Детские дома и дома престарелых… Воздух здесь пропитан тоской по домашнему теплу и семье, чувством ненужности, одиночества. И от этого не спасают ни вкусная еда, ни уютные комнаты, ни насыщенный досуг. Само существование таких домов говорит о неблагополучии общества, в котором рвутся самые святые связи – родителей и детей. Мир эгоистичных индивидуалистов, для которых институт семьи ничего не значит, обречен на гибель.
Увязшие в ежедневных заботах, люди не задумываются о старости. Нет, подсознательно все готовятся, копят деньги, чтобы не бедствовать на пенсии, рожают детей, чтобы «было кому принести стакан воды»… но это вовсе не является залогом того, что на исходе лет ты не останешься один. И существование домов-интернатов это подтверждает. В Красноярском крае 34 учреждения для людей преклонного возраста и инвалидов, в которых проживают 5,5 тысячи человек. И какие бы комфортные условия ни создавало государство, ни один из присутствующих здесь не отказался бы жить дома – в кругу детей и внуков.
Прописка: пансионат «Ветеран»
Словосочетание «дом престарелых» не вызывает приятных ассоциаций. Серые стены, скудная еда, тлетворный запах старости… Людскому воображению свойственно рисовать пугающие картины. На самом деле не все так плохо.
Краевой государственный бюджетный пансионат «Ветеран», расположенный рядом с лесным массивом в Ветлужанке, с виду ничем не отличается от общежития – типовое панельное 9-этажное здание. Перед входом – вымощенная брусчаткой площадка, лавочки, клумбы с цветами… Сомнение вселяют пожилые мужчины и женщины, неторопливо прогуливающиеся по огороженной забором территории. Больница? Геронтологический центр? Все они здесь временно?! И с горечью понимаешь – нет, не временно, навсегда.
– Наш пансионат квартирного типа, все клиенты имеют постоянную прописку, – говорит директор Игорь Геннадьевич Калашников. – Все как полагается, в паспорте печать и адрес: пансионат «Ветеран», улица Елены Стасовой.
Пронзает мысль: как можно не иметь своего дома?! И ведь не все живущие здесь одиноки.
– Раньше мы с мужем, Германом, жили в деревне, – рассказывает Раиса Ивановна Круглова, – у нас был дом и хозяйство. А сыновья в Красноярске обосновались. – Она отводит взгляд. На глазах появляются слезы. – Они упрашивали нас перебраться поближе к городу, обещали построить дом в Зыково. Мы продали все и переехали на время к младшему сыну. Мальчики только начали строить дом, и старший умер – с сердцем проблемы.
Раиса Ивановна замолкает. Неловко ей делиться своей историей с чужим человеком.
– Младшему одному строить дом было тяжело. А кроме нас в его двухкомнатной квартирке еще пять человек жили: сын с женой, теща с дочерью и двумя ее детьми. Места на всех не хватило. И мы решили переехать сюда.
Она всхлипывает. И тут же спешно тараторит, не давая вставить слова: для сына это был ужас! Когда узнал, что мы тут, два часа сидел у входа и плакал!
Разве в душу человеку заглянешь?! Но чувствуется, что недоговаривает Раиса Ивановна, оправдывает сына. А может быть, и обиды не держит. Сердце материнское великодушное, отходчивое. Да и время прошло немало – девять лет Кругловы живут в пансионате, – наверное, отступила боль.
Я думаю, сын не мог не чувствовать своей вины. Хоть и некуда забрать ему родителей, а все равно считаю, что он виноват перед ними. Может, не надо было стариков с насиженного места сдергивать? Наверное, просто поленились с братом далеко ездить, себе жизнь облегчить хотели? И вот куда «легкая дорожка» вывела…
Дико, когда старики понимают, что не нужны, и принимают решение уйти, не мешать, а дети позволяют им это сделать. Все это видят внуки, которые со временем тоже не остановят и не скажут: «Мама, останься!»
Живут, а не доживают!
– Живется здесь хорошо! Уютно. Относятся к нам с теплотой.
В комнатке Кругловых по-домашнему уютно. Ковровые дорожки, застеленный покрывалом диван, телевизор в углу на тумбочке, кровать с пирамидой подушек под тюлевой накидкой, кружевная салфетка на столе… В каждой мелочи – заботливая рука хозяйки.
Раиса Ивановна женщина радушная, видно, гостей любит и умеет их принять. Но гости здесь редкость, тем более молодые. А пожилые любят с молодежью пообщаться, подзарядиться энергией, передать богатый жизненный опыт, посоветовать. Немало они повидали на своем пути, есть что рассказать. Только разве кому-то это нужно?
Кругловы не унывают, хоть и несладко им пришлось, но не сдаются, продолжают жить. Оба еще работают. Герман Константинович в пансионате за столяра, жена – уборщица тут же, да еще активистка – поет в хоре.
– Они молодцы, помогают нам! – хвалит Игорь Геннадьевич своих подопечных. – Столяра за небольшую зарплату мы не найдем, а Герман – прекрасный мастер, все умеет, работа у него спорится.
На территории перед пансионатом нашлось место и для маленьких огородиков. Те, кто не видит смысла в жизни без грядок и рассады, могут взять здесь небольшой участок и ухаживать за ним. Есть и теплица, где пенсионеры выращивают огурцы и помидоры.
А Герман Константинович отвечает за полив участков. В строго определенное время включает насос, на два часа, чтобы все успели полить свои наделы.
– Народ здесь недисциплинированный, – ворчит он, – вчера не разрешали воду отключать. Мол, не все полить успели, не хотели меня отпускать! А сами пришли за несколько минут до окончания полива, сериалы, что ли смотрели?! Воду я закрыл вовремя. Везде нужен порядок!
Может, и правда лучше пожилым жить с одногодками, под присмотром медицинских работников, чем ютиться с детьми в тесноте комнатушек или отягощать их болезнями. Здесь ведь все обустроено так, чтобы они продолжали жить полноценно, а не просто доживать свой век. Есть множество кружков по интересам, библиотека, танцевальная студия и хор «Надежда». С концертами побывали участники хора в разных деревнях, детских домах, заезжали и в тюрьмы. Оттуда их отпускать долго не хотели, целовали подолы, растроганно благодарили. Постоянно проводятся в пансионате культурные и спортивные мероприятия. Вывозят пенсионеров в театр, зоопарк, прокатиться на канатной дороге. Даже тех, кто не передвигается сам – колясочников, – не обделяют, для них есть специально оборудованный автобус, так что и они не сидят в четырех стенах безвылазно. Есть здесь круглосуточный медицинский пост, где дежурит медсестра, готовая по первому звонку оказать помощь. Ежегодно проводятся плановые медосмотры. Если возникает какой-то серьезный случай, то руководство обеспечивает квалифицированное лечение в больницах города. Под защитой здесь дедушки и бабушки – обуты, одеты, вкусно и полезно накормлены, живут в комнатах – по два-три человека, семейные пары – вместе, есть и те, кто живет вообще отдельно. Часть пенсии идет на оплату проживания в пансионате, а оставшиеся деньги пенсионеры могут тратить по своему желанию.
– Наша работа заключается не просто в том, чтобы приютить, накормить и одеть, – делится Игорь Геннадьевич, – нам важно поддержать у пенсионеров интерес к жизни. Те, кто активен и общается, однозначно живут дольше!
Один из таких долгожителей пансионата, Владимир Свалов, – бравый, не выглядящий на свои 90 лет ветеран. Этот человек – история, сплошь начинен фактами, но взятыми не из книг и фильмов, а из жизни, полной удивительнейших, не всегда сладких событий. Всю жизнь работал архитектором, был довольно известен в свое время. Он, как и Кругловы, не одинок – в Красноярске живут два сына.
– После смерти жены я познакомился с Галиной. Мы понравились друг другу и решили жить вместе. Я отдал свою квартиру сыновьям и уехал к ней, в Иркутск. Там разболелся, и пришлось вернуться в Красноярск, лечиться.
Но, выписавшись из больницы, Владимир Николаевич не вернулся ни к Гале, ни к сыновьям – оформил документы в пансионат.
– Не хочу быть сыновьям обузой – твердит он, – и Галю не хочу отягощать.
Может, такой он человек, что комфортней ему живется одному? Неспроста говорят, что художник должен быть голодным и одиноким. У него отдельная комната – мастерская, где он, архитектор, член Союза художников России, пишет картины. Возможно, ни сыновья, ни подруга его любимое дело не поддержали, посчитали, что много места его краски и холсты занимают, поэтому он и оказался здесь.
Старость не в радость
Всего в пансионате проживают 300 дедушек и бабушек. Половина из них – практически здоровы, другие – почти не встают с кровати, 35 колясочников. За ними здесь особый уход: комнаты оборудованы специально: подняты полы и совмещены санузлы, в которые можно заехать на коляске. Ухаживать за ними помогают волонтеры: убирают в комнатах, моют, кормят, некоторых надо кормить с ложечки.
У каждого из них своя судьба и свои причины, по которым они оказались здесь. Не у всех жизнь сложилась мирно, и далеко не все оказались здесь по своему желанию.
Пенсионеры попадают к нам через министерство социальной защиты, где им оформляют путевку, – рассказывает Игорь Геннадьевич. – Кто-то из них одинок и не может за собой ухаживать, кто-то инвалид, а кого дети не в состоянии содержать, нет места. Хотя, бесспорно, они должны сами ухаживать за своими родителями! Вот, например, в Армении нет домов престарелых, не бросают они стариков, иначе – позор на весь род! У нас в России иначе.
Нередки случаи, когда дети привозят родителей с одним маленьким чемоданчиком или вовсе без вещей, только с документами, и оставляют перед дверями пансионата. Даже не звонят потом, не то что навещают. Но в день выдачи пенсии выстраиваются перед воротами вереницы машин – за остатками стариковских пенсий. И ведь брошенные на произвол судьбы родители выносят им свои копейки! Помогают!
Бабушка напрокат
Все в мире подчинено закону равновесия. Если одним их пожилые родственники мешают, то другие мечтают их иметь, заботиться, проводить вместе вечера, внимать их рассказам о жизни. И вторые никогда не поймут первых, как не поймет мать-кукушку отчаянно желающая родить бесплодная женщина.
Вполне привычны приемные семьи, берущие на воспитание детей из детдома. А возможность взять под опеку одинокую старушку вызывает, как минимум, удивленный возглас: разве такое может быть?! Оказывается, может.
Министерство социальной защиты Красноярского края активно поддерживает действующий на протяжении трех лет закон об организации приемных семей для граждан пожилого возраста и инвалидов. Первые девять таких семей были организованы с августа по октябрь 2010 года. Сухие слова. Но сколько за ними смысла, тепла, подаренного людям на закате их жизни.
Детей жалеть легко. А испытывать сострадание и участие к зрелому человеку не так-то просто. И тем не менее уже 77 одиноких стариков, 42 из них инвалиды, не побоялись взять к себе чужие, в принципе, люди. Конечно, найдутся те, кто скажет, что это из корысти. Да, опекунам платят ежемесячно от 6 до 10 тысяч. Но разве измеришь какими-то бумажками связь поколений, человеческую поддержку?! Пенсионеры получают не только уход и внимание, но дом и близких по духу людей. И, может быть, хоть на минуту чувствуют, что не доживают, а живут и все еще нужны. Ведь самое главное для человека – иметь свою семью и быть ей нужным.
