Денис Чернов и Татьяна Белова из студии компьютерной анимации «Петербург» привезли в Красноярск на II Международный фестиваль фильмов для детей и юношества «Герой» свой новый проект – полнометражный мультипликационный фильм «Финник». Он вышел на экраны кинотеатров в этом году и почти месяц продержался на первом месте в топе по кассовым сборам в России и странах СНГ.
На красноярском фестивале «Финник» одержал победу в номинации «Лучший полнометражный анимационный фильм». Мультфильм рассказывает о зарождении дружбы между девочкой Кристиной и забавным мохнатым домовым по имени Финник.
Денис и Татьяна также создатели многосерийного мультфильма «Смешарики», который уже много лет не сходит с телевизионных экранов и радует детей и взрослых все новыми и новыми сериями. Об этом мультике, а также о развитии анимации в России мы и разговариваем с режиссером Денисом ЧЕРНОВЫМ и сценаристом Татьяной БЕЛОВОЙ.
– Как начинался этот необычный проект, откуда взялись нереальные – совершенно круглые звери?
Денис:
– Это был 2003 год, российская анимация была на стадии становления. Но уже появились студии, которые робко пытались на экраны страны выплеснуть какую-то продукцию. Я познакомился с генеральным продюсером мультфильма Ильей Поповым, он спросил: «Хочешь поучаствовать в масштабном проекте – мультфильм на 200 серий?» На тот момент это звучало фантастически. Ведь до этого в России никто не делал ничего подобного.
Но мне понравился настрой ребят. Я был относительно свободен и ввязался в эту авантюру. Думал, весело проведем время и после полутора серий разойдемся. Но вот уже 19 лет работаю над проектом. За это время сделали три полнометражных фильма, огромное количество классических серий, плюс «Малышарики» – «Смешарики» для самых маленьких…
– А как придумали таких необычных шарообразных героев?
– Есть легенда: когда-то существовала фирма, которая разрабатывала всякую оформительскую продукцию. В ней работали Илья Попов и Салават Шайхинуров (художник-постановщик «Смешариков». – НКК). Кондитерская фабрика попросила ребята разработать коробки для конфет, хотели, чтобы на них были звери, которым очень нравятся сладости, они их много едят. А как выглядят объевшиеся животные? Вот и появились два круглых персонажа – один с длинными ушами, другой с иголками.
На коробку они в итоге не пошли, а Илья решил организовать вселенную вокруг них. С Кроша и Ежика все и началось.
У Салавата была идея создать мир без насилия. Это послужило камертоном тому, что происходит во вселенной смешариков. Там бесконечное количество конфликтов, недопониманий, споров. Но прямой агрессии, негатива нет.
– Может быть, из-за этого обилия споров мультфильм кажется не детским. Ведь там разбираются философские темы. Вы намеренно не ставите точку в каждой конкретной ситуации, чтобы зритель сам нашел решение проблемы?
– Как авторы мы поступили эгоистично. Нам не хотелось делать продукт заказным и рафинированным. Мы хотели себя повеселить и заинтересовать. И все это стилизовано под детский проект. Дети видят цветных персонажей, забавные ситуации, но при этом происходит раскрытие взрослых проблем. Соприкосновение детского и взрослого дало второе дно – за происходящим на экране с интересом следят и родители.
Ощущение многоточия – тоже характерный признак проекта. Мы не окрашиваем в контрастные цвета характеры и ситуации. Всегда есть разночтение – возможность пойти разными дорогами. История по этим дорожкам петляет. Это в хорошем смысле усложняет маленькую шестиминутную ситуацию.
– Есть у вас любимые герои, которые ближе вам по характеру?
Татьяна:
– Мне одно время нравился Лосяш – он гений и дитя в чем-то. Очень интересный персонаж. А сейчас я люблю Нюшу. Мне нравится с ней работать. Она многогранная. Может быть пацаненком, пиратом, девчонкой-хулиганкой. Это идеальный женский персонаж. Потому другие дамы нам и не нужны. Разноплановая Нюша, которая сочетает в себе лучшие и худшие женские качества. В ней все гипертрофировано – в разных ситуациях раскрывается то в одну, то в другую сторону. Если появится еще один такой же динамит, будет плохо.
– А сложно сценаристу работать с персонажами, которые появились 19 лет назад? За это время так много сказано…
– Количество сюжетов в драматургии ограничено – можно сосчитать по пальцам одной руки. Другое дело, как авторы их трактуют. Преподносят, рассказывают и показывают ситуацию по-другому. Стараемся не повторяться, а задать новый необычный ракурс той же проблемы.
– Как изменилась российская анимация за эти 20 лет? Появились новые требования, посылы, методы?
Татьяна:
– Она стала взрослее. Перешла из разряда мультиков для детишек в продукт для широкой аудитории. Это эффектное иносказание. Параллельный мир, в который ты готов прийти, окунуться.
Денис:
– За счет этого и произошло разделение по возрастным категориям. В анимации появился термин «целевая аудитория». Сейчас каждый проект должен иметь признаки принадлежности к определенной возрастной категории.
Нам повезло: мы начали делать анимацию, когда в России не было жестких нормативов. Сейчас четко расписано, что должно быть в детском мультфильме. Например, нельзя купаться в пруду, нельзя пойти куда-то без взрослых или проехать на велосипеде без шлема и наколенников. Это настолько обедняет историю! Влияет на возможность рассказать о том, что ты задумал. Например, история с «Ну, погоди!», где Волк курил. Сейчас мы договорились, что курение вредно и на экране курить не будут. Но сигарета во рту – это художественный образ, который работает на раскрытие персонажа. Ушла сигарета – и наш инструментарий сразу стал меньше.
– Часто приходится слышать, как о современных российских мультфильмах говорят: мол, напоминает Голливуд или «Дисней». А как вы к этому относитесь?
Татьяна:
– Российская анимация находится еще в подростковом возрасте. Она как ребенок – похожа то на маму, то на папу.
Денис:
– На Западе производство анимации носит индустриальный характер – огромное количество узкопрофильных специалистов, учебных заведений. И пробиться в анимационные студии на хороший проект тяжело. У нас наоборот: мы стоим в очередь за специалистами, их не хватает.
Западная мультипликация идет впереди, у них было больше времени для развития. А мы после развала СССР оказались на нуле – не понимали, в какую сторону двигаться. И то, что наши проекты похожи на западные, я расцениваю как комплимент. Мы не стараемся под них закосить. Но это означает, что наш проект приобретает качество, которое заслуживает того, чтобы зритель пошел в кинотеатр и заплатил за просмотр картины.
Фото пресс-службы «Енисей кино»
