Почему эта удивительная новость осталась почти незамеченной – не понимаю… 19 сентября сего года президент Белоруссии А. Г. Лукашенко восстановил в должности учительницу, уволенную за оскорбление ученика.
Радикальное решение
Инцидент произошел во время урока в четвертом классе школы № 15 города Гомеля. Один мальчик откровенно игнорировал учительницу, громко разговаривал с соседом, в ответ на ее замечания смеялся, а когда она проходила мимо него – поставил подножку.
И тогда эта учительница с 35-летним стажем и, как утверждают, прекрасной репутацией сказала: «Пусть я в тюрьму пойду, а тебе…» Дальше – нехорошее слово, произнесение которого было заснято кем-то из учеников (а как же не снимать, если пацан так красиво училку доводит?) и молниеносно появилось в интернете.
Областное педначальство от этого видео перепугалось, учительницу тут же уволило, директору школы объявило выговор. Тем бы дело и закончилось, если бы не стало известным самому Бацьке – и тот все переиграл. Радикально.
Лукашенко учительницу восстановил, директора школы уволил, «вкатил выговора» областному педначальству, а министра образования предупредил о неполном служебном соответствии. Но это еще не все – мощным финальным аккордом стало высказывание самого Александра Григорьевича, в котором он, как демиург, охватил и настоящее, и прошлое, и всех действующих лиц от наробразовцев до четвероклассника.
Описались, что у них, видите ли, в социальных сетях разместили. А описавшись, взяли и наказали этого бедного учителя. Да я на месте этого учителя голову бы отвернул щенку какому-то.
Напомню, сам Александр Григорьевич в детстве был «трудным», состоял на учете в милиции, а потом исправился, окончил Могилевский пединститут, некоторое время работал в школе, преподавал историю и обществоведение. Так что в данной ситуации он во всех смыслах не чужой.
Повторю, удивительно, что наша пресса эту новость не заметила при всем ее внимании к колоритной фигуре президента Белоруссии. А главное – при ее жгучем интересе к школьным конфликтам.
Подобные сюжеты появляются ежедневно, обсуждаются широко и эмоционально. Но есть у этого информпотока одна явная особенность: отрицательным персонажем почти всегда выступает учитель. Именно на таком фоне и выглядит сенсацией новость из Белоруссии, которая – наш культурный близнец, только куда более консервативный, образца спокойных времен Союза, что отмечено многими, и не раз.
По части защиты прав детей мы продвинулись куда дальше близнеца – достаточно хотя бы заглянуть в интернет и увидеть целые гроздья юридических консультаций, предлагающих услуги по защите от учительского произвола. Услуги обратной направленности тоже есть, но их на порядок меньше.
Здесь надо оговориться: произвол – это всегда плохо. Педагог не должен целенаправленно унижать и тем более бить детей. И той гомельской учительнице надо было держать себя в руках – она, кстати, публично раскаялась в содеянном… Речь о другом.
История порки
Любое обучение связано не только с талантом педагога, его способностью вдохновить ученика предметом – это еще и принуждение. И наказание, конечно. Вопрос только в степени и методах того и другого.
Мой дед, работавший сразу после войны директором школы, рассказал, что вынужден был уволить физрука, который схватил подростка за майку и порвал ее. Дед понимал: после фронта нервы у учителя гимнастики были расшатаны, а некоторые детишки и здорового могут довести до белого каления, но такой вид воспитательного воздействия был запрещен, без комментариев.
И вообще по части подобных запретов Россия – исторический передовик, поскольку мы первыми официально отменили телесные наказания в средних школах. Произошло это в 1864 году, правда, добиться повсеместного выполнения царского указа власти не смогли.
Только в 1917-м порка и подзатыльники были запрещены окончательно и бесповоротно. Запрет соблюдался даже во время Великой Отечественной войны, когда в школах была почти сплошь шпана и безотцовщина. 21 марта 1944 года выходит приказ Народного Комиссариата Просвещения РСФСР № 205 «Об укреплении дисциплины в школе», в котором, в частности, сказано:
При дерзких выходках ученика, при грубости и других крупных нарушениях дисциплины педагог имеет право выразить свое возмущение повышением голоса, но без крикливости. Нужно всегда говорить с учениками так, чтобы в словах учителя чувствовалось достоинство.
В качестве крайних мер предлагалось исключение из школы, направление в спецшколу – своего рода детский дисбат.
А вот немного информации для сравнения. В Англии телесные наказания в государственных школах отменены в 1984 году, в США они запрещены в 32 штатах начиная с 1989 года и до середины нулевых, в Израиле – в 2000 году, в Ирландии – с 1982-го, в Южной Корее запрещено бить лишь в двух провинциях. В Сингапуре порют до сих пор – но в последнее время только мальчиков, и только легкой ротанговой тростью.
В сверхконсервативной Японии телесные наказания школьников запрещены законом в 1947 году, но фактически применялись, особенно во времена «экономического чуда» 70–80-х годов. Иногда наказание приводило к смерти ученика. Но при этом, как писал Владимир Цветов в книге «Пятнадцатый камень сада Реандзи», происходила странная вещь: общественное мнение все равно оставалось на стороне учителя – значит, до такой степени довел сэнсэя этот маленький негодяй.
Сакральная персона
Происхождение этой странности, как и прочих приведенных выше, одно: сама сакральная персона Учителя. Напыщенные слова «Учитель! Перед именем твоим позволь смиренно преклонить колени» Некрасов адресовал Белинскому, а не школьным учителям, но на самом деле они и есть та самая формула почитания педагога во всех традиционных обществах.
Почитания по принципу – человек не свят, но миссия его священна. Поэтому провинившийся учитель подлежит суду своей корпорации, но не народа.
Тот вал сюжетов, ранее не виданных, где учителей – повторю, даже действительно провинившихся – подвергают своего рода «торговой казни», в которой участвуют в том числе дети, говорит о коренном сломе многовековой традиции. О некоем подобии Великой культурной революции, где мессианским классом и вождями становятся дети – вроде юных манифестантов в мировых столицах и Греты Тунберг.
Это осознают те, в ком традиция живет, – как тот же традиционалист Лукашенко, попытавшийся силой поправить покосившийся порядок вещей. Но, думаю, тяжело ему идти против рожна, даже с его полномочиями.
Победоносное шествие неолиберальных ценностей с их перевернутым миром, где маленькие главнее больших, диктатурой меньшинств и т. д. превратило учительскую миссию в образовательную услугу. Учитель, делающий ребенку замечание, тем более наказывающий его, в такой системе координат становится официантом, который дерзит клиенту, а это недопустимо.
Осознают ли эту перемену дети? Да, и уже в наших тихих краях.
В моем городке две девочки, желая отомстить учителю английского за «неправильные» двойки, написали заявление о том, что он оказывал им неподобающие знаки внимания. Учитель тут же встретился с их родителями, потом подал заявление в полицию о клевете. В полиции ему посочувствовали и дали добрый совет – лучше увольтесь, все равно вам жизни не дадут. Учитель уволился. Девочки победили.
Кстати, того физрука, которого уволил мой дед, проводили тихо и даже с сочувствием. Сегодня он мог бы стать героем интернета.
