«Наступит день, когда на горе людям чума разбудит крыс и пошлет их умирать на улице счастливого города». Этими словами заканчивается роман Альбера Камю «Чума». Написан он в сороковых годах прошлого века, и философ не имел в виду наркотическую «чуму». Однако слова подходят к моменту – наркотическая эпидемия, увы, полностью не истребима. Эта чума в той или иной форме всегда будет возвращаться, пока существует в человеке жадность, глупость и страшная, противная природе тяга к саморазрушению.
Единственное, что можно и нужно делать, – это по мере сил сузить, локализовать, загнать в угол наркоманию. Препятствовать ее распространению, наносить по ней не фатальные, но ощутимые удары. Одним из них стало постановление российского правительства о рецептурном отпуске кодеиносодержащих препаратов. Об этом давно говорили – и вот свершилось.
Смерть в кредит
История, если не ошибаюсь, не сохранила имени автора рецепта получения из отдельных лекарственных препаратов сильнейшего наркотика – дезоморфина. Тем не менее у этого, надо полагать, на сей день мертвого человека есть постоянно расширяющееся персональное «кладбище». Количеству жертв позавидовали бы Пол Пот и Адольф Гитлер. Свое народное название, «крокодил», зелье вполне оправдывает – тех, кто его колет, оно буквально пожирает. Человек медленно разваливается на части, и это не публицистическое преувеличение. Гангрена, некроз, копошащиеся в еще живом теле черви – непременные атрибуты (в Интернете можно легко найти фотографии полуживых кодеинщиков – всем стоит посмотреть, все мысли о возможном баловстве наркотиками как рукой снимает). Что говорить, если среди ингредиентов «крокодила» присутствуют бензин и спичечная сера. Тут и героин покажется экологически чистым продуктом, как бы дико это ни звучало.
Собственно, своему распространению с такой скоростью «крокодил» обязан как раз героинщикам. Стоимость этого зелья была кратно ниже, чем у опиатов. К тому же первое время вокруг дезоморфина сложился устойчивый миф, что он помогает избавиться от героиновой зависимости.
Что ж, с героина наркоманы действительно «слазят». Теоретически это возможно – кто-то подается в религию, кто-то уезжает в тайгу, подальше от соблазнов города, единицы «переламываются» благодаря собственной воле. Те же, кто пересаживается на дезоморфин, действительно к героину не возвращаются. Они становятся на прямую дорогу в могилу, с которой уже не свернуть. Некоторые, впрочем, получают отсрочку – садятся в тюрьму. Полицейские даже говорят, что, арестовывая содержателей наркопритонов, они, по сути, на какое-то время сохраняют им жизнь. Ненадолго – даже кратковременное употребление дезоморфина влечет необратимые последствия для здоровья.
На старых запасах
Положительный эффект от перевода кодеиносодержащих препаратов на строго рецептурные рельсы, по официальной информации Госнаркоконтроля, мы наблюдаем уже сейчас. Конечно, из-за этого страдают те, кто теперь не сможет быстро купить себе привычное эффективное обезболивающее. Придется использовать аналоги, которые, по мнению многих, хуже. При этом стоит помнить, что неупорядоченная широкая продажа лекарств не всегда идет во благо. Это не принимая во внимание наркотические свойства отдельных препаратов. Во вполне цивилизованных Соединенных Штатах без рецепта в аптеке вам продадут разве что пластырь. Другое отношение к здоровью.
Если говорить об официальных цифрах, то рост дезоморфиновой наркомании еще недавно был очевиден. За первое полугодие 2011 года в Красноярском крае было изъято 214 граммов дезоморфина. За первое полугодие 2012 года – почти в три раза больше, 750 граммов. Соответственно увеличивалось количество наркопритонов.
С 1 июня, после вступления в законную силу запрета на свободную продажу кодеиносодержащих препаратов, цифра упала в четыре раза. В июле было изъято 33 грамма вещества.
Недавно ликвидировали наркопритоны в Канске и Лесосибирске. А сколько их еще осталось?
Поинтересовался у знакомого, живущего на одной из окраин Красноярска и жаловавшегося на то, что в его подъезде существует «нехорошая квартира», изменилось ли что-нибудь за последние пару месяцев. Он только махнул рукой и выругался непечатно.
– Да что изменится? Как торчали, так и будут торчать, свинья грязи везде найдет. Тем более к ним сейчас «неофиты» приходят, молодые совсем, у них деньги пока есть. Вот за их счет и убиваются дружным коллективом. Достали уже, хоть бы сдохли скорее…
Услышав такое пожелание, я почему-то вспомнил строчку Иосифа Бродского: «Взгляд, конечно, очень варварский, но верный».
Жесткий вариант решения проблемы притонов предложил мэр Красноярска Эдхам Акбулатов. Содержателей можно выселять из квартир на основании статей: в Жилищном кодексе – «О ненадлежащем содержании жилья» и в Гражданском – «Прекращение права собственности на бесхозяйственно содержимое жилое помещение».
Сегодня дезоморфиновая наркомания продолжает существовать на старых запасах. Время набить закрома было – об изменениях в законодательстве объявили заранее. Естественно, запасы сделали не сами наркоманы, у которых редко водятся крупные суммы денег, а продавцы, которые сейчас вовсю спекулируют. За руку их поймать сложно. Несколько пачек таблеток – не мешок героина, мало ли с какой целью они дома лежат.
Свою роль играют и аптеки. В других регионах были случаи, когда препараты продавали из-под прилавка – без упаковок, по завышенной цене. Сотрудники наркополиции совместно с органами прокуратуры проводят проверки аптек. В результате рейдов в крае было выявлено десять нарушений. Аптекари отделаются штрафом до 40 тысяч рублей.
О значительных результатах «дезоморфиновой реформы» можно будет говорить позже – когда запасы иссякнут, а альтернативы лекарствам, из которых можно изготавливать наркотик, найдено не будет. Вот в последнее, к сожалению, не верится. Способов «заторчать» при помощи легально продающихся продуктов существует масса, а голь на выдумки хитра… Рецепты ведь можно подделать – вот и новый сектор черного рынка. К тому же опьянеть можно и от воды, если выпить сразу ведро. Да и разница между лекарством и ядом всегда была только в дозировке.
Слово не виновато
Важен пропагандистский эффект реформы – лишний раз напомнить гражданам о последствиях употребления наркотиков.
С небольшим перерывом в «Новой газете» и журнале «Русский репортер» вышли материалы-близнецы с одинаковым сюжетом: журналист проводит один день в дезоморфиновом притоне и детально описывает быт тех, кому жить осталось месяц-два. Эти жуткие тексты стоит вдумчиво почитать подросткам – еще одна прививка от желания приобщиться.
Вроде бы материал на сайте «Русского репортера» вызвал нарекания правоохранительных органов. Якобы там слишком подробно описан рецепт приготовления «крокодила». Но помилуйте! Те, кому нужно, и так его знают. А уж если после чтения репортажа у кого-то останется желание попробовать наркотики… Что ж, тут уже к психиатру. Иначе как болезненной тягой к самоубийству это не объяснить.
Да, с некоторыми представителями молодого поколения в принципе невозможно говорить на языке искусства (что угодно они воспримут как руководство к действию. Тот же фильм «Бумер», несмотря на то, что там «все кончилось хорошо – всех убили», кому-то дал ролевые модели). Но не искусство в этом виновато.
Когда десять лет назад разыгрался скандал с романом Баяна Ширянова (псевдоним, разумеется) «Низший пилотаж», многие недоумевали – неужели этот текст пропагандирует наркотики? Не говоря о художественных качествах романа, стоит пояснить, что, несмотря на своеобразный комизм, произведение дает самую неприглядную картину такого образа жизни. Последняя глава и вовсе называется «Улица мертвых наркоманов». В ней вовремя завязавший герой едет в трамвае мимо домов, в которых жили герои, с которыми читатель встретился ранее. Он вспоминает прошлое, никого из его друзей уже нет в живых. Дидактика здесь налицо. Кстати, эта книга больше не переиздавалась.
Несмотря на всю объективную важность и эффективность борьбы с наркоэпидемией на законодательном уровне, думается, что корни этой проблемы так не победить. Проблема – в сознании людей. Подлинное развенчание наркотического мифа может дать только культура. Именно современное, актуальное, в чем-то даже злое и радикальное искусство способно срезать глянцевый лоск с ложного обаяния наркомании.
