Вера Васильевна ПАШКОВСКАЯ в Иланском признанный художник. К ней за картинами и поделками из бересты и глины приезжают ценители искусства не только из нашего края. Рисует она с малого возраста. И хоть не пришлось получить профильное образование, всю жизнь занимается любимым делом.
Рисовать охота
Вера Васильевна не помнит своего отца, но, говорят, в него пошла своими талантами.
– У нас в семье трое детей было. Мы рано остались без отца – мне пять лет исполнилось, когда он умер, – рассказывает художница. – Он был дальтоник, но рисовал отлично. Его способность только мне и передалась. Я с детства рисовала все, что только видела, – цыплят, дома, заборы.
Матери одной сложно было ребятишек поднимать, и Вера после окончания восьмого класса ушла из школы – пошла работать на железнодорожную станцию сатуратором. Делала газировку для персонала станции Иланской Красноярской железной дороги. А оттуда перешла в железнодорожную лабораторию – брала пробы в электровозах и тепловозах.
– Не нравилась мне эта работа, – признается художница. – Мне хотелось рисовать.
И ее перевели в художники-оформители. Взяли без образования. Ей достаточно было сдать экзамен на разряд.
У оформителей на железной дороге работы много. Необходимо было делать агитационные и информационные стенды. Художники придумывали, как лучше их оформить. Вырезали буквы, рисовали образ вождя. Вера Васильевна единственная из всех художников имела разрешение райкома партии писать портреты Ленина, Сталина, Брежнева. Рисовала на чем только можно – даже на простынях сухой кистью.
– У нас раньше не было фотоаппаратов, и, если букса сломалась или трещина в колесе железнодорожного состава образовалась, приглашали художника: «Зарисуй и сделай описание», – вспоминает Пашковская. – И мы рисовали.
Сила творчества
Это на работе творчество ограничивалось портретами вождей, а дома Вера Васильевна писала пейзажи, животных, делала копии полюбившихся картин признанных мастеров. И свои технологии придумывала. Например, выжигала картины на пенопласте. Да так умело их обрабатывала, что зрители удивлялись: все равно что дерево перед ними. Изготавливала полотна из пшена. Раскрасит их красками, покроет лаком – крупа, как бисер, блестит. А когда появилась мода на чеканку, освоила и это направление.
– Меня заключенные научили чеканку делать, – улыбается женщина. – К нам на станцию приезжали из Хайрюзовки (колония-поселение в Красноярском крае) осужденные. Один заключенный – грузин – привез мне различные инструменты, чеканы и описание. А я осваивала. Много чеканок сделала.
Когда Вера Васильевна уходила на пенсию, все управление станции Иланской Красноярской железной дороги одарила картинами. Оставила о себе память.
Сейчас она пенсионер, но без дела не сидит. Пишет маслом, лепит из глины. А в последнее время освоила поделки из бересты. Весной сама отправляется в лес на сбор материала для картин и туесков. А затем целый год изготавливает из этого сырья произведения искусства. Говорит: нравится ей этот материал, ведь береста теплая, живая. Из нее картина сама складывается. Правда, руки страдают от постоянной работы с ножом и деревом – все пальцы потрескались.
– Так сложилось, что не пришлось мне получить художественного образования, – говорит Вера Пашковская. – Очень жалею об этом. В 16 лет поступила я в Суриковское художественное училище, но пришлось его бросить по семейным обстоятельствам. А затем, будучи уже замужем, пошла учиться в Московский заочный народный университет имени Крупской. С четвертого курса ушла: муж погиб, а на руках маленький ребенок, мать и свекровь – всем помогать надо. Не до учебы.
Как бы ни было тяжело, говорит художница, ее спасала живопись. Утраты, болезни, неприятности – брала она в руки краски и кисти, и становилось легче. Творчество – великая сила, которая способна поднять человека над обыденностью бытия.
