В раннюю детскую память записываются не развернутые картины, а главным образом детали. Солнечный зайчик на стене, завиток на обоях, щербинка на тарелке, «мокрость» собачьего языка, который лижет твое лицо… И еще запахи.
Нравственная опора
Никогда не забуду горячий дух свежеиспеченного хлеба, от которого слюнки текли. Мне было года четыре. Аромат стоит на весь дом. А дома на моей родине строят большие, длинные, последние пристройки уходят куда-то в огород. В одной из этих пристроек и стояла русская печь. Не для отопления – специально для выпечки и готовки. Часов в шесть утра меня будит запах. Полусонный, я шлепаю босиком через анфилады комнат в самый конец дома. Там бабушка уже высаживает хлебы из печи – огромные, пышные, с желтовато-коричневой шапкой. И следом за ними – «птичку». Такая булочка в виде голубя, ее специально для детей пекут. Подозреваю, что традиция эта уходит корнями в какие-то глубины истории… Какой же вкусный это был хлеб! Да еще с парным молоком.
Лет в пять меня отправляли пасти гусят за огороды. Бабушка помещала их в черную кирзовую сумку, вешала мне ее на плечо, а одного гусенка давала в руки. Я держал его бережно, а он пищал, вырывался. Это нужно было, чтоб гусыня его видела и следовала за мной. Она переваливалась сзади, тревожно гагакая, и успокаивалась только тогда, когда я выпускал малышей на траву.
Помню рыбалки с отцом. Будил он меня затемно, а я злился на себя: зачем вчера согласился ехать?
Утро, зябко. Хочется спать. Солнце вот-вот взойдет. Чуткий поплавок из гусиного пера торчит как вкопанный на зеркальной глади озера. Тишина, ни один лист не шелохнется. Мощная поклевка! И вот первый ленивый и толстый карась шлепается в траву. Ничего себе! Это я его вытащил! Сам!
А море… Увидев его впервые, онемел от восторга.
У деда Ивана, дедушкиного брата, в сарае была древняя ручная мельница – круглый такой каменный жернов с палкой, за которую этот камень надо было крутить. В отверстие засыпалась кукуруза, а из-под жернова тонкой струйкой текла мука в подставленный таз. Очень любил я наблюдать за этим процессом и радовался, когда самому удавалось покрутить камень.
Уверен – именно такие «мелочи» определяют всю нашу дальнейшую жизнь. Сами всплывают в памяти, особенно когда ты на распутье, когда тебе плохо. И подпитывают наши чувства, дают духовную силу и нравственную опору. У меня было счастливое и богатое детство. Многие его детали – дороже золота.
Дети без детства
Вся мировая литература стоит на фундаменте таких воспоминаний. Перечисление произведений, написанных по детским впечатлениям, займет не одну страницу. Достаточно вспомнить астафьевский шедевр – «Последний поклон», чтобы понять, как много значит самый ранний опыт в формировании человеческой личности.
Искренне желаю, чтоб у каждого человека были в детстве мудрые бабушка и родители, свои незабываемые рыбалки, запах хлеба, первые картинки в первых книжках – они впечатываются в память навечно. И тогда не было бы ни чикатил, ни гитлеров, ни просто злых людей с искалеченной психикой.
Но идеал бывает только в сказках. А в жизни… У десятков тысяч российских детей нет детства. С раннего возраста в их память врезаются такие «детали», какие многим взрослым, выросшим в окружении любящих родителей, даже страшно вообразить.
Никогда не забуду, как лет десять назад поехал в рейд с инспекторами по делам несовершеннолетних. Насмотрелся… Ободранные, загаженные хрущобы на окраинах города и халупы в частном секторе. Пьяные, невменяемые родители. Глаза этих несчастных, вечно голодных детей… Даже вспоминать больно. Год назад опять был в полиции по служебной необходимости, поговорил с инспекторами ИДН. Тоже наслушался ужасов – таких семей и сегодня хватает.
Часто думаю: что такие дети, когда станут взрослыми, вспомнят о своем «золотом детстве»? Не возненавидят ли весь мир?
Какие, к черту, солнечные зайчики! Вечный голод и страшная, смертная тоска – такой изнуряюще-беспросветной она бывает только в детстве. Это неправда, что природа оберегает детей, наделяя их каким-то «механизмом психической самозащиты». Если бы… Тогда не было бы взрослых – моральных калек.
Но даже самое счастливое детство не может быть безоблачным. Такова диалектика жизни. Поэтому цепкая память ребенка навечно запечатлевает не только хорошее, доброе, но и все негативное, что с ним происходит. Не знаю, у кого как, но для меня в детстве самым неприятным было не «воспитание» ремнем (что скрывать, случалось), а нудные, долгие родительские нотации. Часто – на повышенных тонах. Помню их лет с семи – и сейчас ясно понимаю: толку от них не было никакого.
Как равный с равным
Слава богу, родители умели поддержать состояние, которое знаменитый физиолог Наталья Бехтерева называет «эмоциональным балансом». В своей известной книге «Магия мозга» она, дочь «врагов народа», вспоминает в том числе и свою трудную послевоенную жизнь в детском доме. Казалось бы, откуда там взяться положительным эмоциям – сплошной негатив. А поди ж ты…
Она рассказывает, как директор детского дома, умный человек, делал все, чтобы дети, пройдя через трудности, сиротство, не только что‑то неизбежно потеряли, но и приобрели. Устраивал для своих подопечных самодеятельный драмтеатр, катание на коньках, спортивные соревнования… Это, говорит Бехтерева, давало массу положительных эмоций. А они, как известно из жизни и из нейрофизиологии, – враги отрицательным. «Как было бы хорошо, если бы, в дополнение к родительской любви, родители следовали этим простым и прекрасным способам формирования эмоционального баланса!»
Хорошо бы, конечно… Умение встать с ребенком на одну доску – высший пилотаж для родителя, важнейший принцип воспитания. Заключается он в том, чтобы в какой-то момент, желая наказать свое дитя, на секунду остановиться и вспомнить: а что я сам чувствовал в его возрасте? О чем думал? Как воспринимал эти выволочки, родительские разносы? Была ли от них польза?
«Зачем ты это сделал?! Почему на физкультуре выбрасывал кеды в окно? Ты можешь объяснить? До каких пор будут эти записи в дневнике?! Почему ты молчишь и смотришь, как баран? Я тебя спрашиваю!»
А он молчит и смотрит. Потому что с ним никогда не разговаривали как с равным. А только с позиций воспитателя, ментора, с позиций «я старший, а значит, всегда прав».
Ну как маме объяснишь, что кеды Ленкины выбросил потому, что она сперва выбросила твои. А учитель вошел – и застал только тебя за этим занятием. До каких пор будут «эти» записи в дневнике – я не знаю. Сказать «класса до десятого» соображения еще не хватает. А молчу, «как баран», потому, что боюсь: орать после всех этих признаний на меня будут еще громче…
Когда ребенок боится своих родителей, это их надо вести к психологу, а не его. Остыньте. Сядьте и поговорите с ним спокойно, как с другом. Можно с юмором: «Какой красивый дневник! Красненький весь. А пойдем на пустырь, вместе покидаем кеды на точность…»
И пойдите, и покидайте. Там и разговор завяжется. Непринужденный. Уверяю: ребенок обалдеет от такого неожиданного подхода. У него весь дневник в замечаниях, а вы ему – кеды бросать. Тут, воспользовавшись моментом, можно его и повоспитывать. Ненавязчиво. О своем детстве рассказать. О первой рыбалке и запахе хлеба. Дитя это оценит. А когда придет время, сам не станет орать на своего ребенка, помня о его «эмоциональном балансе». Так оно, глядишь, и дальше пойдет… Лично я как родитель не забываю об этом балансе никогда…
Ольга Лебедева, психолог развивающего центра «СемьЯ»:
– Человеческая память хранит впечатления детства получше любого компьютера. Душевные травмы, полученные в раннем возрасте, могут повлиять на всю дальнейшую жизнь. А светлые, приятные воспоминания будут поддерживать в трудные минуты. То, с каким психическим и эмоциональным багажом ребенок уйдет во взрослую жизнь, – забота прежде всего родителей. Здоровье ребенка напрямую зависит в том числе и от его эмоций, впечатлений, переживаний.
Знаете, на что чаще всего жалуются дети 7–12 лет, с которыми я работаю? На недостаток родительского внимания! На то, что родители их «не понимают». Многим просто не хватает любви, ласки, разговоров по душам с папой и мамой – они вечно заняты, не могут уделить ребенку хотя бы полчаса в день, чтобы просто пообщаться, подурачиться, а не только уроки проверить, отругать и прочитать нотацию. В конце концов эта психологическая усталость, этот недостаток внимания в ребенке накапливается и однажды может прорваться – вплоть до нервного срыва и неадекватных поступков.
