Несмотря на все достижения цивилизации, мир вокруг нас не стал безопасным. Особенно страшно, когда в чрезвычайную ситуацию попадают дети. Но можно ли подготовить их к опасностям? Об этом наш разговор с преподавателем предмета «Основы безопасности жизнедеятельности» красноярской гимназии № 16 Олегом ГРИГОРЬЕВЫМ.
Полезные знания
– Насколько программа курса соответствует вызовам сегодняшнего момента?
– Предмет очень обширный, дает и основы медицинской подготовки, и понятие, что делать при возникновении различных катастроф техногенного характера. К примеру, в 8-м классе мы делаем практическую работу по возможной аварии на ГЭС – за какое время волна дойдет до Красноярска? В принципе, соответствует – но я бы хотел, чтобы занятия были уже с 5-го класса.
– Вы сейчас замечаете, что отношение к предмету изменилось?
– Нет, отношение учеников не изменилось. Дети в принципе беспечны. Я вижу, как они бегут на «красный», как 11-классник переходит дорогу в наушниках и не поднимая глаз от телефона… Иногда показываю им достаточно жесткие фильмы, где есть реальные кадры, как машина сбивает детей, – кто-то из них может даже заплакать, появляется понимание, что это реально опасно и страшно, но только на определенное время.
– Случались ситуации, когда ваши ученики применяли знания, полученные на уроках?
– Да, были случаи, когда родители мне звонили и благодарили. К примеру, в загородном доме случился пожар, ребенок был один, без взрослых, и все сделал правильно, накинул на огонь ткань, обесточил.
Было занятие по демеркуризации*. И девочка все правильно сделала, когда оказалась одна и случайно разбила градусник. Собрала влажной тряпкой ртуть.
Я не скажу, что все сто процентов применяют полученные навыки. Но даже если это сделают несколько учеников из класса, я уже не зря провожу занятия.
– Не ко всем опасным ситуациям можно подготовить. Жуткая история произошла недавно с брянским 10-летним мальчиком Федей, который получил огнестрельное ранение… Такого вообще никогда не должно быть, и ни в одном учебнике не найти подходящего алгоритма. Были ли мысли – насколько бы смогли сориентироваться ваши ученики?
– Тут я даже про себя не могу сказать. Очень сложно что-то предсказать. В подобных ситуациях все зависит не от знаний, а от того, как человек вообще готов действовать в различных чрезвычайных обстоятельствах. Какая у него скорость реакции, насколько он решителен. Я стараюсь до автоматизма довести действия при возникновении «стандартных» ЧС. К примеру, начинает падать штукатурка, трястись стены – и они уже сидят под партами. Потому что при землетрясении поверхность стола может помочь защититься от травм. Если услышат сигнал тревоги о том, что в здании посторонний, то дверь моментально закрывается, и они уже прячутся в углу.
Теория без практики
– Какие есть практические занятия в рамках курса?
– Мы отрабатываем навыки при пожаре, аварии на промышленном объекте – химическом, например. Есть занятия по использованию средств защиты органов дыхания – противогазов, как подобрать размер, быстро надеть.
Много практических занятий по медицинской подготовке: как, к примеру, остановить кровь, не имея стерильного перевязочного материала, как наложить жгут. Пока работали автоматы – были еще занятия по сборке-разборке оружия. Но они быстро выходят из строя, я сейчас их редко достаю, только для подготовки команд к соревнованиям.
Оснащение кабинетов ОБЖ слабоватое, честно говоря. Планируется, что с 1 сентября появится начальная военная подготовка. Но она и так уже должна быть – в рамках ОБЖ есть основы военной службы, это не новшество. Однако даже та часть – больше теоретическая.
Практика только на пятидневных сборах, но где я их проведу? Нам предлагали на острове Молокова, где есть и техника, и условия для того, чтобы попробовать копать окопы, к примеру. Но это все платно. А ведь именно практика много что дает. Раньше, в советское время, ребята выезжали в поля, получали понимание, что такое пожить в палатках, быть на посту часовым, марш-бросок с полной выкладкой.
Когда сокращали с двух лет до года службу в рядах вооруженных сил, предполагалось, что подготовку в течение года возьмет на себя школа – теорию, правовые основы, практику. А мы уже три года не выезжаем, не стреляем, хотя в программе такие занятия есть.
– Помню, как листала школьный учебник «Начальная военная подготовка» 1940 года: военная топография, устройство гранаты. Все для того, чтобы «прийти в ряды Красной армии подготовленным». Учебник, кстати, для 5–7-х классов.
– СССР находился в окружении врагов, и мы всегда должны быть в боевой готовности. Но должна быть еще и идеологическая подготовка. Можно посмотреть на соседнюю страну как пример того, насколько это значимо: я в армии служил с украинцами, причем у меня в подчинении были люди с запада. А что сейчас? Как их смогли так идеологически «перековать» всего за несколько лет? Отношение к России, к русским становится все хуже и хуже. Видео есть, как идет их трехлетняя девочка, не все еще звуки выговаривает, а уже про уничтожение «москаля» говорит – вот с таких лет там формируют отношение к нашей стране…
– Помогает ли ваш предмет воспитывать патриотизм?
– Он должен это делать. У нас в школе работает клуб «Патриот». Уже второй год будем нести вахту у памятника «Журавли нашей памяти», добились, что в октябре следующего года будем нести почетный караул на Посту № 1 у Вечного огня. В нашей школе есть свой Герой Советского Союза, Попов Павел Фомич, он работал учителем физики, потом ушел на войну, погиб на Украине под Шепетовкой. Мы ездили по местам, где он жил ранее, учился.
Я провожу каждый год занятия по памятным дням воинской славы. Но над идеологическим воспитанием нам еще работать и работать. Вот мы сейчас поднимаем флаг в школе, поем гимн – я только за, но это надо было делать еще раньше. Смотрю сейчас на второклашек – большинство и слова знает гимна, и с такой душой они поют. А вот 7-й класс – уже не так, чем старше ребенок, тем сложнее. Нам надо было давно в этом направлении работать. Может быть, и сейчас была бы другая ситуация.
* Демеркуризация – совокупность действий, направленных на ликвидацию последствий утечки ртути.
