25 лет назад, в ноябре 1995 года, в России стартовали так называемые залоговые аукционы – один из этапов приватизации государственного имущества. Напомним, что процесс передачи общенародной собственности в частые руки начался в 1992 году с ваучерной приватизации. За 10 лет, с 1993 до 2003 год, были приватизированы порядка 145 тысяч предприятий.
Экономика, которая ею не была
А сколько из них не дожили до наших дней? Точных цифр нет, но даже судя по Красноярску, потери колоссальны. Сибтяжмаш, Сибэлектросталь, шинный и телевизорный заводы, Химволокно (Сивинит), шелковый комбинат и ЦБК, судостроительный и комбайновый, Краслесмаш, «Квант», химкомбинат «Енисей» – это только самые крупные из исчезнувших предприятий.
Почему так случилось? Ведь на первом этапе приватизации у руля управления производствами в большинстве случаев оказались «красные директора» – люди, казалось бы, обладавшие необходимым опытом управления. Но оказалось, что этот опыт не стоит ровным счетом ничего.
Главная функция экономики согласно классическим определениям – производить блага, необходимые для жизнедеятельности людей. С этой точки зрения народное хозяйство СССР экономикой не являлось. По некоторым оценкам, доля «благ, необходимых для жизнедеятельности», то есть товаров народного потребления, в продукции советского машиностроения составляла не более пяти процентов. Остальное – оборонка и производство средств производства.
Иначе говоря, добывались миллионы тонн руды, из которых выплавлялись миллионы тонн металла для производства машин, добывающих новые миллионы тонн руды. Масштабы этого бессмысленного перемалывания ресурсов ежегодно нарастали, до тех пор пока экономическая система не вошла в тяжелейший кризис, обрушивший и систему политическую.
Но как только остановился маховик плановой экономики, все это огромное количество угля, руды, металла стало ненужным для страны. Оборонные расходы снизились на порядки, а предприятия, производившие потребительские товары, не выдержали соревнования ни с мощными транснациональными конкурентами, ни с дешевым китайским ширпотребом.
В тоннеле без конца
Условием дальнейшего существования многих предприятий стали растаскивание и распродажа всего, что можно продать.
Автору довелось беседовать с одним из директоров обанкротившейся впоследствии Сибэлектростали, который так описывал «волны приватизации», одна за другой накрывавшие предприятие. Первая команда «эффективных собственников» продала наиболее ликвидные активы и бросила завод на произвол судьбы. Вторая команда продала то, что осталось от первой. Третья – то, что осталось от двух предыдущих… Понятно, что каким бы мощным ни было предприятие, рано или поздно на нем останутся только стены цехов.
Для того чтобы научиться работать в новых условиях, нужны были абсолютно новые управленческие кадры и стратегии. К сожалению, с этим повезло далеко не всем.
Сегодня алюминиевая отрасль является одним из лидеров экономики и Красноярского края, и России в целом. Но вспомним, что в 90-е годы она находилась в глубоком кризисе, и мало кто видел «свет в конце тоннеля».
Если в 1990 году потребление алюминия на душу населения в России составляло 10,4 килограмма на человека, то в 1994 году оно уменьшилось до 2,9, сократившись более чем в три раза. Кроме проблемы сбыта, остро стояла и проблема сырья.
Более половины предприятий, снабжавших заводы глиноземом, после развала Союза оказались в других государствах. Необходимо было искать новые каналы сбыта и поставок сырья, чего «красные директора» делать не умели.
Начались многомесячные невыплаты заработной платы. Чтобы выживать, рабочие выносили все, что можно продать: не только металл, но и запчасти, инструменты, спецодежду.
В этих условиях контроль над большей частью отечественной алюминиевой промышленности сумела получить западная посредническая компания Trans World Group (TWG), предложившая так называемую толлинговую схему. Посредник обеспечивал заводы давальческим сырьем, забирая готовую продукцию. Предприятия получали деньги только за переработку.
Таким образом, «красные директора» с удовольствием избавились от непосильной для них ноши организации производства в рыночных условиях, а TWG получила практически полный контроль над финансовыми потоками предприятий и колоссальные прибыли.
Заводам же оставались гроши, которых с трудом хватало на повседневные нужды. Ни о какой модернизации производства речи, естественно, не было.
TWG эксплуатировала российские алюминиевые заводы на износ, выжимая всю возможную прибыль. А для сохранения этой кабальной зависимости, по оценкам аналитиков, Trans World тратила на подкуп российских чиновников около 30 миллионов долларов в год.
В перспективе деятельность посредников приближала крах отрасли, только растянутый во времени.
Человек и его дело
Возрождение началось в «критическом» 1994-м, в Хакасии, где директором Саянского алюминиевого завода (СаАЗа) был избран молодой предприниматель Олег Дерипаска. К удивлению многих, сразу после избрания новый директор отправился не в ресторан, а в производственный цех.
Жесткий, волевой, целеустремленный руководитель сумел не только в короткий срок до тонкостей изучить специфику алюминиевого производства, но и собрал вокруг себя команду лучших специалистов отрасли. Через три года, в 1997 году, усилия этой команды приводят к тому, что СаАЗ становится лучшим по производственным показателям алюминиевым заводом России.
В том же году Дерипаска разрывает отношения с TWG – он прекрасно понимает, что схема толлинга губительна для отрасли. И тогда же, в 1997-м, создается первая на постсоветском пространстве вертикально интегрированная промышленная компания – «Сибирский алюминий».
«Сибирский алюминий» объединил целый ряд отечественных предприятий, выпускающих продукцию из алюминия и сплавов – от проката до комплектующих авиационной и автомобильной промышленности, от фольги до строительных конструкций. В 2000 году «Сибирский алюминий» вошел в десятку ведущих мировых производителей продукции из «крылатого металла».
Любопытно, что этот взлет произошел в период мирового экономического кризиса 1997–1998 годов, который привел к дефолту в России и банкротству множества компаний. Почему устоял «Сибирский алюминий»? Да потому, что в то время как многие другие делали деньги из воздуха, сколачивая состояния на спекулятивных сделках, Олег Дерипаска занимался реальной экономикой. А она может «просесть», но не лопнуть. Потребление металла может снизиться, но люди всегда будут использовать алюминий.
В понимании силы промышленности – секрет успеха Дерипаски как управленца и предпринимателя. И РУСАЛ, созданный в результате слияния крупнейших алюминиевых активов страны, – не дань гигантизму, а просто наиболее эффективная промышленная структура, способная на равных конкурировать с американскими и китайскими алюминиевыми гигантами.
Если подбирать определения, то Олег Дерипаска именно «промышленник». Его стихия – перестраивать и модернизировать производства, увеличивая в разы производительность труда, как это было на СаАЗе, где производительность выросла в шесть раз. Создавать новые предприятия и новые индустриальные кластеры, как это было в Нижнем Приангарье, где РУСАЛ сначала участвовал в строительстве Богучанской ГЭС, а затем запускал самый современный в мире алюминиевый завод. Осваивать все более сложные и совершенные изделия: Олег Дерипаска всегда уделял внимание развитию глубокой переработки алюминия.
Сегодня новый импульс этому направлению дает проект Красноярской технологической долины, с десятками новых высокотехнологичных предприятий и тысячами новых рабочих мест.
В конечном счете стабильная работа предприятий позволяет развивать и социальную инфраструктуру. РУСАЛ строит детские сады и поликлиники, разбивает парки и реализует социальные проекты. И это тоже в традициях русских промышленников, создававших не только заводы и фабрики, но и приюты, школы, библиотеки.
