Гагарин представляет счастливое исключение из множества исторических личностей в силу одного важного обстоятельства – его практически никогда не «пересматривали», не «переоценивали». Попытки были, но незначительные.
Другим оставившим заметный след в истории везло куда меньше: то возносили их до божественных высот, потом времена менялись, возникала надобность «взглянуть по-новому» или «сказать всю правду, наконец» – и вчерашний кумир превращался в карикатуру на самого себя, а то и вовсе в демона. Затем маятник двигался в обратную сторону, и начинались разговорчики о том, что с развенчанием давеча переборщили, и не такой уж плохой был этот персонаж…
А с Гагариным ничего подобного не происходило и, наверное, в принципе не могло произойти, потому что он был светлый человек в самом полном, истинном смысле. Никто его не изображал светлым – он природно таков. Космической эре предшествовал труд тысяч и тысяч людей, в том числе великих, но его лицо было и останется ее лучшим символом. Всем он был свой, жизнь прожил короткую, но такую, что каждый, кому доводилось встречаться с ним, мог рассказать о нем обязательно что-то хорошее, радостное. Хотя вспоминают первого космонавта довольно часто (а в этих апрельских числах – обязательно), и, кажется, почти вся его жизнь описана и рассказана. Однако открытия встречаются и сейчас. Для меня, например, открытием стала публикация православного журнала «Фома», в которой рассказывалось о том, что Юрий Гагарин публично назвал варварством уничтожение храма Христа Спасителя.
Прежде надо заметить, что никакого диссидентства в его словах не было, равно как и религиозного подтекста.
В 1964 году, вспоминает Валентин Васильевич Петров, полковник в отставке, преподаватель центра подготовки космонавтов, Гагарин предложил ему съездить в Троице-Сергиеву лавру. Не молиться, конечно, – посмотреть на красоту. Поехали в гражданке (появляться в церкви в форме было запрещено), но Гагарина, конечно, тут же узнали, он раздавал автографы, никому не отказывал. Потом, пишет Петров, «отец-наместник предложил нам также посетить церковно-археологический кабинет. Сейчас мало кто может сказать наверняка, какое у Гагарина было отношение к вере. Но когда мы вошли в кабинет, его вопросы и комментарии убедили меня, что он очень многое в православии знает. Когда Юра увидел макет храма Христа Спасителя, он пришел в восторг, и сразу спросил: «Где же эта красота находится?» А отец-наместник ответил ему: «Юрий Алексеевич, да ведь там, где сейчас стоит бассейн «Москва»!» Это запало ему в душу…»
Напомню, что тогда еще был у власти Хрущев, обещавший показать по телевизору последнего попа. Зимой 1965-го, когда Никиту Сергеевича уже сняли, но генеральная линия осталась по сути той же, Гагарин выступает на VIII пленуме ЦК ВЛКСМ, посвященном патриотическому воспитанию молодежи. Вот фрагмент стенограммы. «На мой взгляд, мы еще недостаточно воспитываем уважение к героическому прошлому, зачастую не думая о сохранении памятников. В Москве была снята и не восстановлена Триумфальная арка 1812 года, был разрушен храм Христа Спасителя, построенный на деньги, собранные по всей стране в честь победы над Наполеоном. Я бы мог продолжать перечень жертв варварского отношения к памяти прошлого. Примеров таких, к сожалению, много».
Как видим, этот образцовый советский, русский человек был знаком с темными страницами недавнего прошлого не больше других – не знал, например, на каком фундаменте стоит бассейн «Москва», как и большинство народа не знало. А те, кто был в курсе, – помалкивали. Но также он знал, что ему, первому космонавту Земли, позволено больше, чем остальным прочим. На что же он тратил эту свою привилегию?
В первую очередь – чтобы не превратиться в живой экспонат, чтобы оставаться среди своих, летать на истребителе – если уж в космос больше не пускают… Или, например, на то, чтобы произнести с трибуны слова, которые в то время не смели даже под подушкой произнести. И никакой интеллигентщины, тем более диссидентства, в его поступке не было – это просто русский человек, плоть от плоти своего народа и времени, возмутился тем, что произошло в «славную эпоху» и что скрывалось, как государственная тайна.
Кстати, по словам полковника Петрова, на Юрия Алексеевича, конечно, пожаловались Брежневу, и тот ответил: «Что вы на Гагарина напустились? Он русский человек, он предложил. Комсомолу объясните, что денег на храм у нас нет. Триумфальную арку поставим. Юрию Алексеичу привет».
