Канский район считается одним из ведущих в сфере лесопереработки края. Но районный центр стал известен на всю страну не своими стройматериалами, а после череды пожаров на лесоперерабатывающих предприятиях в мае 2018 года. Тогда в огне погибли два человека, без жилья остались 300 – сгорели 78 домов. Отходов лесопиления в Канске накопилось столько, что их просто невозможно было переработать или утилизировать должным образом. Они тлели, а над городом стояла серая дымка.
Затянули гайки
После тех пожаров Канск стали называть городом, стоящим на опилках. Надзорные ведомства проводили проверки, возбуждали уголовные дела. После пожара краевая комиссия по чрезвычайным ситуациям и пожарной безопасности утвердила разработанный министерством лесного хозяйства края «План мероприятий по приведению в соответствие с действующим законодательством объектов, связанных с переработкой и хранением древесины на территории города Канска». В районе должны были определить места утилизации и создать производства грубой переработки отходов лесопиления.
В Канске мы побывали в ноябре 2018 года. Местные жители и главы сельсоветов жаловались: деревообработчики как заваливали улицы и ограды домов отходами лесопиления, так и продолжают это делать. Под опилками были погребены не только бросовые земли, но и сельскохозяйственные угодья. Тлеющие горы щепы и горбыля все так же выбрасывали в воздух продукты горения. Об этом мы писали в материале «Горящая точка» в № 83 от 9 ноября 2018 года.
Тогда проблему утилизации отходов лесопиления под свой контроль взяли экологи-общественники, при палате экологических организаций Гражданской ассамблеи Красноярского края была создана рабочая группа по решению этого вопроса. Власти Канска уверяли, что проблема с отходами будет решена к концу 2021 года.
В феврале 2022 года на круглом столе в Общественной палате Красноярского края заместитель главы Канска Андрей Цветков уверял: последняя свалка отходов лесопиления в Северо-Западном районе Канска ликвидирована в апреле 2020 года, определено место для централизованного сбора, за три года (2019–2021) собрано около 100 тонн опилок и горбыля, прорабатывается вопрос их применения.
Тогда власти Канска хвастали предприятиями, производящими пеллеты, и проектом лесоразведения. Местный предприниматель взял в аренду участок земли на окраине города, где планировал принимать опилки и щепу, в болотистых местах делать грядки и выращивать на них сибирский кедр.
Проблему с отходами лесопиления в крае помогал решить и запрет, введенный на вывоз «сырого» леса. В таежных районах предприятия активно устанавливали лесосушилки, которые работают также на горбыле и опилках.
С 2021 года увеличилось количество сушильного оборудования на предприятиях, – отмечал в 2022 году Андрей Цветков. – Канск перерабатывает в среднем один миллион кубометров. Отходов образуется в пределах 260 тысяч кубометров. 40 процентов перерабатывается на сушильном оборудовании. У нас стали оказывать услуги по сушке леса, даже не производя пиление.
И все же в 2022 году 30 процентов древесных отходов уходило на полигон.
Без сырья и конкурентов
Сегодня в Канске рапортуют: отходы лесопиления имеют нулевой баланс. Но за счет чего это произошло?
Лесопромышленный комплекс переживает тяжелое время. В 2021 году на территории Канска перерабатывалось порядка 600 тысяч кубометров круглого леса, а сейчас только 300 тысяч кубов. Если в 2019–2021 годах здесь работало более 60 предприятий, сейчас осталось 33. Падение производства повлекло за собой и сокращение количества отходов лесопиления, – пояснил заместитель министра природных ресурсов и лесного комплекса Красноярского края Александр Коробкин. – На территории образуется 150 тысяч кубометров опилок, которые нужно реализовать.
По словам заместителя главы Канска Андрея Цветкова, сейчас в городе из лесопереработчиков остались только «импортные» предприятия, и лес уходит в основном в Китай. Лишь несколько мелких предпринимателей пилят для внутреннего рынка. И то совсем немного.
Один из устойчивых и экологически ответственных деревообработчиков – ООО «Ледник» – выработал практически безотходную технологию. Здесь с момента образования переработки стоят сушильные камеры (помните о запрете на вывоз сырого леса?).
У нас дерево сначала идет на первичную обработку и развал, доски мы отправляем в сушильные камеры. А после сушки в цех глубокой переработки. Остается щепа и горбыль, которые мы используем для отопления наших котельных, – рассказывает директор предприятия Олег Якубовский. – Все отходы уходят на получение тепла для сушильных камер. Стоит рубочная машина, которая измельчает горбыль до щепы.
Лес уходит из Канска прямиком в Китай, и оборудование, а также инженерные кадры на предприятии из Поднебесной. Скоро китайские партнеры войдут и в число собственников. Они постоянно совершенствуют парк деревообрабатывающих машин.
У нас щепа вся используется в котельных, еще и не хватает. Зимой собираем отходы у всех соседей, – поясняет Олег Якубовский. – Сушка – непрерывный процесс, и за сутки мы сжигаем 100 кубометров отходов.
Образуются на производстве и опилки – куда без них при распиловке? Ими, в принципе, также можно топить мощные котлы, но хозяева считают это расточительным. И опилки отвозят соседям – на производство пеллет.
«Тасейэколес» располагается рядом – буквально за забором лесопилки. Но опилки берут не только у «Ледника», собирают и по другим деревообработчикам. В год здесь производят 5 тысяч тонн экологичного топлива, а сырья для него требуется в три раза больше.
В прошлом году половина переработчиков Канска закрылись. И мы столкнулись с дефицитом сырья, – жалуется соучредитель «Тасейэколес» Владимир Вяжевич. – В день нам требуется 140 кубометров опилок, в месяц примерно три тысячи тонн.
Впрочем, и при недостатке сырья производитель пеллет испытывает трудности с их реализацией. Несмотря на переход на экологичные виды топлива, в Красноярском крае пеллетных котлов раз-два и обчелся. «Тасейэколес» помучился со сбытом и нашел выход – те же самые гранулы перевел в разряд наполнителя для кошачьих туалетов. Сейчас заключил договор с известной торговой сетью и поставляет продукцию не только в Красноярск, но и в Кемерово, Новосибирск, Братск, Иркутск.
На мой вопрос о конкурентах Владимир Вяжевич так и не смог вспомнить таковых, кроме одного предприятия – на мелькомбинате. Остался, мол, в Канске еще какой-то изготовитель пеллет. Загибается отрасль.
Приходи, поддержим
Представители районов восточной группы констатируют: у них в территориях такая же ситуация. Лес пилить перестали, следовательно, и отходов нет.
В министерстве природных ресурсов и лесного хозяйства парируют: существует биржа, на которой лес продают в рамках госконтрактов, выделяются лесосеки краткосрочного пользования в тех объемах, на какие заявляются сельчане, заготовку на собственные нужды никто не отменял.
Другой вопрос – куда девать древесину, – говорит Александр Коробкин. – Заготовитель и обработчик должен понимать, куда он придет с лесом. Внешний рынок сейчас ограничен, в основном это восточные страны – Узбекистан, Таджикистан, Казахстан, Азербайджан. 85 процентов рынка забирает на себя Китай. Еще одна проблема – низкая пропускная способность железной дороги.
В крае активно работает поддержка деревообрабатывающей отрасли – и по линии агентства по поддержке малого и среднего бизнеса, и по линии федерального и регионального фондов развития промышленности, и в рамках муниципального комплексного проекта развития территории. В прошлом году, например, по этому проекту Северо-Западный район Канска получил 209 млн рублей на ремонт объездной дороги. Освещение на ней за свой счет сделал бизнес.
Есть программы по возмещению части стоимости оборудования и железнодорожного тарифа, строительства зданий и сооружений. Но, как говорят в Канске, собственники лесопилок из КНР этими программами не пользуются – у них свои расчеты, свои меры поддержки.
Инвестиции в переработку
Развитие лесной отрасли в крае происходит в основном за счет инвестиций. Наш регион занимает первое место в России по количеству древесного сырья. И со своими деньгами мечтают зайти к нам не только китайцы, но и российский бизнес. Как говорят в министерстве природных ресурсов и лесного комплекса, сейчас, например, на согласовании проект по глубокой переработке древесины, который развернется в Уярском районе и задействует 17 территорий региона. Уже поставляется горбыль в Братск на целлюлозно-бумажный комбинат.
Сейчас начинает развиваться биотехнология производства целлюлозы, – рассказывает Александр Коробкин. – Например, в Богучанах. Там тоже были проблемы с образованием отходов. В Кежемском районе есть предприятие, которое имеет опыт производства серой целлюлозы для упаковки. Сейчас рассматривается вопрос по малым целлюлозным комбинатам в трех районах края – Богучанском, Кежемском и Енисейском. Здесь находятся основные производители пиломатериалов и отходов лесопиления, территории имеют большую сырьевую базу. А малые производства хороши тем, что способны перерабатывать не совсем чистые отходы. Из них делают упаковку (например, для яиц. – НКК). И мы хотим забрать рынок производства упаковки в Красноярский край.
И вновь поплыл синий туман
Общественники из палаты экологических организаций Гражданской ассамблеи Красноярского края приехали в Канск посмотреть, стало ли чище в городе и не грозит ли ему очередной мусорный пожар. Оказалось, в центре восточной группы районов не все так гладко, как кажется на первый взгляд.
Да, повышение требований и внедрение новых технологий по переработке отходов, получение продукта с высокой добавленной стоимостью повлекли за собой сокращение количества отходов лесопиления.
Сегодня отходы если и образуются, то на отстающих, не модернизированных предприятиях, с которыми мы работаем, – замечают в администрации города.
Да, в Канске создана цепочка зависимости предприятий друг от друга. Переработчики принимают опилки и пускают в производство. Здесь изготавливают не только пеллеты и кошачий наполнитель, но и палочки для мороженого, мебельные щиты.
Да, времена, когда полигон принимал отходы лесопиления и был переполнен ими, ушли в прошлое. После многократных пожаров на нем межрайонная прокуратура провела несколько проверок, наказала виновных и запретила туда свозить опилки и горбыль. Но постоянно тлеющая помойка осталась. В нее превратился тот самый проект по лесоразведению, которым хвасталась администрация Канска в 2022 году.
Узнав о приезде общественников, хозяин перегородил дорогу к своему объекту железобетонными блоками и вывесил объявление: «Не работает». Но проникнуть на территорию лесоразведения нам все-таки удалось. Картина предстала, мягко сказать, неприглядная.
На этой болотистой местности высились кучи опилок, сдобренные дождями и снегом. От них поднимался синий туман тления, кое-где переходящий в открытый огонь.
Предприниматель заключил соглашение с Канским районом (это его земли) о лесоразведении. У него есть техусловия, утвержденные должным образом, – рассказывал заместитель главы Канска Андрей Цветков. – Он планировал принимать за плату отходы лесопиления, дробить их и, смешивая с землей, делать грядки и высаживать кедры.
Отходы предприниматель и правда принимал – горы горбыля желтеют вдали. Может быть, даже дробил их. Но опилки так и остались опилками. А привезенные для посадки саженцы кедра оказались брошены на обочине импровизированной грядки. Они еще зеленеют, уцепившись корнями за грунт, который оказался рядом.
Экологи отмечают: эти горы опилок тлеют уже не первый месяц, и потушить их теперь сложно – зальешь в одном месте, займется в другом (все как в той истории с «Синь И», территория которого и породила масштабный пожар в 2017-м). Как уверяет Андрей Цветков, об этом знают и правоохранительные органы, и пожарные, и прокуратура, и администрация Канского района. Приезжавший сюда месяц назад министр экологии края Владимир Часовитин даже заснял на телефон тлеющие опилки.
Я был на объекте после посещения его министром, зафиксировал факт возгорания, – поясняет главный специальный государственный инспектор отдела государственного экологического надзора минэкологии края по восточной группе районов Михаил Борисяков. – Обратился в дежурную часть МВД. Сейчас материалы находятся в отделе надзорной деятельности, поступят к нам – будем разбираться детально.
После нашего посещения провести на этом участке земельный контроль пообещала и администрация Канского района.
НКК обратился в прокуратуру Красноярского края с просьбой провести проверку деятельности предпринимателя, организовавшего на окраине Канска горящую свалку. Запросы мы направили и в министерство экологии региона. Будем следить за развитием ситуации вокруг опасного объекта, ведь тление опилок снова может привести к пожару.
