Намедни жена друга ехала в поезде в плацкартном вагоне, среди самого простого народа, позвонила и сказала: «Тут Путина ругают, говорят, что пенсионный фонд (заморозили накопительную часть. – А. Г.) – это наша плата за Крым. А на черта, говорят, нам тогда этот Крым нужен».
Подслушал бы это кто-нибудь из видных разоблачителей «путинской пропаганды» – и пролился бы на его душу концентрированный елей (правда, они в плацкартах не ездят, все больше бизнес-классом летают), и тогда бы он сказал: «Ну вот видите, чего стоит это ваше «крымнаш»? Ладно если московские гурманы затоскуют по пармезану и устрицам, а если курятина будет стоить 500 рублей за кило, картошка по сотне – тогда этот ваш лелеемый русский народ все сдаст – и Крым, и Путина».
Самое печальное, что разоблачитель прав: те, кто ораторствует в плацкартах, действительно сдадут. Если поставить перед этим так называемым народом выбор: дешевая курятина или Крым и Донбасс – выберут картошку. Почему? Да потому, что жить надо, никакой «русской весной», о которой вещает публицист Холмогоров, не нажрешься. И вот это «жить надо» почему-то упускают из внимания те, кто пытается определить поддержку нынешнего «великодержавного» курса – реальную, а не ту, что у социологов.
Главный итог прошедшего века, внушаемый нам до сих пор, заключается в том, что человек – величина переменная, т. е. полностью формируемая обстоятельствами. Об этом свидетельствуют не только заключения философов, но и обычные опросы населения. Один американский социолог пришел к выводу, что в любом благопристойном городке Штатов можно без проблем набрать персонал для нацистского концлагеря. Думаю, если бы подобное исследование проводилось в какой-нибудь другой сытой-мирной стране (включая, наверное, и нашу), результат был бы тот же. Потому что людям предлагались некие предполагаемые обстоятельства, и они поступали по ним вследствие единственного влечения – жить. Не голодать и не маяться.
Собственно, так и бывало в реальности. Принято, например, считать, что эпоха большого террора была одновременно эпохой массового доносительства, во что верю. Лев Гумилев сказал замечательную фразу: «Вот я просидел 17 лет. Думаете, меня Сталин посадил? Нет, меня посадили коллеги». Первый донос на него был написан на третий день после поступления в университет: он задал какой-то неформатный вопрос доценту, и тот побежал строчить в НКВД. Потому что знал: если не донесет, то донесут на него, что не донес. Доцент жить хотел, планировал выходные и вообще… Моя редакторша рассказывала: «Маму забрали, когда мне был год с небольшим. Я осталась одна, двое суток орала голодная, но никто из соседей по коммуналке даже не сообщил бабушке, которая жила на соседней улице. Боялись». И здесь люди поступали по обстоятельствам: люди в свете вышеупомянутой философии, возможно, были хорошие, но обстоятельства – ужасные. Правда, как при наличии доносителей и приспособленцев мы победили в Войне? Видимо, то ли доносительство как показатель морального разложения оказалось не столь обширным, то ли что-то непонятное нам, неопознанное, вмешалось.
Смею полагать, что Путина с его великодержавностью и Крымом ругают, потому что позволено. А коли так, чего бы не воспользоваться? Дыры в дороге, картошка, будь она неладна, подорожает, сметана кислая, колодец завалился, забор упал – Путин виноват, кто ж еще? Теоретически рассуждая, такие речи, даже в плацкартах, можно прекратить сразу: арестовать пару-тройку ораторов, и все, КОМУ ПОЛАГАЕТСЯ, заткнутся. Но никто никого не арестовывает, поэтому можно продолжать.
Есть бородатый еврейский анекдот. «Зяма, займи сто рублей». – «Нет». – «Ты же сказал, что займешь!» – «Так ведь это ж я только сказал…» Это я к тому, что нельзя верить разговорам. И даже анализаторам общественного мнения (социологи, родненькие, простите), потому что все их исследования базируются на «это ж я только сказал». В жизни все будет не так, как пророчествуют. Хотя бы потому, что человек намного сложнее, чем мы думаем. Те, кто живет поступками – помогает беженцам, например, в вагонах обычно помалкивают и в Сети не распространяются. Мой сосед ворчал: «Нахлебники эти беженцы», – а сам подарил мне железный шнур для прочистки унитаза. Чтобы вам, говорит, жилось без проблем. Хороший человек…
