В редакции «НКК» состоялся круглый стол, посвященный вопросам выбора будущей специальности и рабочего места. Участниками стали Михаил БЕНДЮКОВ, доктор психологических наук, профессор Петербургского государственного университета путей сообщения; Данил ДЯТЛОВ, начальник отдела обучения и развития персонала АО «Информационные спутниковые системы»; Александр ПУГАЧ, директор Центра трудоустройства студентов и выпускников Сибирского государственного аэрокосмического университета имени академика М. Ф. Решетнева; Ирина БОБКОВСКАЯ, начальник отдела профобучения и профориентации агентства труда и занятости населения Красноярского края; Юлия ВЕРХУШИНА, заместитель руководителя регионального агентства молодежной политики и программ общественного развития.
Формат погружения
«Наш Красноярский край»: Начнем с самого общего вопроса – как вы оцениваете состояние профориентационной работы?
Юлия Верхушина: Мы уже достаточно долго и плотно работаем с краевым агентством труда и занятости, с центрами трудоустройства в вузах, с большим количеством различных субъектов, которые так или иначе связаны с темой профориентации. Я принципиальный сторонник такой позиции: понять, что тебе ближе, можно только попробовав. Например, в последнее время у нас успешно развивается школа медицинского добровольчества – практически по всему региону. Ребята, которые собираются стать врачами, проходят практику при больницах по полгода и дольше. Понятно, что их нельзя допустить к серьезным медицинским процедурам, но они общаются с посетителями, смотрят, чем живут врачи, – все это помогает снять ненужную романтику, увидеть реальность и понять, подходит ли тебе эта профессия. И не всегда ребята говорят: «да, это здорово» – и идут поступать в мединститут. Я считаю, пусть лучше такое понимание придет на этом, самом раннем этапе, а не в медицинском вузе, тем более после него. Наша задача – попытаться выстроить максимально понятную систему профессиональных проб – не как экскурсии на предприятие, а именно в формате погружения. Медицинские волонтеры, о которых я говорила, должны наработать довольно большое количество часов. И из отзывов главврача, а также их куратора складывается общая рекомендация – а это хорошее подспорье при поступлении в вуз. Кроме того, наш медицинский университет прибавляет баллы к ЕГЭ, если ребята хорошо прошли волонтерскую программу. При этом система прозрачна, каждый час, отработанный волонтером в больнице, виден на сайте, есть пометки наставника… Считаю, ту же систему стоит попытаться выстроить в разных отраслях. Думаю, это межведомственная задача, здесь нужно работать с системой образования и с предприятиями.
Михаил Бендюков: Если говорить о профориентации в целом по стране, то дела обстоят плохо. Но в некоторых регионах, например, в Красноярском крае, – хорошо. На федеральном уровне законодательная база, юридическая документация по этой теме очень мала и не соответствует текущему моменту. Все спущено на территории: там, где мыслят стратегически – как в вашем регионе, – удалось сохранить существовавшую инфраструктуру, в частности, центры профориентации. И это позволяет делать чрезвычайно важное дело – я имею в виду пробы, о которых говорила Юлия. Пробы – последний шаг в правильной профориентации, которому предшествуют тестирование, консультации, тренинги, чтение литературы и т. д. У вас эта система выстроена, а во многих регионах ее нет, и это очень печально.
«НКК»: Такая ситуация зависит от позиции региональной власти?
Михаил Бендюков: В том числе. Красноярский край – один из немногих регионов, где выстроена соответствующая программа. Она мне очень хорошо известна, поскольку я выступал экспертом при ее разработке. Подобный документ есть только еще в двух-трех регионах.
Ирина Бобковская: Хочу добавить к словам Юлии Вячеславовны, что выстраивание системы началось в 2013 году, когда мы разработали стратегию развития профориентации в Красноярском крае. За почти четыре года целенаправленной работы и межведомственного взаимодействия появились вполне определенные результаты. Подключились система образования, работодатели и родители. Мы с вами понимаем, что на выбор профессии во многом влияет именно их позиция. К тому же мы видим, что сами ребята начинают ориентироваться в том, какие профессии наиболее востребованы на рынке труда, и ориентируются в основном на них.
Александр Пугач: Согласен, что в нашем крае профориентация поставлена на высоком уровне. Причина не только в том, что у нас есть региональная стратегия, – есть еще два очень важных фактора. Первый заключается в том, что в этой стратегии задействованы предприятия, являющиеся флагманами в своих отраслях, которым удалось сохранить систему, построенную еще в советские времена. К ним подключаются предприятия, осознавшие, что ориентировать будущих работников нужно под себя. Другая сторона – вузы, которые начинают агитировать предприятия под свои образовательные программы. В совокупности эти три фактора очень плодотворно работают на профориентацию – как довузовскую, так и ту, что происходит в процессе обучения.
Данил Дятлов: Пять лет назад задачи профориентации сводились по большому счету к одной цели – укомплектовать персонал кем-нибудь, а необходимые знания и навыки дать уже во время работы. Сейчас задачи изменились. Прежде всего потому, что точка кадрового насыщения мощных наукоемких предприятий уже прошла. На повестке дня – повышение производительности, эффективности труда. И в этой ситуации начинается настоящая борьба за молодые таланты. Воспитывать будущего работника в университете поздно, поскольку, поступив в вуз, молодой человек должен быть уже увлечен своей будущей профессией. Поэтому профориентацию надо начинать намного раньше. У нас есть опыт, когда мы начинаем работать с детского сада.
Борьба за таланты
«НКК»: Насколько в целом бизнес готов участвовать в системе профориентации?
Михаил Бендюков: Государственные предприятия, имеющие свои стратегические программы, понимают, что это необходимо, и готовы включаться в работу. Тем более что ресурсы для этого у них есть. Но большое количество представителей бизнеса мыслят не так глубоко – зачастую они не только кадровую, но собственную экономическую стратегию не могут выстроить в силу сложности ситуации. Для нашей страны вообще характерно, что стратегическую линию развития как такового вытягивают именно государственные крупные предприятия. По моему мнению, именно опыт профориентации, существующей в них, должен тиражироваться в бизнес. Тем более что в бизнесе полного понимания этой проблемы нет.
«НКК»: Но, по-моему, предприятия, имеющие собственную систему образования, у нас можно на пальцах пересчитать…
Михаил Бендюков: Не образования, а вовлечения сотрудников и их развития. Вопрос в том, чтобы взять лучших, а лучший оценивается не только в деньгах, – он осознает ценность труда, вырабатывает собственную стратегию и вообще хочет стать всеми уважаемым человеком. А это уже вопрос психологии профориентации – человеку, особенно молодому, надо объяснить, что именно в этой профессии он сможет самореализоваться.
Юлия Верхушина: С большим уважением отношусь к тем предприятиям, которые готовы мыслить на шаг вперед. Борьба за таланты – это очень показательно для стратегии предприятия. Но, на мой взгляд, не лучший вариант, когда вместо системы профориентации делается просто реклама какого-то предприятия. Наша задача – выстроить такую систему, в которую будут вовлечены все школьники, и у каждого будет возможность выбрать будущую профессию. Сейчас многое зависит от обстоятельств, складывающихся в каждой конкретной школе. А надо выстраивать равномерно работающую систему.
Ирина Бобковская: Дело не только в кадровых потребностях предприятий. Есть еще один важный нюанс – интерес самого ребенка, насколько он готов к профессии, которую ему предлагают выбрать.
Александр Пугач: Малый и средний бизнес почти не занимается профориентацией, но есть некие сообщества, объединения по отраслям – сфера услуг, производство, торговля, – которые все же проводят эту работу. Правда, в основном она сводится к рекламе.
Данил Дятлов: Профориентация должна строиться на высоком уровне социальной ответственности. Когда мы идем в школу и декларируем, что нам требуются специалисты определенной квалификации, мы должны понимать – человеку еще учиться в школе и в вузе не меньше десяти лет. Если мы что-то пообещаем ему и через десять лет не выполним, то получим, по сути, разорванную судьбу. Человеку будет сложно устроиться на работу по тем компетенциям, которые он получит в процессе профильного образования. Поэтому принципиально важен вопрос стратегии развития промышленности, сельского хозяйства. Нужна четкая прорисовка – какие специалисты и в каком количестве будут востребованы, какой уровень зарплат их ждет, как будут решаться жилищные и другие вопросы.
«НКК»: На вашем предприятии эти ответы уже есть?
Данил Дятлов: Да, мы стремимся к этому. Есть программа решения жилищных вопросов, есть планирование персонала – то есть понимание, сколько и каких специалистов нам понадобится в будущем. На этих показателях и строится профориентация.
Динамика перемен
Ирина Бобковская: Надо также напоминать молодым людям, что, возможно, им придется менять свою профессию, потому что за десять лет ситуация может стать совершенно другой.
Юлия Верхушина: Мир сейчас настолько динамичен, что время закрепления специалиста на предприятии значительно сократилось. Три года отработал – и пошел искать новое место. Может и так случиться, что специальность, которой ты обучался, через десять лет вообще исчезнет. В России создали карту профессий будущего – одни будут более востребованы, чем сейчас, другие уйдут в небытие. Вопрос в том, насколько человек в этом ориентируется. Сейчас проблемой становится иждивенческое отношение молодых людей к жизни. Для школьников главная задача – как-нибудь сдать ЕГЭ, поступить в какой-нибудь институт, устроиться на какую-нибудь работу. И вот это «как-нибудь», мне кажется, подкармливается многими источниками, в том числе теми, которые мы сами создали. Здесь очень важно привить ответственное отношение к собственной жизни. Когда молодые люди начнут это понимать, они будут гораздо мобильнее в выборе новой профессии. Но, повторю, в основе – убежденность в том, что ты сам отвечаешь за свою жизнь.
Данил Дятлов: Одна из задач профориентации как раз и состоит в том, чтобы ребенок решал не только текущие вопросы, но двигался к одной большой цели. А цель – его профессиональная деятельность. И тогда все промежуточные точки логично лягут в этот длинный путь.
Михаил Бендюков: Я поражен самой проблематикой нашего обсуждения. В других регионах профориентация чаще всего сводится к ярмарке, куда приходят десятка два коммерческих вузов и, как лиса Алиса и кот Базилио, соблазняют присутствующих. И на этом все заканчивается. А в Красноярском крае мыслят совершенно передовым образом.
Не учись на безработного
«НКК»: Как объяснить подрастающему поколению, что не стоит учиться на безработных – осваивать мало кому нужные профессии, лишь бы диплом получить?
Михаил Бендюков: Так не может быть: объяснил – и молодой человек все понял и изменился. Профориентацию надо понимать в расширенном контексте – как дальше жить, карьеру строить. Это элемент воспитательной работы. При советской власти воспитывали идеологически, в духе кодекса строителя коммунизма. А сейчас идеология капиталистическая, ее главный момент – успешная трудовая жизнь. Такое воспитание – не одномоментный акт, а процесс.
Ирина Бобковская: Служба занятости населения – тот барометр, который фиксирует в том числе ошибки при выборе профессии. Выпускники учебных заведений не могут найти работу и в итоге обращаются к нам. Когда разговариваешь с ними, часто слышишь одну и ту же фразу: если бы я начинал все сначала, то выбрал бы другое образование. Конечно, большую часть трудоустраиваем, но есть «сухой остаток», с которым надо дальше работать – помогать получить новую специальность.
Александр Пугач: Проблема еще и в том, что у нас есть ряд разрекламированных специальностей, которые и заставляют учиться на безработных. Вузы – система инертная, срок подготовки – пять, шесть лет. И за это время ситуация может измениться, и оказывается, что такого профиля специалисты и в таком количестве уже не нужны. При этом сама информационная среда – телевидение, кино – рекламирует профессии, которые в действительности не очень востребованы.
Ирина Бобковская: Хочу отметить, что выпускники, которые к нам обращаются, в основном живут в городах. А рабочие места для них рассредоточены по всему краю, но переехать люди далеко не всегда готовы – и это тоже очень большая проблема.
Данил Дятлов: На самом деле это уравнение, которое мы никогда не решим. Не стоит надеяться на то, что мы подготовим пласт специалистов и потом всех распределим по рабочим местам. Такого не будет никогда. Безусловно, общество определяет амбиции молодежи, у одних получится достичь высшей точки, у других нет. Это нормально. Но в любом случае очень полезны профессиональные пробы, встречи с работодателями и вообще большой объем информации о будущей специальности. При такой систематической работе количество невостребованных ребят, я надеюсь, будет все меньше и меньше.
«НКК»: На вашем предприятии молодой специалист может увидеть пример успешной карьеры – успешной благодаря способностям?
Данил Дятлов: Средний возраст наших работников – чуть больше 40 лет, молодежи примерно 30 процентов. Это очень хороший показатель для предприятий подобного уровня. И конечно, есть примеры того, как молодой человек делает успешную карьеру. Но я бы не сказал, что это массовое явление. Любую позицию карьерного роста надо зарабатывать. Придя на работу, и не только на наше предприятие, надо вкладывать душу в дело, которым ты занимаешься. Тогда и карьера тебя догонит.
Ирина Бобковская: Один из важных ресурсов в нашей работе – успешные молодые специалисты, которые рассказывают о себе школьникам, на своем примере показывают, как может складываться карьера.
Михаил Бендюков: Карьера бывает разная – не только вертикальная, по должностям, но и горизонтальная – по развитию профессионализма. Предприятие заинтересовано не просто в том, чтобы взять себе хорошего специалиста, но и зафиксировать его – чтобы он, попросту говоря, до пенсии там работал. И службе занятости такой вариант тоже нравится. Но в современном сложном, постоянно меняющемся мире принцип «одна жизнь – одна карьера» уже не является основным. Сегодня трудовой стаж должен состоять из карьерных отрезков – нужно менять не только предприятия, но и профессии для полного применения всех знаний и навыков, полученных на предыдущем этапе. Так может и должно быть, поскольку от этого рынок труда становится более адаптивным. Это явление называется циклической безработицей, и ничего в нем страшного нет. Кстати, службы занятости нужны в том числе для того, чтобы помочь людям начать новый этап карьеры. Проблема не в безработице как таковой, а в застойных безработных – людях экономически неактивных, попросту тех, кто предпочитает лежать на диване, чем что-то менять в своей жизни.
Система, а не самодеятельность
«НКК»: Есть ли в сфере профориентации некая ключевая проблема, от решения которой зависит очень многое?
Михаил Бендюков: Такая проблема есть, и она – административная. Профориентационные мероприятия должны стать обязательными для системы образования, если на них не выделять часов, они превращаются в самодеятельность одиночек. И сделать это нужно на уровне государства, а то ведь двадцать лет с этой проблемой бьемся – и пока решить ее не получается.
Данил Дятлов: Полностью согласен с коллегой. Добавлю, нужна еще стабильность экономического развития в государстве. Если она появится – профориентация сможет встать на нормальные рельсы.
Александр Пугач: Необходимо профориентацию переносить в медийное пространство. К примеру, множество фильмов, танковый биатлон и прочее серьезно влияют на популярность армии и во многом определяют выбор подростка. Также можно повышать престиж других профессий, в том числе рабочих.
Круглый стол: «От школьной скамьи до рабочего места: как выбрать профессию и построить карьеру?»
