Случается, жизнь бьет так, что даже сильные люди ломаются. Не нам судить о том, почему это происходит, почему на одного человека падает столько бед. Можем только помочь и посочувствовать. Мы, сибиряки-красноярцы, своих не бросаем. Или бросаем?
С Надеждой Яковлевой я познакомилась в ортопедическом отделении краевой больницы. Однажды в соседней палате раздался душераздирающий короткий крик, затем громкое ворчание медсестры. Кто-то жалобно заплакал. Плач продолжался и после ухода медсестры. Я заглянула к соседкам. Плакала молодая женщина, Надежда. Ей пару дней назад сделали операцию, удалили бедренную кость. Именно из-за грубой смены повязки – медсестра лихо оторвала прилипший к свежему шву бинт – Надежда и закричала.
– Я сильная. Если бы она хоть предупредила, я бы вытерпела, – почему-то оправдывалась пациентка.
Медсестра причинила дополнительную боль, которую и без того доставляет в большом объеме оперированная нога. Надежде – она сама медсестра с немалым стажем – непонятно, как можно так относиться к людям.
Не скажу, что мы подружились: на фоне Нади и ее соседки-колясочницы я чувствовала себя занимающей в больнице чужое место. Но регулярно к ним заглядывала, чтобы поболтать и выполнить мелкие просьбы: купить воды, эластичных бинтов в аптеке. Спуститься же на 1-й этаж, где все это продается, моим соседкам не по силам.
После выписки мы с Надей иногда созванивались. Постепенно я узнала ее историю. Слабой эту женщину действительно не назовешь.
Надя с мамой жила в Усть-Мане, училась хорошо, занималась конькобежным спортом. Окончив в 1994 году медучилище, устроилась хирургической сестрой в дивногорскую больницу, по совместительству работала в Красноярске в БСМП, составляя график дежурств так, чтобы везде успеть. Жизнь не была легкой, но все складывалось.
Когда внезапно от сердечного приступа скончалась мама, Надежда уже была замужем и родила сына. Потом было еще несколько относительно спокойных лет – родила еще двух сыновей. Младшему было всего два года, когда в 2010 году на катке она неудачно упала и получила перелом шейки бедра.
После 30 дней «на вытяжке» оказалось, что перелом не только не сросся, все стало хуже: часть бедра вместе с шейкой «рассосалась». В Кургане успешно сделали операцию по эндопротезированию. Искусственные сустав и часть бедренной кости прекрасно прижились, и Надя чувствовала себя вполне здоровым человеком. Правда, к этому времени развалился ее брак.
Но постепенно семейная жизнь стала налаживаться: Надежда снова вышла замуж, уехала к родителям мужа в село Дзержинское. Устроилась на работу, снова забеременела.
Осенью 2013 года на обочине дороги ее сбивает машина. Водитель, видимо, значительно превысил скорость, потому что, не справившись с управлением и наехав на беременную женщину, долго тащил ее по дороге, прежде чем остановился. Раздробленный таз, вывернутый протез, семь сломанных ребер, потерянная беременность, черепно-мозговая травма. И снова – боль, боль, боль. Страдания вместо простых житейских радостей. 12 операций до частичного восстановления! Она стала постоянной посетительницей больниц и мужественно перенесла бы это, но травмированная нога начала гноиться. Ей удалили протез и оставшуюся часть бедра – от таза до колена в ноге остались только мышцы.
Почти год держалась высокая температура, время от времени воспалялось место шва, появлялись свищи. Операция по протезированию стала невозможной. Нога стала короче на несколько сантиметров. Муж ушел: «Кому нужна жена-инвалид?!» – едва сдерживая слезы, вздыхает Надежда. Помогают, чем могут, друзья, которыми успела обзавестись. Сыновья живут у свекрови в Дивногорске.
Компенсации от виновника аварии Надежда не получила: чтобы адвокат помог составить заявление в суд, нужны деньги – две тысячи рублей, а денег ей ой как не хватает. По доброй воле бездарный лихач (здоровый, кстати, молодой мужик), превративший в беспомощного инвалида полную жизни женщину, тратиться на помощь не считает нужным.
Надежда получает по инвалидности чуть больше 7 тысяч рублей. Едва-едва хватает на лекарства, питание и бензин, чтобы знакомые довезли до Красноярска, когда приходят вызовы в краевую больницу. На автобусе тоже приходится ездить и в холод, и в зной, но с больной безжизненной ногой это сплошные мучения. Путь – 300 км! Недешево обходятся и поездки к некоторым узким специалистам в Канск, за 100 км. Живет Надежда впроголодь.
В ближайшее время ей предстоит несколько поездок в Красноярск и Канск, чтобы получить направление на операцию по установке протеза. На эти поездки уйдет вся пенсия. Если не случится еще чего-то плохого, врачи дадут ей направление в новосибирскую клинику. С двойственными чувствами ждет она этого. С одной стороны, надеется, что в Новосибирске успешно сделают операцию по протезированию и злой рок оставит ее в покое. С другой – не представляет, на какие деньги добираться до Новосибирска, если не на что купить даже дрова?
P. S. Надежда нуждается в помощи. Может быть, кто-то по дороге способен захватить ее в Красноярск и оттуда, купить билеты до Новосибирска, просто помочь небольшой суммой – чтобы она могла дожить до долгожданной операции и обрести надежду. У человека нет даже компьютера и Интернета, через который она могла бы сама обратиться к землякам. Добрых людей в нашем крае много, а вот, поди ж ты, бьется с проблемами в одиночку…
Для неравнодушных: у автора материала есть телефон Надежды.