет иметь отношение к нему лично… Увы!
Вот и история болезни Евгения – молодого парня из Красноярска, спортсмена, – началась совершенно неожиданно.
– Пятнадцать лет назад, когда у меня еще были спортивные выступления, я пришел сдавать анализы, – вспоминает он. – Обнаружили белок в моче. Наверное, с этого момента все и началось. Но я, конечно, не придал анализам никакого значения. Мне было чуть более 20 лет – кто в этом возрасте думает о болезнях? Шла активная подготовка к турниру, мне было вообще не до этого. Потом начало подниматься давление. Просто так, без всяких причин. Через какое-то время в краевой больнице поставили диагноз – гломерулонефрит.
При этом заболевании поражаются почечные сосуды, функционирование органа нарушается. Через несколько лет в медицинской карте мужчины появился новый диагноз – хроническая почечная недостаточность. Без помощи извне орган уже не справляется со своими функциями.
Молодой и вполне здоровый мужчина стремительно превращался в инвалида.
– До этого десять лет я лечился, была поддерживающая терапия, но какого-то ощутимого эффекта она не давала, – говорит Евгений. – Врачи говорили, что неизбежен гемодиализ до конца жизни. Но для меня эта процедура оказалась очень неприятной. Переносилась болезненно. Происходит скачок давления, и голова в течение 8–12 часов болит так, что не помогает ни один анальгетик. Это мои субъективные ощущения – есть и те, кто чувствовал себя совершенно нормально. Но вот у меня было так. А ведь центр очень хороший, импортное оборудование. Я пошел за помощью к врачам и услышал – ну да, бывает такое в первые полгода. Я подумал – ничего себе, их же еще пережить нужно. Был еще второй вариант – пересадка почки….
«Наверное, это испытание…»
Решиться на такую серьезную операцию было страшновато. Любое вмешательство – это риск. Не говоря уже о таком серьезном, как трансплантация. Но иных альтернатив просто не было. Поводов впасть в уныние было достаточно. Казалось, что вся жизнь активного, молодого человека осталась в прошлом. Утром он вставал, чистил зубы, завтракал. А через пару часов понимал, что все – ничего не мог делать. Хотелось просто лечь на диван и лежать. Ноги отекали, словно наливаясь жидкостью, становились тяжелыми. Нередко к дивану подбегал ребенок: «Папа, ну что ты лежишь, поиграй со мной!» Но мужчина – тот самый, кто когда-то участвовал в спортивных соревнованиях, не мог ничего с собой поделать – было ощущение, что на него нагрузили сразу 10 мешков. И тяжело, и скинуть невозможно.
Евгений не раз задавал себе вопрос: «Почему именно я? За что?»
Он был молод, вел здоровый образ жизни, не курил, алкоголь не употреблял в принципе. Наконец, профессионально занимался спортом.
– Ну если какая-то простуда – то не лежал, переносил все на ногах, скорее всего, это и привело к осложнению, – считает Евгений. – Наверное, это просто было испытание для меня.
Но ему повезло. И тем, что ему в принципе была возможна пересадка. И тем, что донор – а в случае с почкой необходимо совпадение многих параметров – нашелся достаточно быстро, в течение нескольких месяцев. И, наконец, в том, что ему не пришлось ехать по направлению в федеральные клиники и жить в другом городе.
– Все было достаточно буднично, – вспоминает он. – Мне позвонили, сказали, что донор есть. В операционной работала целая бригада. После операции я 45 дней находился под наблюдением. Все специалисты – начиная от завотделением Дмитрия Павловича Евдокимова, заканчивая медсестрами, которые делали капельницы, относились очень внимательно, бережно. Вся команда работала очень хорошо. Трансплантация была проведена в марте этого года. Конечно, нужна сейчас и терапия специальная, и диета. Но что касается самочувствия, это однозначно второе рождение. Я активен и бодр. И это самое главное.
Про человека, который подарил ему шанс на полноценную жизнь, мужчина ничего не знает. По его словам, исходя из этических норм, врачи не распространяются об этом – «не нужно тебе это знать». Но никакого ощущения, что внутри находится часть чужого человека, нет.
Теперь Евгений живет с… тремя почками. Правда, полноценно работает только одна – донорская.
…Найти человека, который был бы готов рассказать свою историю трансплантации, было не очень легко. Но Евгений рассказывает об испытаниях, выпавших ему, достаточно охотно: ему хочется, чтобы о такой возможности, можно сказать без преувеличения, изменения судьбы, узнали многие.
– Когда мы были на диализе, некоторые даже не знали о трансплантации почки, – говорит он. – Я видел, как к ним подходили, предлагали запись. И слышали в ответ, что «нет-нет, ничего нам не надо». Это уже образ жизни такой – постоянно ездить на диализ. А я свободолюбивый человек. Люблю путешествовать. И жизнь, когда ты постоянно прикован к аппарату, неполноценна. Даже если ты куда-то уезжаешь на выходные, то к концу второго дня уже чувствуешь себя плохо. Почка-то фильтрует 24 часа в сутки, а гемодиализ делают 4 часа – и не каждый день.
На мой шутливый вопрос, меняется ли после трансплантации характер человека, он вначале смеется, а потом вполне серьезно отвечает:
– Нет, конечно. Человек – это же не какая-то биомасса с набором внутренних органов для обеспечения жизненных функций. Это же прежде всего – душа.
КСТАТИ
Можно ли вырастить нужный орган?
На одном из интервью мне рассказали историю, как пациент в США несколько лет жил вблизи крупного научного центра. Он ждал подходящий орган. Но так и не смог его дождаться. К сожалению, не все в руках врачей. В последние годы активно обсуждается вопрос о возможности выращивания так остро необходимых почек, печени, сердца. В Федеральном научном центре трансплантологии и искусственных органов имени академика В. И. Шумакова это одно из важных направлений работы. На данном этапе необходимо «наполнение искусственных структур живыми клетками с последующим рассасыванием этой самой структуры и замещением ее жизнеспособной человеческой тканью». Причем сделать это нужно таким образом, чтобы искусственная ткань «самоудалилась» в тот момент, когда надобность в ней отпадет. Чем сложнее структура органа, тем сложнее его получить. В том числе и поэтому путь до искусственной печени так долог. К примеру, миокард сердца в основном состоит из миокардиоцитов – ученые смогли создать отдельные участки ткани, которые, в принципе, могут сокращаться. Пару лет назад ученые смогли синтезировать искусственную печеночную дольку, пересадить ее крысам с циррозом и увидеть, как орган начинает обновляться. Предполагается, что структуру из частиц костного мозга, печени и так называемых матриксов (искусственных компонентов) могут «вживить» в орган, который начнет восстанавливать себя сам: впоследствии это пригодится для пациентов, которым опасно делать трансплантацию.
А вот пациенты с искусственным сердцем уже есть. Только дело здесь не в уникальных клеточных технологиях. Специалисты создали мини-электродвигатель, который устанавливается рядом с органом и перекачивает кровь из полости левого желудочка сердца, если он плохо сокращается, в аорту. По наблюдениям, такое устройство позволяет жить более пяти лет. А в начале ноября появилась информация, что вскоре в институте трансплантологии будет испытываться детское искусственное сердце.
