Для нас нынешних Первомай – это, прежде всего, весна, шашлыки, дача, удлиненные выходные и немножечко красные флаги с лозунгами, напоминающими о солидарности трудящихся в борьбе за свои права.
Видимо, происходит так потому, что практически все цели того, изначального, Первомая достигнуты, пусть и с некоторыми нюансами. Между тем победившие идеалы Первомая оплачены кровью. После развала СССР и повсеместного охлаждения к левым идеям вспоминать об этом стало вроде как неприличным, хотя и не запрещалось. Однако помнить надо, хотя бы самые азы, и не только из уважения к первопроходцам, но и для того, чтобы не пришлось повторять их тяжкий путь.
Три восьмерки
Пожалуй, самый ранний и наиболее ясно выраженный идеал Первомая – восьмичасовой рабочий день. Первым облек идеал в лозунг англичанин Роберт Оуэн, один из трех отцов-основателей утопического социализма. Лозунг выглядел так: «Восемь часов – труд. Восемь часов – отдых. Восемь часов – сон». Другое название – «правило 8.8.8».
Произошло это в 1817 году, то есть в те времена, когда продолжительность рабочего дня на мануфактурах доходила до 15–17 часов, причем без различий пола и возраста. Работорговцы Ливерпуля – крупнейшей в мире биржи по обороту «черного дерева», – оказавшись на таких предприятиях, говорят, рыдали от сострадания к изможденным до полуобморока детям у станков. Наиболее же прогрессивные умы приходили к выводу, что участь формально свободных рабочих ничем не отличается от участи невольников. К тому же раба хоть как-то да берегли, потому что за него деньги плачены, а рабочего, недовольного или выработавшего ресурс, всегда можно заменить.
А самое главное, человек, не имеющий свободного времени, пребывает вне любого развития и прогресса. Оуэновские «три восьмерки» виделись оптимальной моделью жизни, которая должна устроить всех. Но беда в том, что мешали ее воплощению не какие-то объективные соображения – скажем, война, требующая предельного напряжения сил народа, – а одно субъективное, и очень большое.
А именно алчность работодателей, особенно тех, кто стремился за годы обскакать аристократию, формировавшую свои богатства столетиями. По большому счету все идеалы Первомая порождены борьбой с алчностью.
Первую победу «три восьмерки» одержат ровно через 100 лет после Оуэна – в России они будут закреплены декретом Совнаркома, а в Мексике – в самой конституции.
То, что реальность далеко не всегда совпадала с этой победой, – отдельная тема. В течение же столетия были отдельные достижения: к началу века в Российской империи рабочий день, без учета сверхурочных, не мог быть длиннее 11 часов 30 минут. Затем его получалось сократить до 10 с половиной, а на фабриках Московской губернии до 9 с половиной часов.
Так или иначе, эти достижения были результатом борьбы, а не «прозрения» буржуазии. Причем борьбы заведомо неравной, поскольку главным союзником работодателей неизменно выступало государство, а у пролетариев поначалу не было ничего, кроме хрестоматийного «булыжника» и отчаяния.
Сенной рынок в Чикаго
В конце XIX – первых десятилетиях XX века алгоритм рабочих протестов был, по сути, один и тот же.
Началом Первомая принято считать забастовку, которую в этот день 1887 года объявили рабочие предприятий Чикаго, требовавшие 8-часового рабочего дня (который составлял 12–15 часов), повышения оплаты, прекращения использования детского труда, социальных гарантий.
Почин поддержали пролетарии Нью-Йорка, Детройта и других городов – всего в забастовке участвовало 350 тысяч человек.
В Чикаго владельцы одного из заводов в ответ мгновенно уволили полторы тысячи рабочих, заменив их штрейкбрехерами. В потасовке у заводских ворот от рук полиции погибло четверо забастовщиков.
4 мая возмущенные массы вышли на площадь Хеймаркет (Сенной рынок), где простояли весь день. Трагедия разразилась поздним вечером: провокатор бросил бомбу в полицейских, началось побоище, в котором погибло четверо стражей порядка, число жертв среди протестующих не установлено, но, по разным данным, составляло десятки человек.
Арестованы и подвергнуты допросам с пристрастием сотни людей, восемь организаторов забастовки приговорены к повешению – но казнили в итоге четверых, после того как главный свидетель признался, что оговорил подсудимых.
Восставшие не добились выполнения своих требований, но стали всемирным знаменем. В память о погибших и казненных Парижский конгресс II Интернационала объявил 1 мая Днем солидарности рабочих всего мира и предложил отметить его демонстрациями.
Франция, 1 мая 1891 года. Текстильщики коммуны Фурми вышли протестовать против 12-часового рабочего дня, повышения цен на жилье и продукты. Полиция открыла огонь, погибло девять рабочих, ранено 35. Требования бастующих не выполнены, но в стране появилась новая рабочая партия.
Российская империя. 17 апреля 1912 года – массовый протест рабочих золотых приисков в районе Бодайбо, вошедший в историю как Ленский расстрел. Вызванными войсками убито около 170 человек, более трехсот ранено. Требования рабочих не выполнены.
США. 1914 год, «бойня в Ландлоу» – протесты шахтеров штата Колорадо, продолжавшиеся 13 месяцев. Требования – сокращение рабочего дня, повышение расценок и мер безопасности. На усмирение протестующих брошены национальная гвардия, охранные агентства, а в финале по приказу президента – армия, в том числе авиация. Во время штурма палаточного лагеря протестующих погибло 19 шахтеров, но точное число жертв бойни в Ландлоу не установлено.
Белые вороны капитала
Но надо особо отметить, что среди самих капиталистов встречались прозорливцы, понимавшие, что упорствовать в алчности – путь в никуда. Поначалу, конечно, выглядели они белыми воронами…
В 1888 году Эрнст Карл Аббе, владелец завода «Карл Цейс», установил для своих работников восьмичасовой рабочий день, ежегодный 12-дневный отпуск, выплачивал долю от прибыли. При этом максимальный оклад на предприятии не должен был превышать минимальный более чем в десять раз. Во многом благодаря таким вот «странностям» Аббе, возникшим, надо полагать, без влияния идей Оуэна и Маркса, цейсовская оптика стала не только всемирно известным, но и одним из самых долговечных брендов в истории.
Того же рода казусы случались и в нашем Отечестве. В мае 1901 года на сталелитейном заводе в окрестностях Санкт-Петербурга разразилась забастовка, впоследствии названная Обуховской обороной.
Предприятие получило срочный военный заказ, что повлекло ужесточение графика и введение сверхурочных при той же оплате труда. Рабочие заявили претензии руководству – а поскольку завод был оборонный, то руководили им военные. Исполнявший обязанности начальника подполковник Иванов депутацию не принял, приказал уволить 70 активистов, чем только усугубил ситуацию.
К обуховцам присоединились рабочие других предприятий. Пришлось вызывать полицию и войска, восемь рабочих и несколько полицейских погибли в стычках.
Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы срочно не вернулся в столицу начальник завода генерал-лейтенант Адмиралтейства Геннадий Александрович Власьев. Он не только выслушал рабочих, но предложил добавить к списку их требований пункт о страховании.
Итог: расценки пересмотрены, штрафы уменьшены, рабочий день сокращен на полчаса, Иванов уволен, уволенные им рабочие возвращены. Тот оборонный заказ завод выполнил. Как, впрочем, и все последующие – сегодня это одна из старейших торговых марок отечественной металлургии и машиностроения.
Но главный итог всей «первомайской» истории в том, что государства сами начали понемногу превращаться в некий огромный профсоюз. То, чего кровью пытались выбить пролетарии Чикаго, Питера, Фурми, теперь стало государственными законами. Пока это лучший вариант из возможных.
