Старинное сибирское село Алексеевка Курагинского района, в котором живет семья потомственных пчеловодов Романченко, стоит на границе с Краснотуранским и в нескольких километрах от Идринского района. Их пасека недалеко от села. Такого восхитительного меда, как здесь, автор этих строк ни разу в жизни не пробовал.
Рискованный бизнес
Неудивительно. Где же и быть ему, такому вкусному и душистому, как не в земном раю – на юге Красноярского края, в сердце Сибири. Где природа могуча и щедра: горы и реки, тайга и поля под необъятным синим небом, жаркое лето. Красавица Туба несет свои прозрачные воды к Енисею. Пейзажи как с открытки.
Пасека расположилась в широкой долине среди пологих холмов. Необозримые просторы, цветущие луга, их запах дурманит. Мята по пояс, густая, как пшеница, белоголовник благоухает, эспарцет стоит стеной – отличный медонос. Пчелы деловито суетятся вокруг его цветков.
Сергей Тимофеевич Романченко, отец нашего героя Андрея Романченко, шутит:
– Им далеко и летать не надо – из улья выскочил, ведром зачерпнул, и обратно.
Он угощает меня пергой. Это цветочная пыльца. В виде гранул размером с пшено. Желтые – донник или горчица. Темные – эспарцет. Пчелы приносят ее в улей на своих лапках, но хитрый человек ставит на входе специальную ловушку, и перга ссыпается в подставленный лоток.
Никогда не думал, что это так вкусно. Лучше всяких конфет. А уж как полезно! Перга повышает иммунитет.
Пчеловод показывает мне устройство улья, пчелиную семью (раньше как-то не доводилось видеть), достает рамки, объясняет, чем отличается зрелый мед от незрелого:
– Это просто: если соты запечатаны восковой крышечкой, значит, зрелый. Если открыты – еще не готов, качать его рано, он потом может расслоиться.
Здесь у Романченко только часть пасеки. Еще часть в другом месте, под охраной видеокамер: XXI век на дворе. Всего у фермеров-пчеловодов около 250 ульев. Это много. Вдвоем уже управиться непросто, наняли помощника.
Что увидит на пасеке заезжий городской человек? Идиллию! Пчелки, цветочки, природа, свежий воздух. Хорошая у пасечника работа. Ходи себе неторопливо от улья к улью, проверяй, как пчелки мед собирают. А время придет – качай его бидонами.
О том, как далеки от действительности эти заблуждения, какая это сложная работа, сколько знаний она требует, сколько риска в «медовом» производстве, Андрей Романченко может рассказывать часами. Причем не только журналисту: охотно делится опытом с коллегами, которые часто обращаются к нему. Он влюблен в свое дело, относится к нему ревностно, пчеловодству отдает себя без остатка. И дед его держал пчел, и отец. Но не в тех, конечно, объемах, которые сегодня у Андрея – у него это уже серьезный, причем многопрофильный, бизнес, в котором мед не единственный продукт.
Надо выходить из тени!
Создателю и владельцу пасеки 38, у него два диплома о высшем образовании: биолога и экономиста. Окончил Красноярский госуниверситет. Пчелами серьезно начал заниматься лет 15 назад, еще студентом, мотаясь между Красноярском и Курагино. Создавал пасеку постепенно, начинал с нескольких пчелосемей, вникал в профессию, учился на собственных ошибках. На первых порах всякого пришлось хлебнуть – и непонимания со стороны местного начальства, и зависти человеческой. Судился за землю, которую ему не хотели выделять – причем исключительно из-за самодурства одного чиновника, который работал по принципу «ничего нельзя!». Андрей объяснял, что пчелы – это всем выгодно: они ведь не только мед приносят, но и поля опыляют, помогая увеличить урожай…
– Вообще на одном меде бизнес не вывезешь, – рассказывает фермер. – Сегодня он есть, завтра нет: то погода подвела, то болезнь на пчел напала, то поля химией траванули. Или мед ведет себя как-то не так. Например, здесь он был всегда светлый, а нынче откачали – темный! Разбираемся почему. Наверное, какой-то цветок зацвел. Идем искать – какой… У пчеловода один год не похож на другой. Все время сталкиваешься с чем-то, чего раньше не было. Можно в один год прогореть и остаться ни с чем.
Поэтому я при первой возможности получил грант минсельхоза и взял технику. Трактор и пресс для рулонов. Заготавливаем и продаем сено населению. Дополнительная копейка.
Он объясняет, что в современном пчеловодстве есть три направления работы:
– Первое – опылительное. Это когда тебя зовет фермер, платит деньги, ты привозишь своих пчел, и они опыляют его поля. Раньше это было очень развито. Сейчас позабыли, но снова вспоминают, в основном на юге страны. Пытаемся возродить это и в Сибири.
Второе направление – собственно производство меда.
И третье – производство маточного поголовья и пчелопакетов для продажи. Этим я сейчас активно занимаюсь. Формируем небольшие отводки от семьи. Отделяем их, сажаем в ящички и продаем пчеловодам. Например, есть у тебя 200 семей, из них можно еще тысячу сделать. Я пока все это дело прощупываю, изучаю. Маркетинговые исследования провожу. Каждый год беру племенных маток, заказываю из Кисловодска. И мне минсельхоз компенсирует затраты на покупку этих маток. Здесь как с коровами, тот же принцип.
Он сумел выстроить бизнес так, чтобы брать от него максимально все. Кроме меда продает пергу, маточное молочко, прополис, воск. Занимается столяркой – изготавливает ульи и рамки, на них есть спрос.
Андрей с сожалением рассказывает, что подавляющее большинство пчеловодов не хотят регистрироваться официально. Боятся показывать свой бизнес, опасаются, что налогом обложат, что-то отнимут. И работают полуподпольно.
Он ратует за то, чтобы коллеги выходили из тени. Доказывает своим примером, что работать с государством выгодно:
– В крае официально работают примерно тысяча пчеловодов. Фактически их раз в десять больше. У нас в районе сотни людей держат пчел. А зарегистрирован я один! И мне государство реально помогает, выплачивает субсидии. Вообще я выступаю за то, чтоб помогали не только зарегистрированным пчеловодам – всем. Пусть это будет хотя бы 500 рублей на пчелосемью, но люди уже поверят, что государство не отнимает, а дает… Будем все зарегистрированы, сможем создать кооперацию. Чтобы организовать сбыт своей продукции. Сейчас это отнимает очень много сил и времени.
Биология с экономикой
Кстати, беседовали мы с Андреем не на пасеке, а в краевом центре, где он бывает по делам бизнеса едва ли не чаще, чем у себя в деревне:
– Сбытом приходится заниматься, налаживать контакты с оптовиками, поддерживать клиентскую базу, закупать материалы… То, как работали наши отцы и деды и как работаем мы сегодня, – это небо и земля. Все изменилось, другая эпоха пришла. Она требует новых знаний, технологий, экономического и научного подхода…
Спрашиваю: помогают ли ему два высших образования? Оба ведь профильные. Пчеловодство – это и биология, и экономика.
– Еще бы! – отвечает Андрей. – Специальные знания – само собой, без них никуда. Но и просто классическое образование госуниверситета много дает, независимо от специальности. Оно вырабатывает привычку анализировать, размышлять, видеть главное. Заставляет стремиться к новому, постоянно учиться. Отделять зерна от плевел. Сейчас в интернете столько статей и советов по пчеловодству. Но надо уметь найти среди них действительно полезные, мусора-то очень много.
Знаете ли вы, что продвинутые пчеловоды сегодня занимаются… искусственным осеменением пчел?! Для меня это было открытием.
– Делается это, чтоб получить чистую породу, – объясняет Андрей.
А борьба с варроатозом? Вечный бич пчеловода. Это клещевое заболевание, от которого пчелы гибнут пачками. Романченко использует современные методы борьбы с заразой. Пчелы помещаются в специальную термокамеру, где температура выдерживается с точностью до десятых градуса. Чуть поднимешь ее – клещ с пчелы осыпался, а пчела живая. Но стоит переборщить на одну «десятку», погибнут и пчелы.
Спрашиваю Андрея о дальнейших планах.
– Пчеловодство точно не брошу – втянулся, – улыбается он. – Буду развиваться дальше. Не хочу гнаться за большой цифрой: 500 или 1 000 семей. Пусть это будет небольшая пасека, но чтобы она преобразилась, стала современной. Надо ее благоустроить, это должно быть красивое место. Омшаник хочу довести до ума, чтоб он был здесь же, рядом. Посадил липу, абрикосы. Есть идея развивать агротуризм, сейчас это модное направление, государство дает под него субсидии…
Такой вот человек живет в Курагинском районе. Сибиряк, фермер, трудяга. Из тех, кто не причины ищет – почему трудно работать и кто в этом виноват, а меняет мир вокруг себя, несмотря ни на что.
А мед у него действительно великолепный. И это неудивительно. Потому что сделан с совестью, умением и любовью.
Андрей Романченко: «Мой мед проверять не надо»
– Похожа ли жизнь пчел на жизнь человеческого общества? Нет. Людям до них далеко. Пчелы вечные трудяги. Зимой они не спят. Они вообще никогда не спят. Ночью приходишь на пасеку – гул стоит. Они вентилируют улей. Воду, которую принесли в свой дом вместе с нектаром, им надо удалить из него. За ночь они могут 2 литра воды «выбросить»!
Тех, кто думает: cегодня я куплю 200 пчелосемей, а завтра буду ездить на «крузаке», спешу огорчить – ничего не выйдет. Пчеловодство – это не тот бизнес, в котором можно сорвать быстрый куш. Есть пчеловоды, которые годами меда не видят. Входить в это море надо постепенно и осторожно. Сначала пять семей. Потом 20, 50, 100, 200… Так не получится – сегодня пять ульев, а завтра сразу 100. Нет! Держать пять семей или 100 – это совершенно разные системы пчеловодства, совсем другие подходы, механизмы работы, философия…
Почему в магазине проблема купить настоящий мед? Чтобы его расфасовать по баночкам, он должен быть жидким. А зимой весь мед уже, как правило, закристаллизованный. Значит, его надо разогреть, чтобы легко лился. А при нагреве он теряет свойства. Я его фасую таким, какой он есть. Да, густой. Ковыряю ложкой, поварешкой, специальными лопатками. Помучаюсь, вручную расфасую, но греть не буду! Это тяжело, долго, много не нафасуешь, но люди получат натуральный продукт. Мне один чиновник сказал: «Ну, это пока у тебя объемы небольшие. А когда они вырастут, ты тоже начнешь химичить». Не начну! Мне совесть и воспитание не позволяют поставлять людям какой-нибудь суррогат.
Меня часто спрашивают, как определить качество меда. Никак. Не надо определять. На биофаке у нас были лабораторные работы. Вот методичка, в ней расписано, как делать работу. 30 студентов. У кого-то она получается, у кого-то нет. Так что даже лаборатория не всегда точно определит качество. Есть один хороший способ. Нужно доверять тому, у кого вы покупаете мед. Найдите пчеловода, который не обманывает. Это стопроцентный способ. Мой мед проверять не надо. Он настоящий.
* * *
Государство помогает
Как сообщили НКК в Министерстве сельского хозяйства и торговли Красноярского края, по количеству пчелосемей и производству меда наш край занимает третье место в СФО.
На 1 января 2022 года на территории края содержалось 25,5 тыс. пчелосемей, в том числе 1,3 тыс. — в крестьянских (фермерских) хозяйствах, 0,3 тыс. — в сельскохозяйственных организациях и 23,9 тыс. пчелосемей — в хозяйствах населения.
Производство меда в 2021 году составило 45 тонн, в том числе 41 тонну — в крестьянских (фермерских) хозяйствах и 4 тонны — в сельскохозяйственных организациях.
На пчеловодов, как и на других фермеров, распространяется Закон «О государственной поддержке агропромышленного комплекса края и развития сельских территорий края». Он предусматривает грантовую поддержку стартующим фермерам (ранее это был грант «Начинающий фермер», с 2019 года – грант «Агростартап» по нацпроекту «Малое и среднее предпринимательство»), помощь семейным фермам.
В 2012-2017 гранты по программе «Начинающий фермер» на развитие пчеловодства в крае получили шесть крестьянских фермерских хозяйств на сумму более 10 млн руб. В их числе Андрей Романченко из Курагинского района – 2,8 млн руб.
Кроме того, Законом о господдержке с 2018 года предусмотрена компенсация части затрат на приобретение племенного материала по ставкам за одну штуку: пчеломатки – 500 рублей, пчелосемьи – 2000 рублей. Этой поддержкой в крае пользуется только Андрей Романченко. В 2019 году он приобрел 110 племенных пчеломаток карпатской породы, тип «Вучковский» в ООО «Пчелопитомник Кисловодский», субсидия составила 35,5 тыс. рублей. В 2020 году он же купил 165 пчеломаток – субсидия 46,5 тыс. рублей, в 2021 году – 200 и 67,5 тыс. руб. соответственно.
Субъекты АПК, занимающиеся производством продукции пчеловодства, вправе претендовать на все виды государственной поддержки, предусмотренные Законом края, в том числе по мероприятиям, направленным на развитие растениеводства и обновление основных фондов.
На 1 января 2022 года в региональный реестр пчеловодов включено 1 245 пчеловодческих хозяйств, в том числе: три СХО; 18 ИП К(Ф)Х; 1 224 ЛП.
Фото автора и Андрея Романченко
