Трудно представить, но еще в прошлом веке территория нашего региона была поделена между Западно-Сибирским и Восточно-Сибирским краями. Вполне возможно, что в таком положении он бы и остался, если бы не пришедший в конце 20-х годов на смену НЭПу период сталинской индустриализации…
Запрягали медленно, поехали быстро
За годы НЭПа принципиальных изменений в экономическом и социально-культурном развитии Сибири не произошло. В 1928 году 78 процентов валовой продукции приходилось на долю агропромышленного комплекса. Индустриальный ВВП составлял 22 процента.
Принятию решения об индустриализации Сибири предшествовали немалые колебания и даже аппаратные схватки в политическом руководстве СССР. Могущественный Наркомат финансов, часть влиятельных работников Наркомтяжпрома во главе с Георгием Пятаковым, партийные и советские вожаки Украины настаивали на «западном» варианте индустриализации. Дескать, вот он уголь Донбасса, вот они богатейшие месторождения всех необходимых для металлургии руд. Развивай – не хочу! При этом украинская версия обошлась бы в разы дешевле, нежели создание новой угольно-металлургической базы в Сибири.
Но сталинская группа в Политбюро руководствовалась не этой бухгалтерией, а доводами геополитики. Военная тревога 1927 года показала непрочность Версальского мира. Поэтому было решено сконцентрировать ресурсы на развитии Урало-Сибирской угольно-металлургической базы. И эта стратегия полностью оправдала себя в годы Великой Отечественной войны. Ведь к декабрю 1941 года фашисты оккупировали территорию, на которой добывалось 63 процента угля и выплавлялось более половины чугуна и стали в стране. Если бы в свое время победили поборники украинского варианта, СССР в разгар войны остался бы вообще без металлургии…
Но когда ставка была сделана на Сибирь, ее индустриализация пошла нарастающими темпами. Например, если в Красноярске в 1928–1929 годах действовало 12 крупных предприятий, то в 1930–1933 годах развернулось строительство Красмаша, деревообрабатывающего комбината, вагонзавода, мельничного и бумажного комбинатов, графитной фабрики, цементного и известкового заводов. В результате к январю 1933 года численность рабочего класса в городе перевалила за 25 тысяч человек.
Руководить всей этой махиной из Иркутска становилось все труднее…
Энергичный, но не без грешка…
…В мае 1932 года председателем Красноярского горисполкома становится лучший друг первого секретаря горкома ВКП(б) Афанасия Шишкина Николай Карпухин. Бывший батрак, ремонтный рабочий на железной дороге, в двадцатые годы дослужившийся до поста председателя Рязанского губернского исполкома Советов, затем на время канувший в безвестность, он «всплыл» в городе на Енисее благодаря своим тесным связям с Афанасием Шишкиным.
За дело новый председатель взялся со свойственными ему напором и последовательностью. Были нужны немалые организаторские способности, изворотливость, умение договариваться с самыми разными людьми. Все эти качества Карпухин проявил в полной мере.
Однако не зря говорят, что наши недостатки – продолжение наших же достоинств. Помог, например, руководителям краевой конторы Золотопродснаба – и не устоял перед предложением получать на их базе дополнительные продовольственные пайки, причем весьма для тех времен изобильные. Шишкин, Карпухин и их приближенные получали на местной базе Востсибпушнины меха на шубы для своих жен, беличьи шкурки из экспортного фонда. Водились за тогдашним градоначальником, при всех его распрекрасных деловых качествах, и другие грешки. Но до поры все ему сходило с рук: его и Шишкина в Востсибкрайкоме ВКП(б) надежно покрывал первый секретарь Ф. Г. Леонов.
В декабре 1932 года руководство партии объявило чистку рядов ВКП(б). Волну народного недовольства нужно было сбить, и Сталин, прекрасно знавший через личную разведку истинное положение вещей на местах, решил направить ее против низового и среднего звена руководителей. Это было несложно, поскольку очень многие из них ангелами отнюдь не были…
Шкирятовский «погром»
Красноярские коммунисты сумели добиться приезда в город на Енисее члена Центральной контрольной комиссии, одного из бывших вожаков комсомола Оскара Рывкина. Тот повел расследование умело и жестко. И «накопал» такого, что ахнули даже видавшие виды «чистильщики». А затем железной метлой по партийным и советским органам Востсибкрая прошлась бригада контролеров Центральной контрольной комиссии ВКП(б) во главе с многоопытным секретарем партколлегии ЦКК Матвеем Шкирятовым. Партийная и советская верхушка Востсибкрая была изобличена в немалых злоупотреблениях. Выяснилось, что даже в крайкоме существовал тайный фонд, через который видные партийцы получили и растратили без малого миллион тогдашних полновесных советских рублей – сумму совершенно баснословную. Наиболее одиозных аппаратчиков рассадили по тюрьмам, чуть менее проворовавшихся просто выгнали…
Это стало последней каплей
Результаты шкирятовского «погрома» в Востсибкрае стали последней каплей в чаше терпения союзного центра. Рассвирепевший генсек, на дух не переносивший шкурничества, приказал расформировать «полумонстров» – оба сибирских края. В повестку дня встал вопрос о создании на этих громадных территориях краев и областей в тех границах, которые привычны для нашего поколения сибиряков.
И вот 7 декабря 1934 года было опубликовано постановление Президиума ВЦИК «О разукрупнении Западно-Сибирского и Восточно-Сибирского краев и об образовании новых краев и областей Сибири», скрепленное подписью «всесоюзного старосты» Михаила Калинина. Эта дата и стала официальным днем рождения Красноярского края в его нынешних границах.
