Всякий раз, когда соотечественники в процессе дружеских посиделок доходят до высокой темы «Куда движется Россия?», возникает один с виду глуповатый вопрос: а что же, собственно, они обсуждают: информационный продукт или то, что происходит на самом деле?
Ставить знак равенства между тем и другим невозможно, и качество работы СМИ здесь далеко не главная причина. Тут разница, скажем так, бытийного порядка. Виктор Астафьев сказал как-то, что раньше ему нравились слова Константина Симонова: «Всю правду о войне знает только народ». Но теперь, в старости, он считает, что фраза должна звучать иначе: всю правду о войне знает только Бог. И даже если речь не о войне, стоит не упорствовать в гордыне, а согласиться с очевидным – подлинное знание о происходящем «на самом деле» нам доступно лишь в неких отголосках, а правит всем информационный продукт. Именно он настраивает массы на тот или иной душевный и мыслительный лад, ссорит, мирит (что реже) и, соединяясь с личным опытом, создает иллюзию подлинного знания не только о настоящем, но и о будущем. Нашим настроением в значительной степени управляет то, что мы смотрим, слушаем, читаем, – простите за банальность…
Что же касается собственно информпродукта, то, при всем его изобилии, он не особо отличается разнообразием. По большому счету есть два больших раздела. В одном – патриотическом, заметно поднявшемся в последние два-три года – Россия неизменно побеждает, выходит в мировые лидеры или начинает играть заметную роль, смеется над врагами (они же бывшие «партнеры»). Санкции ей не страшны (и даже полезны), а кризисные явления преодолевает единым усилием народа и его же прославленной неприхотливостью.
Другой раздел господствовал, начиная с развала СССР. Здесь Россия всегда на краю пропасти. Кризис и протестные настроения нарастают лавинообразно, дни режима сочтены, экономика в тупике, внешняя политика восстановила против нас весь уважаемый мир и т. д. Несмотря на то что в последние годы (особенно после госпереворота на Украине) раздел этот основательно скукожился, беспросветным патриотам не стоит его недооценивать. Прежде всего потому, что товар этот вполне технологичный, а люди падки на плохие вести. И речь не только о пламенных публицистах и медийных персонах, которые заведомо «лучше всех» знают, как нам гадко сейчас и какой ужас ждет немного погодя.
«Исследователи»
На днях «Известия» опубликовали аналитическую статью о том, почему социологи (не все, конечно) регулярно просчитывают нам грядущие бедствия и катастрофы и, несмотря на то что прогнозы стабильно не сбываются, без зазрения совести продолжают действовать в том же духе.
«Главный критерий – это коммерческий интерес исследования. А для того чтобы текст понравился и стал популярен, нужен размах, – говорит президент Центра стратегических коммуникаций Дмитрий Абзалов. – Написать, что ситуация ухудшилась на полтора процента, можно, но читать будут, только когда заголовок сообщает, например, что она ухудшилась вдвое. И негативная составляющая обычно бывает более востребована, чем позитивная».
Сделать социсследование на заданную тему и с заданным результатом при известном профессионализме «исследователей» не так уж сложно – нужно лишь грамотно формулировать вопросы. Здесь, как отмечают специалисты, все зависит от желания заказчика. А он может быть вовсе не любителем России – да и сама работа не всегда предназначена для отечественного рынка. В других, особо недружественных странах также необходимо формировать нужный образ России, причем наукообразный и вроде как объективный. Пресса в Европе и Америке охотно потребляет соцопросы с итогом «Неприятие внешней политики президента растет», «Протестные настроения накаляются», «Уровень поддержки власти в субъектах падает», которые часто перекочевывают в российские СМИ. О профессиональной репутации – а это главный капитал любого эксперта – такие социологические конторы не заботятся, поскольку изначально являются боевыми единицами информационной войны. Тем, кто на этой войне является гражданским населением (которое одни всячески умиротворяют, другие пытаются мобилизовать), остается лишь сомнительная радость, что голову дурят не только нашему брату.
Здесь стоит заметить, что продукт, который выдает «фабрика ужасов», в отличие от «елейщиков», может иметь вполне реальное поражающее действие. Достаточно избитого примера: поместите в газете (а лучше сразу в нескольких) заметку, что у банка N очень большие проблемы – с утра нагрянут вкладчики забирать свои деньги. И у банка действительно появятся проблемы. Статья «Экономисты советуют россиянам к осени запасаться сухарями, мылом и спичками» дает по сути тот же эффект. Кто-нибудь и вправду начнет запасаться, заражая паническим примером соседей, хотя до осени еще дожить надо… Ну и пакостное настроение – тоже результат.
Список очевидностей
Рекомендации по выживанию на информационной войне уже появлялись в прессе. Авторы советовали желающим докопаться до правды сличать сюжеты разных источников, выделять общие места, не кликать по заголовкам типа «Мир шокирован правдой о Путине» (или Ходорковском – неважно), и вообще «иметь свою голову», поскольку «никому верить нельзя».
Кому верить – всегда можно найти, и граждане находят: патриарх, экономист Делягин, писатель Прилепин, журналист Невзоров, заявивший недавно, что Россия спровоцировала две мировые войны, трибун Проханов, творческий коллектив «Эха Москвы» – выбор по этой части неограничен.
Труднее среди вороха цифр, рейтингов и аналитики на грани художественной литературы найти ответ на тот самый вопрос: что происходит на самом деле? Так ли глубок кризис, в котором оказалась страна? Правда ли весь мир против нас и мы вязнем в войнах? И по силам ли стране выдержать такое давление?
Выход один – почаще обращаться к вещам если не вечным, то более-менее постоянным. Человеческое общежитие революционно меняется только с точки зрения самих революционеров. Но критерии, позволяющие различать «хорошо» и «плохо», остаются неизменными, начиная с древних до исторически близких нам времен. Две с половиной тысячи лет назад Конфуций сказал, что обилие законов вносит беспорядок в жизнь государства, и вряд ли можно найти времена, когда это правило не работало.
Да, кризис есть – и дело не в ценах на нефть, а в том, что нам регулярно сообщают о намерении правительства обложить что-либо новым налогом, сбором, и чрезвычайно редко – об открытии новых производств. Больше об их закрытии. Кризис – потому что власть занимается разработкой неких мер для его нейтрализации, вместо того чтобы радикально снизить налоги, убрать бюрократический пресс и дать людям зарабатывать на всю катушку, чего они хотят уже 20 лет. Кризис в том, что число управляющих приближается к числу тех, кто производит, учит, лечит, и первые очевидно состоятельней вторых. Кризис – потому что главные претензии к правительству имеют не пенсионеры и инвалиды, а люди цветущего и самого трудоспособного возраста. Кризис преодолим? Да, конечно. Нужно прочесть этот далеко не полный список очевидностей, о которых на разные лады говорят многие и разные люди, и сделать наоборот. Кто и когда это сделает – вопрос «философский», но, по-моему, также очевидный – когда гром грянет, по русскому обычаю…
Далее. Тех, кто пугает нас географическими картами, на которых наши союзники выглядят реденькими пятнами, а противники заполняют большую часть земной суши, хочется спросить: а разве когда-то было по-другому? (Варшавский договор – не тот пример, поскольку гибель СССР показала, какие это союзники.) Альянсы меняются, но остается одно – Россия по сути своей сама себе союзник, плюс, памятуя известную фразу Александра III, армия и флот. В этом смысле наш единственный аналог – Китай.
Дружеские отношения с США, равно как и со всем англосаксонским миром, не более чем позорная утопия 90-х. В истории у нее нет прецедента. Антигитлеровская коалиция – опять же не пример, поскольку сложилась она в силу обстоятельств и дипломатии, а не природной комплиментарности.
Мы никогда не были друзьями и не будем.
Стоило ли России с ее двумя процентами в мировой экономике идти против Америки, у которой этот показатель больше в десять раз, возвращать Крым, ввязываться в сирийскую войну? Да, стоило, поскольку невозврат Крыма был бы оценен народом как вопиющее национальное предательство (которое в 90-е было нормой) и поставил бы под вопрос само существование нынешней власти, – уже это исключало обратный вариант. Пренебрежение к Сирии, очевидно, привело бы орду к нашим границам и перевело через них – чеченские войны, видимо, уже забыты. Так что разница в процентах не то что не главный вопрос, а совсем из другой оперы.
Конфликтуют и воюют не проценты, индексы и рейтинги, а страны и народы. Маленький бедный Вьетнам побеждает французов, американцев и китайцев. 700 тысяч монголов давят 60-миллионную Поднебесную и еще полмира. Красная Армия по вооружению, выучке, дисциплине – а в начале войны и по численности – значительно уступала гитлеровской: советская экономика была в бедственном положении, германская – процветала…
Дилемма «выдержим – не выдержим» – вопрос не математики, а веры и действия, которое она порождает. Информационные войны для того и ведутся, чтобы подточить веру в себя, в страну, в будущее (или, как изящно выразился один умный журнал, «кризис в международных взаимоотношениях приводит к разгулу пропаганды»). Причем бравурная ложь работает в том же направлении, что и «фабрика ужасов», – и это еще одна очевидность. Советский Союз не выжил, потому что в него перестали верить. Тот же итог ожидает любую страну, в которой случится та же беда.
