Начнем со справки. «Комплимент (от французского compliment – приветствие, поздравление): форма похвалы, выражение одобрения, уважения, признания или восхищения; поклон артиста по окончании номера; бесплатное угощение от шеф-повара». В данном случае рассмотрим комплимент только как искусство говорить женщинам приятное. Устно и письменно.
Современный человек, особенно житель мегаполиса, живет на всем готовом – одежде, еде, развлечениях, мыслях… Поздравительного жанра это также касается: достаточно сделать запрос в поисковике, и вывалятся тонны готовых текстов, в основном рифмованных и, как правило, чудовищных с точки зрения стихотворчества (да кто ж на это сейчас внимание обращает, ведь «главное, чтоб от души»…). Есть даже что-то напоминающее армейский сухпай – комплексные подборки вроде «Топ 300+ красивых комплиментов девушке», расфасованные по упаковкам: «О ее красоте», «По переписке», «Трогательные до слез», «Простые», «Милые» и пр., дабы пользователь не перепутал, что и где пользовать.
К тому же жанру следует отнести и вал высокоумных публикаций, традиционно заполоняющих прессу на подходе ко второй неделе марта, написанных, как правило, психологами и прочими экспертами в сфере гендерных ролей. Объединяет их то, что вся история лучшей половины человечества подается как трудный, но безальтернативный путь освобождения от пут семейно-кухонного рабства и гнета традиции, с сияющим преображением в субъект экономически и психологически автономный, прогибающий изменчивый мир и потому пользующийся косметикой и прочими усилителями красоты исключительно для самого себя…
Может показаться, что автор иронизирует над традициями праздника, и, надо признать, доля правды здесь присутствует. За годы прочитаны горы текстов означенного жанра, и бесстрастный глаз видит, что все они по большому счету об одном и том же. Хотя тот же глаз свидетельствует, что устремления и сам образ нынешней лучшей половины намного многообразнее, интереснее, красивее. Объяснить подобную зацикленность, наверное, можно лишь тем, что таков обычай, а он, как известно, деспот.
Товарищ Пленира
Вообще каждая эпоха имеет свою стилистику комплимента. Два-три века назад словесный ритуал умещался в диспозиции «госпожа – покорный раб», полагалось картинно чахнуть от любви, писать стихи (кто совсем не умел – заказывал), давать объектам страсти восторженные имена (вроде державинской Плениры), и в целом такие правила игры устраивали и мужчин, и женщин. Последним также нравилось, когда в них видели бледные, склонные к обморокам и вообще маложизнеспособные существа – даже при очевидной прыти, дородности и розовощекости.
В ХХ столетии комплимент стремительно освобождается от романтизма, становится проще, вплоть до фамильярности. Появляются субкультуры, в которых «старуха», «чувиха», «мать», «сестра», «клевая герла» и «четкая бикса» – слова добрые, в какой-то степени ласкательные, адресуемые девушкам от семнадцати до тридцати. Но в лучших образцах комплимент становится более искренним, без анакреонтических нагромождений. Плениры уже не прячутся в заповедных теремах, крутые зигзаги истории превращают их в товарищей. Если кто забыл, главные женские журналы СССР, своеобразный прототип нынешнего глянца, назывались «Работница», «Крестьянка» и «Советская женщина». Комплимент, соответственно, был направлен на прославление труженицы, матери и в целом обладательницы высоких душевных качеств. Красота рассматривалась как величина переменная («…красоту уносят годы, доброту не унесут», – пела Ольга Воронец), не главная и, по правде сказать, подозрительная – что-то вроде маскировки не совсем праведных намерений. Такая стилистика нравилась большинству, в том числе потому, что выбора не было.
Иллюстрация НКК
Труженица ценилась выше прочих женских ипостасей. Здесь – небольшое отступление от темы.
Несколько лет назад одна из многочисленных комиссий ЮНЕСКО, придуманных специально для того, чтобы лезть не в свои дела и поучать, выразила в докладе «обеспокоенность» тем, что в российских учебниках для младших классов наличествуют гендерные стереотипы. Буквально было сказано, что женщины, как правило, изображаются домохозяйками, мужчины – в качестве рабочих и солдат.
Человек, мало-мальски знакомый с европейским бюрократическим новоязом, сразу поймет, что «гендерные стереотипы» – это, безусловно, плохо, хорошее там стереотипами не назовут.
Но даже если от этой заграничной грамотки нам было ни холодно ни жарко, все же возникает ощущение, что ты оказался в некой машине времени и тебе намекают на то, что у тебя уже давно было.
С лесенки ответил Вова:
– Мама – летчик?
Что ж такого?
Вот у Коли, например,
Мама – милиционер!
А у Толи и у Веры
Обе мамы – инженеры!
А у Левы мама – повар!
Мама – летчик?
Что ж такого!
Поэтому, прежде чем обеспокоиться нашими учебниками, стоило бы поразмышлять на тему «чья бы корова мычала». Более того, урожденно советские граждане, особенно те, кому пятьдесят и больше, никаких гендерных стереотипов в пропаганде и образовании не застали, но родились и росли уже при ломке этих стереотипов. Образцово-плакатные мамы и кораблями управляли, и в космос летали, директорами заводов были, бригадами трактористов командовали – и преподносилось это как некий идеал дамского освобождения.
Говорить то, что хочет слышать
Реальная жизнь, как и положено, до идеала не дотягивала, но когда плакатную маму-летчицу сменили ее дочки – креативные директора, тренеры личностного роста и прочие символы самодостаточности, общество было внутренне готово к этому зигзагу истории. Появилась новая сфера слов и тем, приятных лучшей половине (см. начало). Не всей, конечно… Это и есть нынешний стиль комплимента. Возможно, он когда-то изменится – и хотелось бы, – но пока он такой, и обычай, опять же, деспот.
Однако надо признать простую вещь, что растет он из вроде бы банальной, но неоспоримой истины – женщина любит ушами. Собственно, из нее же растут вершины любовной поэзии – от начала времен почти сплошь мужские вершины, потому что есть фундаментальная, положенная Создателем диспозиция: он витийствует, она слушает, а иное противно природе.
А кроме того, жизнь – штука хорошая, но сложная, в одиночку ее не вытянет никто, и потому нет никакого греха говорить женщине то, что она хочет услышать. Здесь только важно не ошибиться, кому и что говорить, то есть не брякнуть большой начальнице, что ее власть – в околдовывающей нежности, а хрупкой лилии долин, позиционирующей себя продолжением мужа, – что она сильная и независимая. Хотя не исключается, что они захотят услышать именно «неправильный» вариант, – искусство комплимента вообще предполагает умение быстро ориентироваться в обстановке, в этом его тонкость и опасность.
