«Бытие» – такое название получила юбилейная выставка известного красноярского художника Константина ВОЙНОВА, открывшаяся в художественном музее имени В. И. Сурикова.
Представлено на ней более 50 работ – от широко известных полотен до совсем новых, собранных из частных коллекций, музеев, но главным образом из мастерской живописца. По словам автора, эта выставка рассказывает о жизни на «планете под названием Сибирь», однако на самом деле послание художника выходит далеко за сибирские пределы…
– Константин Семенович, видимо, ожидаемый для вас вопрос: почему выбрано такое название для выставки?
– Мне очень хотелось, чтобы через всю выставку проходила одна мысль – вся наша жизнь, будни, радости и несчастья встроены в бесконечную Вселенную, и никуда от этого не денешься, это происходит даже вне нашего сознания.
Помню, как в детстве ночью или поздним вечером выбегал на улицу, смотрел в небо – иногда оно казалось настолько близким, вот совсем рядом, что даже страшно становилось. Над тобой – бездонный мир, а ты, такой маленький, живешь здесь, копошишься… Ощущение этой связи с небом преследовало меня буквально с тех детских лет. И теперь в каждой сцене, пусть даже самой обыденной, я вижу эту связь.
– Большой и, пожалуй, самый известный цикл картин, посвященных Северу, появился именно для того, чтобы донести это ощущение?
– Да. Побывав там, изучая северный материал, я увидел модель человека как такового. Без лишних деталей. Там любая вещь, даже самая простая, имеет принципиально иную значимость, чем у нас. Хотя бы чайник – можете себе представить жизнь в тундре без чайника? Исчезнет этот предмет – все, катастрофа. Или нарты – я проехался на них и почувствовал, насколько это гениальное изобретение, конструкция, отточенная столетиями. Олени же дорог не разбирают, летят напропалую, а нарты никогда не переворачиваются.
Северный быт вообще не предполагает множества вещей, хотя бы потому, что много с собой не унесешь, но уже поэтому каждый предмет – ложка, кружка, чайник – драгоценность. Мы в нашем городском мире обросли хламом вещественным и словесным, навалено его – горы. В северном образе жизни такое в принципе невозможно. Там человек держит только то, что действительно необходимо.
– А лишние слова, мысли?
– Наверное, они у северян тоже есть. Но меня всегда волновал тот момент, когда у человека появляется потребность в духовной жизни – как у того мальчишки на одной из моих картин долго-долго смотреть в небо. Однажды мы покинули природный рай, вроде бы обрели волю, но вновь попали в несвободу, ощущая себя придатками гаджетов, запутавшись в электронной паутине. Как сохранить баланс между человеком и техникой – в этом и вопрос.
– Европейцы начали кардинально менять свое отношение к людям, которые ведут, по сути, первозданный образ жизни. Лет сто назад на них смотрели сверху вниз как на дикарей, но в последние десятилетия явно ощущается стремление чему-то научиться. Почему так происходит?
– Все потому же – явно чувствуется опасение, что человек в один прекрасный момент не сможет соскочить с того крючка, на который сам себя насаживает. Условно говоря, сядет батарейка – и ты «умер». Не столько потому, что физически ничего не сможешь сделать, сколько оттого, что тебя оторвали от внешней, электронной подпитки – и ты уже никто.
– На ваш взгляд, искусство побуждает к перемене жизни?
– Хотелось бы. Но мне кажется, что искусство, в частности живопись, сегодня в загоне. Больше внимания тому, что броско и не требует осмысления. Перед тобой всего-навсего зажигают яркое цветовое пятно, ты поймал какую-то эмоцию – и несешься дальше, ни во что не углубляясь. Таким образом привыкаешь к пиксельному взгляду на мир.
– Как курица, которая способна держать в памяти объект не более пятнадцати секунд.
– Ну, да сначала курица, а потом вообще станешь частью какой-нибудь микросхемы.
– Все-таки, судя по реакции зрителей, критиков, есть ощущение, что вы услышаны и поняты?
– Надеюсь на это. Хотя живопись всегда была элитарным искусством, не всегда понятным самому широкому кругу людей. Но человек думающий найдет что-то важное для себя, точку для размышлений. Если говорить о настоящем искусстве, то в картину заложено не только внешнее изображение, но и тот энергетический заряд, который художник выплескивает на холст, и он там остается навсегда. Восприимчивый зритель этот заряд улавливает.
Мне нравится, когда у зрителя возникает свое понимание картины. Это уже означает активное восприятие. Пусть даже оно не похоже на мое собственное, важно, что между нами уже есть связь, картина работает. Серьезная живопись требует вдумчивого взгляда, а не пробегания мимо. Как говорил мой учитель Анатолий Павлович Левитин, картина должна сначала привлечь, потом удержать и остаться в человеке. Если этих трех компонентов нет – значит, картина не удалась. Часто бывает: видишь нечто яркое, отходишь – и тут же забываешь.
Досье НКК
Константин Семенович Войнов – заслуженный художник России, член-корреспондент Российской академии художеств и Петровской академии наук и искусств.
Родился 19 апреля 1960 года в деревне Усолка Дзержинского района Красноярского края. Окончил Красноярское художественное училище им. В.И. Сурикова и факультет живописи Красноярского государственного художественного института (мастерская народного художника России А. М. Знака).
В 1989–1994 годах стажировался в творческой мастерской живописи Российской академии художеств в г. Красноярске (под руководством народного художника России академика РАХ А.П. Левитина).
С 1993 года совершает целый ряд зарубежных творческих поездок: Франция, Индия, Южная Корея, Сирия, Израиль, Таиланд, Китай.
