Накануне Дня защитника Отечества в пресс-центре НКК участники патриотического движения «Юнармия» и активисты Российского движения школьников встретились с воинами-интернационалистами Павлом Поповым и Иваном Воробьевым.
15 февраля они побывали в столице, где приняли участие в марше ветеранов Афганистана на Поклонной горе, посвященном 30-летию окончания этой войны. О ней и рассказывали, но, как и всякие честные «солдатские мемуары», это был рассказ о главном и неизменном – об Отечестве, которое не защитит никто, кроме нас.
Павел Адольфович ПОПОВ
Подполковник запаса. Проходил службу в Афганистане с октября 1985 года. Был командиром роты, начальником заставы. Получил два тяжелых ранения. Кавалер ордена Красной Звезды, награжден медалями «За ратную доблесть», «От благодарного афганского народа» и многими другими.
Саланг
– Особенность Афганистана в том, что он разделен пополам хребтом Гиндукуш, а это до 5–7 тысяч метров над уровнем моря. Мне довелось стоять как раз между северной и южной частями и охранять перевал Саланг и тоннель – единственную артерию, соединяющую две части страны. Он пробит на высоте 3 600 метров, его длина – три с половиной километра. Через тоннель проходили все колонны из СССР.
Везли мы не только боеприпасы, но и стройматериалы, продукты, книги и множество других народно-хозяйственных грузов. Ведь фактически СССР поднял экономику Афганистана, который до ввода наших войск был абсолютно аграрной страной.
Девять десятых афганского населения жило в зеленых зонах городов и, по сути, войны почти не видело, поскольку возле этих зеленых зон стояли наши полки и дивизии. Боевые действия осуществлялись на караванных путях и тропах, по которым «духи» снабжали свои банды боеприпасами. Поэтому наибольшее количество фактов гибели наших военнослужащих связано именно с дорогами, и еще с авиацией.
За годы войны противник сбил 333 советских военных вертолета и 130 самолетов, также огромное количество бронетехники, подорвавшейся на минах, фугасах и расстрелянной из засад.
Чтобы «духи» не совершали диверсий на дорогах, не нападали на города и мелкие населенные пункты, наша работа распределялась так: один батальон находится в расположении полка, другой охраняет дорогу, прилегающую к войсковой части, третий совершает рейды по горам. Потом происходила ротация – тяготы войны все несли в равной мере.
Горные стрелки
— Служил я в горных стрелках. Недавно в Москве встретились с одним товарищем из десантуры и, как пацаны, заспорили, кто круче. Так вот, горные стрелки делали все, что воздушно-десантные войска и разведбаты, которые, в свою очередь, не могли того, что было по силам горным стрелкам.
Горное подразделение отличается от обычной пехоты. По штату пехотная рота – 108 человек, а у нас – 73. У пехотинцев по одному снайперу на взвод, у горных стрелков – три. На каждом нашем посту несет службу шесть человек, но вооружение сильнее, чем в пехоте. Но самое главное – в случае боевых действий все шесть человек взаимозаменяемы, каждый солдат умеет стрелять из любого вида оружия, которое есть на посту. В пехоте такому не учат, там, например, пулеметчик – только пулеметчик, снайпер – только снайпер. Вообще, бой в горах, и еще в городе, – два самых сложных вида боя.
Ранения
— Две золотые нашивки на моем кителе означают тяжелые ранения, красная – легкое. Сам момент ранения описать не могу, потому что у меня была полная потеря памяти. Потом частично события восстановились…
Но по большому счету знаю то, что написано в медицинском документе: ехали на машине, были обстреляны из гранатомета. Меня нашли на горной дороге, ночью, лежал я с пробитым черепом… Привезли в полк. Фельдшерица наша перелила мне свою кровь. Она должна была сопровождать меня на «вертушке» в Баграмский медсанбат, но, поскольку очень много своей крови отдала мне, стоять не могла.
Тогда поймали первого попавшегося прапорщика и отправили меня сопровождать. Пока прапорщик летел до Баграма, забыл мое имя, отчество и фамилию – сказал врачам, что это какой-то лейтенант с Саланга. А у меня лицо восточное, черные усы. К тому же ходили горные стрелки не в форме, в брезентухе, а под ней – теплое белье из верблюжьей шерсти. И документы с собой не носили. Поэтому в Кабуле считали поначалу, что я вообще афганский офицер – до тех пор, пока я не заговорил.
В Союз меня отправить не смогли, потому что документов не было. Оперировали в Кабуле, причем замечательные нейрохирурги – я считаю, лучшие в мире. Поэтому и живу. Приходится учиться заново. Не так давно еще одно высшее образование получил.
Единственный вертолет
— Вертолеты в горах почти не летали – у них потолок в лучшем случае четыре восемьсот… Но если застава на высоте три шестьсот, посты – на четырех тысячах, «вертушка», входящая в ущелье, летит ниже гор, и сбить ее сверху из крупнокалиберного пулемета очень легко. Поэтому к нам на Саланг вертолеты не залетали. За исключением единственного случая – когда я встречал командующего ставкой южного направления генерала армии Зайцева.
Специально для него готовил площадку приземления. При этом даже не знал, кто именно прилетит, но мне сказали: если потеряешь этого товарища, тебя расстреляют без суда и следствия. Я его провез по серпантину и через тоннель, на той стороне он пробыл часа три – отвез обратно. После этого генерал лично объявил мне, что представит к ордену.
Иван Анатольевич ВОРОБЬЕВ
Старшина запаса. Служил в Афганистане в 1986–1988 годах, был командиром самоходной артиллерийской установки, сопровождал колонны бронетехники, саперов. Председатель регионального отделения Всероссийской общественной организации «Боевое братство».
Ущелье Пяти Львов
— Служил в ущелье Пяти Львов, или в Панджшере. Наш противник – полевой командир Ахмад Шах Масуд. После того как СССР ушел из Афганистана, талибы взяли Кабул, но Панджшер и Ахмад Шаха взять не смогли. Этот очень образованный человек был неформальным лидером афганской оппозиции.
Мы с ним тогда воевали, причем под конец войны пришло понимание, что надо договариваться – потери были не нужны ни нашему командованию, ни Ахмад Шаху. Тогда спецы ГРУ начали вести с ним переговоры, чтобы он дал нам возможность выйти из Панджшера. И мы вышли.
Последний солдат
— Это была, видимо, единственная война, которая закончилась в заранее оговоренный срок – 15 февраля 1989 года. Началась кампания по выводу войск с договоренности в Женеве, это май 88-го, а 15 февраля 89-го ушел последний солдат.
Хотя, конечно, известные слова нашего командарма Бориса Всеволодовича Громова: «За моей спиной нет ни одного солдата» надо считать символическими, хотя бы потому, что никто командующего армией не оставил бы без прикрытия. Последние подразделения ушли ночью.
Кстати, если вы хотите увидеть мост, по которому уходили войска, можете посмотреть на наш мост «Три семерки» – он сделан по тем же чертежам и на том же заводе, что и афганский мост. Мы планируем на нашем мосту провести реконструкцию вывода войск из Афганистана.
Восток – дело тонкое
— Несомненно, в Афганистане у нас были свои интересы. У Советского Союза была очень длинная граница с Афганистаном, и лучше иметь другом такого соседа. Кроме того, Тараки, премьер-министр Афганистана, имел очень хорошие отношения с Леонидом Ильичом Брежневым, можно сказать, был его личным другом. И когда Амин сместил его силой, наш генсек по-человечески обиделся. К этому времени со стороны СССР уже многое было вложено в Афганистан – там были наши технические, военные советники, мы строили школы, дороги…
А кроме того, противостояние с США усиливалось, и у нас считали, что уступать такой плацдарм, как Афганистан, нельзя. Если бы у американцев получилось разместить там ракеты средней дальности – а они пытались это сделать, – то Советский Союз был бы не прикрыт от них до Урала. Но даже сейчас, спустя многие годы, трудно понять, насколько было оправданным решение о вводе войск в Афганистан.
Да, мы пытались вытащить из феодального строя целую страну, сделать ее добрым соседом, привить ей наш социалистический строй, но… не получилось. Мы не учли религиозный фактор, жизненный уклад. Восток – дело тонкое.
Хитрость Чингисхана
— Наверняка многие видели фильм «9-я рота» – там воспроизведен один из эпизодов большой армейской операции «Магистраль», основная цель которой была расчистить от боевиков дорогу на Хорст. Дело в том, что горы были оборудованы практически непробиваемыми и, самое главное, незаметными огневыми точками. И тогда командарм Громов воспользовался уроками истории.
Когда-то сын Чингисхана, пришедший завоевать эту страну, придумал «хитрушку». У каждого его воина была запасная лошадь, а то и две. Он приказал сделать соломенные чучела и усадить их на свободных лошадей. Афганцы были в шоке – войско, с которым они должны были сразиться, оказалось в два раза больше. Их поразила паника, и сражение они проиграли.
Так вот что сделал Борис Всеволодович… В ночь перед операцией в строжайшем секрете сделали чучела десантников. Вообще десанты в Афганистане не сбрасывали, это делалось только раз, и крайне неудачно – парашютистов расстреливали снизу. Но в данном случае Громов сознательно пошел на подлог: с самолетов выбросили чучела на парашютах, по ним, естественно, душманы начали стрелять и тем самым раскрыли свои огневые точки. Их засекли, и авиация сделала свое дело – дорогу расчистили.
«Ангелы» и саперы
— Недавно я встретил в Москве вертолетчика, который прикрывал отход моего полка. За несколько дней до конца моей службы мы покинули место дислокации в Рухе и подтянулись поближе к границе – всего-то на 15 километров. Но это была очень серьезная операция, потому что мы могли попросту из Панджшера не выйти…
Так вот, этот вертолетчик, прослуживший два срока в Афганистане, имеющий два ордена Красной Звезды и орден Боевого Красного Знамени, нас прикрывал. Вообще вертолетчики – это наши ангелы, они выполняли самую опасную работу.
Так же как и саперы.
Мы строили
— Когда мы вошли в Афганистан, США и многие другие страны так возмутились, что даже не поехали на Олимпиаду-80 в Москву. А сейчас американцы там – в Афганистане. Разница между нами и ними в том, что мы вели борьбу с наркотрафиком, а сегодня эта страна – один из крупнейших производителей героина в мире. И американцы им в этом не мешают.
То, что мы ушли из Афганистана, с одной стороны, правильно – военный путь оказался тупиковым. Но совсем уходить оттуда было нельзя, ведь существуют разные методы присутствия – экономические, политические и прочие. У нас есть медаль «От благодарного афганского народа», над которой одно время смеялись, поскольку народ был не очень-то благодарен в то время.
Благодарность у него появилась сегодня, поскольку они сравнивают нас с американцами, которые совсем не собираются строить им дороги, заводы, школы, мосты, гидроэлектростанции. А мы строили…
Наши
Так сложилось, что первым погибшим в Афганистане, еще до ввода войск, оказался наш земляк – военный советник Николай Бизюков, и одним из последних – тоже наш, вертолетчик Олег Шишкин. Это случилось за шесть дней до вывода войск, 9 февраля 89-го года. Когда войска вывели из Афганистана, я уже закончил службу, вернулся домой, доучился в институте.
И так сложилось, что познакомился с родителями Андрея Минделы, единственного жителя Дивногорска, погибшего в конце той войны, 1 апреля 1988 года, стал помогать им, а потом постепенно втянулся в общественную деятельность. Сегодня у нас действует Общественная палата ветеранов Красноярского края, которую я имею честь возглавлять. Вопреки сложившемуся мнению, никаких особых льгот у ветеранов нет, но мы все же пытаемся помочь им.
Напутствие
Павел Попов:
– Мой дед говорил мне: главное – не кем ты будешь, а каким ты будешь. Стать генералом или президентом – это не цель: важно, каким генералом и президентом ты станешь. Проблема современного мира в том, что цель ставится ради цели, человек кладет на ее достижение все силы, а когда достигает, то понимает, что жизнь прожита бессмысленно. Но, например, желание изменить себя в лучшую сторону – это то, ради чего стоит жить. Героями становятся, а не рождаются.
Иван Воробьев:
– Эта встреча с вами – часть тех обязанностей, которые мы приняли на себя. Нам хочется, чтобы вы стали настоящими гражданами своей страны. Можно служить в армии, можно не служить, но вы должны понимать одно: нашу страну, кроме вас и нас, защитить некому. Крепкая, сильная, богатая Россия никому в мире не нужна – только нам. Скоро вы будете управлять нашей страной. Хочется, чтобы вы стали грамотными, добросовестными людьми, а для этого вы должны прежде всего стать гражданами, которые знают и понимают свою историю.
