Вооруженные столкновения между СССР и КНР 2 и 15 марта 1969 года в районе острова Даманского на реке Уссури, в 230 км южнее Хабаровска и 35 км западнее райцентра Лучегорска. Эти события вошли в школьные учебники и армейский фольклор. Тогда пограничники отстояли остров, но времена меняются, и 19 мая 1991 года остров стал частью КНР и получил название Чжэньбао – «Драгоценный». Эта печальная страница советской военной истории оказалась перевернута навсегда… Но остались люди, которые участвовали в том конфликте. До сих пор они поддерживают друг с другом тесную связь. Большинство из них живет в Сибири.
Ежегодно в день Даманского конфликта ветераны-пограничники, отстоявшие остров, стараются собраться вместе. Просто поговорить, вспомнить боевое прошлое, помянуть павших товарищей. В этом году встреча прошла в Красноярске. Кто-то из них принимал участие в основных событиях на острове Даманском, кто-то присоединился к боевым действиям позже – 14 и 15 марта.
Наша редакция не могла упустить возможность лично пообщаться с участниками тех событий и пригласила их ответить на наши вопросы в формате круглого стола.
Маленькая война
Татьяна Кондратьева, менеджер рекламного отдела газеты «Наш Красноярский край»:
– Сейчас на русский язык переведены зарубежные работы о причинах случившегося приграничного конфликта. Мнения разные, в том числе отличные от принятых в нашей стране. Например, согласно китайской версии, конфликт был спровоцирован нами. Насколько это справедливо?
Юрий Лопатин, участник событий 1969 года на острове Даманском, председатель Контрольно-счетной палаты города Красноярска:
– Наоборот, провокации были с китайской стороны. Что касается нас, то советское правительство и командование пограничными войсками в то время наложили строжайший запрет на применение оружия. Не говоря уже о попытках нарушить государственную границу. Кстати, все китайское вооружение тогда было советского производства.
Виктор Рудяк, полковник, председатель совета ветеранов пограничного управления города Владивостока:
– Нам нельзя было даже заряжать оружие – оно было за спиной, но магазины с патронами были в подсумках, которые были опечатаны, чтобы солдат не вздумал их даже раскрыть. У нас были такие рогулины – дубинки, которыми пограничники сначала выталкивали с острова эту китайскую орду. Другого слова здесь не подберу: на десять наших ребят-пограничников шло три сотни китайцев. В этой свалке своих мы опознавали только по белым шубам, китайцы были в серых телогрейках… С нашей стороны здесь никакой вины нет. Практически это была кратковременная война, очень жесткий пограничный конфликт. После того как эту первую группу расстреляли китайцы, стало понятно, что дубинками не отобьешься.
Татьяна Кондратьева:
– Но ведь конфликт не стал чем-то неожиданным, а назревал давно?
Юрий Лопатин:
– Договорные отношения с Китаем о сопредельных территориях имеют длительную историю. Граница по рекам Уссури и Амур проходила фактически по побережью Китая. После революции, в 20-х годах ХХ века, все договоры 1860 и 1861 годов были подтверждены и новым правительством России. Хотя, вообще говоря, согласно нормам международного права граница по судоходным рекам проходит по фарватеру. Остров Даманский находится за фарватером. В свое время Никите Хрущеву предлагали передать несколько спорных территорий, в том числе и этот остров. Он на это пошел, но китайская сторона не приняла предложения советского правительства.
Виктор Рудяк:
– Особенность нашей службы в том, что пограничники чувствуют текущую политическую обстановку, что называется, на своей шкуре. Я служу на границе с 1963 года. То, что отношения с Китаем стали ухудшаться, тогда очень хорошо чувствовалось. В те годы там гремела Культурная революция, Мао Цзэдун рассорился с руководством СССР. Обстановка на границе была напряженная – не только в Дальнореченском отряде, но и на Хасанском участке. В 1966–1967 годах все советские поезда, которые шли в Китай, возвращались с побитыми стеклами. Так что руководство пограничного управления ожидало возможного конфликта. Китайцы начали перемещаться и искать повод для провокаций, 1 марта 1969 года на своей стороне они сделали и сожгли чучело Ивана Стрельникова, начальника второй заставы.
Первый бой
Александр Бренер, корреспондент газеты «Наш Красноярский край»:
– Как вы узнали о том, что китайцы попали на остров?
Аркадий Шамов, участник событий 1969 года на острове Даманском из г. Томска, награжден орденом Боевого Красного Знамени:
– Я служил на заставе водителем бронетранспортера. Стычки с китайцами у нас уже были, и неоднократно. В тот день, 2 марта 1969 года, я спустился вниз к реке, чтобы набрать воды и отвезти на заставу. Тут ко мне прибежал пограничник и сказал, чтобы я срочно возвращался – там идет какой-то бой. Весь личный состав сел в бронетранспортер, и мы поехали на китайский берег. Когда подъехали, Стрельников вышел на переговоры и был расстрелян китайцами. Тогда бой возглавил старший сержант Юрий Бабанский. Помню, нам тогда пришлось нелегко – огонь с китайской стороны был очень плотным. Не удивительно, впрочем, ведь они подготовились заранее – ночью протянули связь, установили артиллерию. Их гранатомет пробил башню на моем бронетранспортере.
Валерий Захаров, участник событий 1969 года на острове Даманском:
– Я ехал с заставы как раз в транспортере Аркадия Васильевича. Помню, он был битком полный. И когда мы начали десантироваться, выпрыгивать из машины, я услышал какие-то щелчки. Сперва не понял, что это, но потом прозвучала команда: «К бою!» – и мы открыли прицельный огонь на поражение по китайским военнослужащим. Вначале я вел огонь короткими очередями, потом перешел на одиночные выстрелы. Не помню, чтобы было очень страшно. Чувствовалась ответственность – нужно было оправдать присягу. Тогда меня ранили. После окончания боя, когда я вышел с острова, увидел начальника своей заставы Бубенина. Его тоже зацепила вражеская пуля. Он, как потом оказалось, был трижды ранен. Вдвоем мы доковыляли до берега. Нас встречали работники медицинской службы, оказали первую помощь, перевязали. Потом был госпиталь, и в событиях 15 и 17 марта я уже не участвовал. Спустя много лет я был на этой, нашей заставе. Там многое поменялось в лучшую сторону. И что меня удивило – сегодня там несут службу всего семь человек, и ничего – справляются, политическая обстановка изменилась. Нас же в то время служило пятьдесят ребят.
Иван Дмитриев, корреспондент газеты «Наш Красноярский край»:
– Приходилось читать, что тогда был захвачен наш танк будто бы с секретным оборудованием. Это правда или очередной миф?
Юрий Лопатин:
– Танк полковника Леонова захватили, но никакого секретного оборудования там не было. Кстати, эта машина сейчас стоит у них в военно-историческом музее в Пекине. Танк оказался далеко от нас, но метрах в тридцати от позиций китайцев. Его было видно с косы. В первую же ночь китайцы зашли, сняли с него все стабилизаторы и радиостанцию. Потом мы пытались его утопить, несколько ночей минировали его, но безрезультатно. Очень много ребят там погибло, их отстреливали китайские снайперы. В результате мы взорвали лед вокруг танка, он осел в воду и простоял в реке до ледохода. Потом уже китайцы вытащили его на свою сторону.
Граница сибиряками крепнет
Дмитрий Марков, корреспондент газеты «Наш Красноярский край»:
– Большинство сидящих сегодня за этим столом – сибиряки. Можно ли говорить о том, что Даманский отстояли именно наши земляки?
Геннадий Гулевич, Кемеровская область:
– Это справедливо. Действительно, очень многих парней из Сибири – Красноярска, Кемерово, Томска, Омска – посылали служить на границу. Это не удивительно: сибиряки – народ, проверенный еще в боях Великой Отечественной войны. Как известно, в битве под Москвой они храбро сражались и отстояли столицу. Кстати, вместе с нами тогда служило много фронтовиков. В праздники они надевали ордена, вспоминали славное прошлое. Они во всем были для нас примером, и до сих пор я стараюсь равняться на своих старших товарищей. К счастью, многие из них еще живы, мы поддерживаем связь. Сама история 57-го пограничного отряда берет начало из нас, из сибиряков. Формировался он на Кузбассе, в городе Щегловске, первоначально как кавалерийский эскадрон в 58 сабель. Стоит сказать и о существовавшей тогда традиции пограничных войск, когда брат шел служить на смену брату, сын – на смену отцу. Сейчас этого уже нет – на границе служат контрактники. А после конфликта на Даманском на смену погибшему Ивану Стрельникову пришел служить его брат Петр. А когда вырос его сын, Игорь Стрельников, он пришел служить начальником той же пограничной заставы. Сами они родом из Омской области, из села Любчино Оконежского района, потом его переименовали в село Стрельниково. В моей семье шесть братьев, и трое служили пограничниками именно в 57-м отряде. Очень приятно было потом получать через них приветы от сослуживцев, которые к тому времени выросли до полковников и подполковников.
Татьяна Кондратьева:
– Конфликт начался 2 марта, потом было почти двухнедельное затишье. Чем это было вызвано и что вы делали в это время?
Анатолий Башуков, участник событий 1969 года на острове Даманском из Томской области, награжден орденом Красной Звезды:
– Я служил водителем бронетранспортера в маневренной группе. Со 2 по 15 марта мы несли службу по охране острова, несколько транспортеров ежедневно обходили его, но никакого оживления на китайской стороне не наблюдалось. В ночь на 15 марта наряд доложил, что на китайской стороне начали группироваться силы противника. Ночью в составе четырех бронетранспортеров мы зашли на остров. В каждом было примерно по 15 человек. Мы заняли позиции для боя. У них же все было заранее подготовлено и пристрелено. Нам дали приказ не стоять на месте. Помню, как только я отошел на несколько метров, так на место, где я стоял, упали две мины. Китайцы со своей стороны стали перебегать на остров через протоку – метров 50–70. Наши солдаты открыли огонь. У противника была очень хорошо развита тактика: убиваешь одного китайца – тут же прибегают два-три человека и утаскивают его, они не оставляли ни убитых, ни раненых. Надо сказать, что если 2 марта пограничники не ожидали, что будет серьезный бой, то к 15-му числу мы уже подготовились капитально. У каждого из нас было по шесть, а то и больше магазинов. Были ручные гранаты Ф-1, по 6–8 штук по карманам. Приключился со мной в этой связи курьезный случай. Когда меня раненого привезли в госпиталь, с меня сняли куртку, и из карманов на пол посыпались гранаты. В ту же секунду все из палаты исчезли – испугались, что взорвутся. А я остался лежать один, весь в крови. Потом очень осторожно заходит перепуганный сержант. Спрашивает, есть ли еще гранаты. Я отвечаю – есть, в сапогах. Он начал их доставать, я ему говорю: «Не бойся, они же с запалами!» Тогда я пролежал в госпитале месяц. Потом остался отдавать воинский долг родине там же, на границе. А через 19 лет по традиции, о которой уже упомянул Геннадий Иосифович Гулевич, туда же пришел мой сын. Он и по сей день там служит.
Всесоюзная поддержка
Жанна Гордеева, ответственный секретарь редакции газеты «Наш Красноярский край»:
– Скажите, а как на это отреагировали в государстве? Не пытались ли власти замолчать этот конфликт, насколько оперативно об этом сообщили гражданам?
Юрий Лопатин:
– Отреагировали немедленно. Уже 3 марта по радио зачитали ноту протеста советского правительства в связи с вероломным нападением на пограничный остров. Всю огромную страну тогда всколыхнуло. Было полное единение всех республик – и Кавказа, и Прибалтики, и Средней Азии. Ежедневно со всего Союза в Дальнереченск приходил вагон посылок и писем, мы просто не успевали их читать. Особенно много посылок шло из Грузии. Присылали кто что мог – коньяк, шоколад, мармелад, печенье и многое другое. Кто-то даже пианино прислал.
Геннадий Гулевич:
– Тогда многие слышали об острове Даманском, но где он находится, не знали. И в графе адрес писали просто: «Остров Даманский, пограничникам». И все письма доходили! Кстати, письма со словами поддержки приходили в том числе из-за рубежа. Для нас очень важно было знать, что мир на нашей стороне.
Вячеслав Чанчиков, редактор отдела специальных проектов газеты «Наш Красноярский край»:
– Сегодня каждый отслуживший в горячих точках проходит обязательную психологическую реабилитацию. Было ли для вас тогда организовано что-то подобное?
Геннадий Гулевич:
– Такой практики тогда не существовало, но моральную поддержку нам оказывали невероятную. И не только рядовые граждане своими письмами. К нам приехала целая делегация – артисты, космонавты. Имена! Александра Пахмутова, Иосиф Кобзон, Ян Френкель, Евгений Моргунов… Артисты считали за честь приехать и отметиться у нас, на границе. Это, кстати, был во многом революционный шаг – раньше подобной практики у нас не было. Несколько лет назад, как раз на сорокалетие даманских событий, в Москве, в Лужниках, был концерт. Я сидел в зале, и когда на сцене появилась Пахмутова, у меня было желание выйти, снять с груди медаль за остров Даманский и вручить ей. Теперь немного жалею, что я тогда себе этого не позволил. Артисты тоже заслужили медаль – моральная поддержка была колоссальной. Мы чувствовали, что мы не одни, и от этого становилось легче. Хотя не скрою – когда в 1991 году я услышал по телевидению, что остров Даманский все-таки отошел Китайской Народной Республике, у меня естественное было чувство обиды и возмущения. Родились даже такие стихотворные строчки: «Клочок земли – предмет раздора, растаял в дымке, как мираж. И нет страшней для нас позора узнать, что остров стал не наш».
Юрий Лопатин:
– Кстати, сейчас остров Даманский китайцы обложили гранитным камнем и проводят там все патриотические мероприятия: прием в пионеры, военная присяга. Они считают, что правда была на их стороне и они в конечном итоге победили, отобрали у нас этот остров.
Виктор Рудяк:
– При этом история этого приграничного конфликта у них не очень известна. Если в России об острове Даманском знают все, особенно в Сибири, то китайцы от этого открещиваются, и если задаешь им прямой вопрос – уходят от ответа. Дескать, это было давно и не с нами. У них есть огромный военный музей, где экспозиция в основном посвящена Советской армии, которая освобождала страну от японцев в 1945 году. Это целый комплекс, там стоят самолеты и бронетехника. Каждый час приходят туда несколько автобусов школьников. И ни строчки там нет о Даманском. Хотя мы спрашивали экскурсовода.
Геннадий Гулевич:
– Самое главное в этой истории то, что этот приграничный конфликт был спровоцирован китайскими военными, потому что он был выгоден клике Мао. Это была обыкновенная политическая провокация, но ни в коей мере не война двух народов. Ни я, ни мои сослуживцы не считаем и никогда не считали китайцев врагами. Тем более воспитывались мы в идеологии интернационализма и дружбы, когда в кино часто показывали китайские фильмы, а по радио звучала песня «Русский с китайцем – братья навек, крепнет единство народов!». Другое дело, что и забыть об этих событиях мы не можем – на Даманском у каждого из нас погиб друг. И каждый кому-то обязан своей жизнью. Тогда остров остался за нами – и 2 марта, и потом – через две недели китайцы были выбиты с Даманского все до единого. Мы выполнили свой долг.
