В череде громких юбилеев, связанных с Победой и окончанием Второй мировой войны, еще одна знаменательная дата. Восемьдесят лет назад, 17 июля 1945 года, начала работу Потсдамская конференция. Встреча глав держав-победительниц в пригороде Берлина продлилась до 2 августа и стала, по сути, продолжением прошедшей в феврале того же года Ялтинской конференции, где были определены планы послевоенного обустройства Европы и взаимные обязательства союзников, в том числе обещание СССР объявить войну Японии через два-три месяца после победы над Германией.
Сталин оставался неизменным
Однако Потсдам имел несколько принципиальных отличий от Ялты. Первое, менее значительное, – смена персоналий. Вместо умершего 12 апреля Рузвельта США представлял Трумэн, фанатичный антикоммунист, по своим личным качествам разительно непохожий на предшественника, который допускал, что в политике все же есть место для порядочности.
Черчилль, пока длилась конференция, проиграл у себя на родине выборы, лишился поста премьер-министра, и за столом переговоров его сменил новый глава правительства граф Эттли, человек менее хитрый и более мягкий. Неизменным оставался только Сталин.
Второе событие, и, как показало ближайшее будущее, более значимое, чем первое, произошло за день до открытия встречи в Потсдаме. 16 июля на полигоне в Нью-Мексико успешно прошли испытания первой атомной бомбы. В самом начале переговоров об этом знал только один их участник – Трумэн, который вскоре поделится радостной новостью с англичанами, а затем целую неделю будет ловить удобный момент сообщить советскому вождю, что есть у него такая вот «Штучка» – официальное название «изделия № 1». Трумэн опасался, что Сталин сочтет нарушением союзнического долга то, что американцы не поделились с ним секретом сверхоружия, и сделает неприятные выводы. Но когда же момент будет подловлен, Сталин не проявит ни малейших признаков удивления, никаких вопросов не задаст и даже скажет, что рад за союзника, чем повергнет его в гнетущую задумчивость.
Есть версия, что атомную бомбардировку Хиросимы американцы предприняли на четвертый день после завершения конференции, поскольку Трумэн сомневался, понял ли вообще Сталин, на какое сверхоружие он ему намекал, – во что, по правде говоря, не очень верится… Но советскому вождю не надо было намекать, стараниями разведки он знал о Манхэттенском проекте. Подобный разворачивался и у нас. Кроме того, обещанием вступить в войну с Японией он держал американцев на крючке. Кстати, это же обстоятельство в последние месяцы войны стало главным тормозом сепаратных переговоров нацистов с представителями американских спецслужб – Рузвельт в конце концов их прямо запретил. Бомба бомбой, но Трумэну на тот момент русские были нужнее, чем он русским.
Германия единая и мирная
Разумеется, англосаксы были верны себе и ползучее нарушение потсдамских договоренностей начали, когда СССР выполнил все свои обязательства перед союзником.
Пока же державы-победительницы определяли новые границы в Европе, каковыми они останутся вплоть до развала соцлагеря и самого СССР. Германию поделили на четыре оккупационные зоны – советскую, американскую, британскую и французскую – с планами последующей передачи всего управления местным властям, разумеется денацифицированным. Однако в ближайшие годы три западные зоны объединятся – сначала в Бизонию, потом в Тризонию – и в мае 1949 года превратятся в Федеративную Республику Германия.
Это станет первым капитальным нарушением союзнических договоренностей. Начиная с конференции в Тегеране, СССР последовательно выступал за создание нейтральной, демилитаризованной, очищенной от нацизма, но единой Германии – в отличие от союзников, ратовавших за раздробление бывшего рейха на пять-десять автономных, зависимых государств. Однако Сталин упорно продавливал идею единой Германии вовсе не из соображений гуманизма (после всего, что «арийцы» натворили у нас, об этом и думать нелепо), а исходя из политической мудрости: разделенная страна и народ, тем более такой многочисленный, как немцы, – это гарантированный очаг будущих войн.
История подтвердила его правоту после войны в Корее, Индокитае, Палестине – подтверждает и сейчас, когда Россия вынуждена оружием возвращать свои земли и людей, оказавшихся по недомыслию (либо умыслу) большевиков во враждебном квазигосударстве. Более того, немцев переселяли с территорий, которые по итогам Потсдама отходили к Польше и СССР (а также из Венгрии и Чехословакии) в природно германские земли, дабы не только спасти их от мести, но, надо полагать, чтобы в будущем у кого-то постороннего не возникало соблазна разыграть карту «разделенного народа», как это было в чехословацких Судетах в 1938 году, с чего, собственно, и начался поход Гитлера, одобренный Мюнхенским сговором.
Однако бывшие союзники тоже думали о будущем, и, судя по всему, в той же парадигме, только с обратным – немирным – намерением. Раз уж не дал Сталин слепить десяток маленьких германских государств, сделали ФРГ, изначально задуманную как подконтрольный англосаксам антисоветский форпост в Европе. Наш ответ – основание ГДР в октябре 1949 года, результатом чего стало не только растянувшееся на десятилетия кошачье-собачье соседство двух Германий (точнее трех, если считать Западный Берлин), но и создание мощного очага напряженности в центре Старого Света.
После того как в 1990-м Горбачев дал двум странам объединиться, очаг, казалось бы, потух. Особенно явственно это ощущалось в нулевых, когда ФРГ стала крупнейшим торговым партнером России, мы строили «Северные потоки», обеспечивающие экономическое лидерство Германии в Европе. Но, как показывают события последних лет, очаг вовсе не погас, раздуть его легко, и вот немецкие танки с крестами опять месят украинский чернозем. Германия, несмотря на весь тевтонский пафос, феноменально управляема. Сталин это немецкое свойство знал и намеревался использовать его для достижения мира. Бывшие союзники тоже знали и использовали для войны – сперва «холодной», теперь готовят Германию к настоящей.
С нацистами и без…
Помимо границ и обязательств, победители обсудили другие важные темы – например, размер репараций с побежденной страны, – а также вопросы, которые сейчас звучат весьма современно. Имеется в виду демилитаризация и денацификация Германии и Австрии (кроме того, обсуждались «декартелизация» и «демократизация»), которые сами по себе – темы особые и обширные. Особенно последняя. Изъять оружие у поверженного врага – дело хоть и хлопотное, но, по сути, не такое уж сложное. А вот вычистить головы миллионов от нацистских идей, которые сделали Германию страной-преступницей и действительно вдохновляли массы, – задача феноменально сложная. Не стоит забывать, что немцы сопротивлялись до последнего часа, и ни о каком «прозрении» речи быть не могло. Американские социологи прогнозировали, что для полной денацификации потребуется не менее 50 лет. Но отметим, что фактически она закончится через два-три года – преследовать будут лишь самых явных военных преступников. Пройдет еще немного времени, и большинство ключевых должностей в новосозданном бундесвере займут бывшие офицеры вермахта.
