Всю неделю российское медиапространство штормил рекорд хоккеиста Александра Овечкина, и наверняка будет штормить, когда этот номер выйдет в свет. Волны восторга достигли такой высоты и мощи, что даже соседские старушки, хоккея от футбола толком не отличающие, подходили и спрашивали: кто такой этот Овечкин и чего такого выдающегося он сотворил?
И начинаешь им объяснять: это наш соотечественник, выступающий за клуб «Вашингтон Кэпиталз», он побил продержавшийся 26 лет рекорд канадца Уэйна Гретцки, забросив 895 шайб в чемпионатах НХЛ. Старушки смотрят непонимающе и спрашивают: так он за наших, что ль, играет? Отвечаешь: нет, не за наших, он в Америке уже двадцать лет живет, но он – наш, русский, и никогда не стеснялся того, что он русский, открыто об этом заявлял, в то время как сейчас во враждебных нам заграницах это очень даже не приветствуется. Мало того, Овечкин говорит еще, что Путин – его президент, у него и на аватарке фотография с ним, а на Западе это вообще преступление. Но Овечкина никто тронуть не смеет, потому как он действительно великий хоккеист, которого обожает американский народ и валом валит на матчи с его участием, и даже сам Трамп назвал его «великим». И когда Овечкин этот свой рекорд установил, он сказал, что теперь весь мир будет знать, что первый по голам – именно русский человек, и мы, русские, сделали это, а Путин отправил Овечкину поздравительную телеграмму… Старушки слушают, кивают, но по глазам чувствуется, что чего-то главного они так и не поняли.
Он сделал это…
Восторг действительно хлестал через край. Газета «Взгляд» опубликовала подборку кратких монологов на тему. Цитирую лишь некоторые.
Алексей Чеснаков, политолог:
«Русские, мы сделали это!» Такой фразой Овечкин завершил свою речь после рекордной шайбы в регулярных чемпионатах НХЛ. Вашингтон в ожидании. Теперь Трампу придется как-то отметить Овечкина.
Мария Сергеева, политконсультант:
«Чему нас учит кейс с Овечкиным? Во-первых, когда вы являетесь великой цивилизацией, вписанной в мировую историю и культуру, вас невозможно отменить. Во-вторых, весь банк забирают не те, кто ситуативно отрекается от своей страны и народа. А те, кто не отрекается и не боится говорить, что они – русские. Александр Овечкин и Юра Борисов не дадут соврать».
Сергей Старовойтов, политолог:
«Сегодня Овечкин, в свои 39 лет, имеет абсолютную мировую славу – известность, умноженную на моральный авторитет великого спортсмена. Это огромный символический капитал. Как он им распорядится и во что конвертирует – в политику, бизнес, шоу-бизнес, – очень интересный вопрос, ответ на который мы узнаем через пару лет».
Подобная восторженность – нормальна. Хотя бы потому, что нормально радоваться успехам своих, даже если свои достигают его не в России. Мы ведь гордимся Зворыкиным (телевидение), Сикорским (вертолет), Бродским (стихи) и прочими, кто родился и раскрылся у нас, а славу и ее сочнейшие плоды собрал «у них». И то, что лучший в мире хоккеист – русский и с российским паспортом, тоже бесспорный повод для гордости.
Однако пока бушевал радостный шторм, я все ждал, кто же (после меня разумеется) поставит один простой вопрос, и дождался. В том же издании.
Игорь Караулов, поэт, публицист:
«Сегодня я не знаю, кто главный бомбардир в КХЛ (континентальная хоккейная лига, объединяющая команды из России, Белоруссии, Казахстана и КНР. – А. Г.). И если бы это был Овечкин, мало кому в стране было бы дело до Овечкина. Чтобы стать знаменитым в хоккее, надо уехать в Америку. Поможет ли Овечкин сделать наш хоккей снова великим? Посмотрим».
Надо полагать, если бы наш герой установил тот же рекорд у нас, его бы никто не заметил.
Суть спорта
Здесь надо пояснить одну фундаментальную вещь. Спорт – одно из древнейших человеческих занятий, но среди тех, кто создавал державы и культуры, есть воины, философы, религиозные деятели и нет ни одного спортсмена. Это обидное на первый взгляд обстоятельство объясняется тем, что спорт по сути своей всегда продолжение чего-то. Если оставить за скобками свойственный человеку, и не только ему, инстинкт соперничества, то прежде всего это продолжение местного патриотизма. Первый в истории олимпийский чемпион Кореб Элидский (776 г. до н. э.) по основной профессии был жрец, соревновался он в беге, и жилы рвал для того, чтобы прославить вовсе не бег как таковой (любой, даже чахлый, страус бегает в разы быстрее), а родную Элиду. Там Коребу поставили памятник – так же как ставили всем прочим победителям в их исконных полисах, гражданам которых в течение четырех лет до следующих Игр был повод гордо заявлять «знай наших» гражданам полисов, чьи атлеты проиграли.
Суть спорта неизменна до наших дней, и нет никакой разницы, кто именно сходится в поединке – дворовые команды, клубы с мировым именем или сборные стран. В любом случае все они продолжение своего двора, города, страны. Спортсмен в «нейтральном статусе» – изначальный смысловой нонсенс, нелепица. Овечкина, собственно, и любят у нас не только за то, что он лучший, а за то, что не нейтральный, не боится говорить, что русский (по нынешним временам это сильный поступок), хотя, говоря это, носит не наш мундир. Это наш герой не в нашем стане – навроде Максима Максимыча Исаева-Штирлица.
Но когда-то все было по полной и в открытую. Мощнейший советский спорт являлся продолжением сверхдержавы, и люди, которые постарше, помнят, как в Северную Америку приезжала целая команда Овечкиных с красными звездами на фуфайках и громила всех, от «Монреаль Канадиенс» до какой-нибудь «Миннесоты Норд Старз». И то же делала на чемпионатах и Олимпиадах. Граждане сверхдержавы липли к телеэкранам, ликовали и гордились так, будто все их дети разом поступили в МГИМО. Теперь предметом ликования стал герой-одиночка. Справедливое замечание, что подобный рекорд, случись он в России, был бы никем не замечен, – следствие провинциального самосознания, которое начало закрадываться в нас, когда рухнула и сверхдержава, и ее великий спорт, да и не только он. В этом сознании главная премия в литературе – Нобелевская или Букер (даже если дают их не пойми кому или отъявленным русофобам), в кино – Оскар, в хоккее – Кубок Стэнли или что там у них еще есть, и вообще, «чтобы стать знаменитым, надо уехать в Америку». Отечественные топ-мерки по умолчанию ниже – и не столько потому, что реально хуже, а потому, что отечественные.
Но есть первые признаки того, что провинциальность эта понемногу уходит, – вырос сам статус державы, пусть пока и не спортивный. Но то, что живущего во вражеском стане Овечкина с его паспортом, аватаркой и православной иконой в раздевалке никто не смеет тронуть (прочих трогают, и еще как), уже кое-что значит. Одна восторженная колумнистка написала, что Овечкин может помирить Америку с Россией. Не помирит, конечно, очень уж все запущено, но зацепкой к пониманию стать может. Путин просто так поздравительные телеграммы не посылает…
