В поликлинике в ожидании приема у врача я случайно услышал разговор двух женщин: «А мне эндокринолог сказала: «Вам беспокоиться теперь ни о чем не надо, главное – всегда помните, что операцию вам делал Маньковский».
Владимир МАНЬКОВСКИЙ – хирург-эндокринолог Красноярской краевой клинической больницы. Про таких, как он, говорят: хирург по призванию.
Преодолевая препятствия
Я родился и вырос в семье медиков, – рассказывает Владимир Анатольевич. – Отец был военным врачом. Участвовал в событиях 1968 года в Чехословакии в качестве одного из руководителей медицинской службы Советской армии. А затем работал анестезиологом, одним из первых в Красноярском крае. Мама также сначала была хирургом, затем терапевтом. Родители рассказывали, что уже в три года я говорил: «Я хиюрг». Так что вопроса о выборе профессии не стояло. Хотя в старших классах тянуло на романтику – хотелось стать и военным летчиком, и морским офицером. Но в итоге пошел по семейному пути.
Если хирургия стала осознанным выбором, то специализация – хирургическая эндокринология – результат счастливой случайности.
Разгар «лихих 90-х». У студента 6-го курса мединститута Владимира Маньковского особых перспектив на дальнейшую работу не было – медицина разваливалась, так же как и все остальное.
Но один из преподавателей предложил студенту поучаствовать в научной работе по хирургическим заболеваниям щитовидной железы. Это предложение было получено в начале декабря 1995 года. А 22 декабря в краевой клинической больнице открылось отделение хирургической эндокринологии. Каким-то «волшебным образом», вспоминает Владимир Анатольевич, удалось преодолеть все препятствия, и с 1 августа 1996 года молодой врач приступил к работе в новом отделении, где работает и по сей день. Одно время даже заведовал отделением. Но, говорит Маньковский, административная работа не для него. Его призвание – хирургия.
«Отдельные волшебники»
Кстати, Владимир Анатольевич – единственный в Красноярске хирург, оперирующий щитовидную железу у маленьких пациентов краевой детской больницы. Впрочем, как говорит доктор:
– Это не совсем моя заслуга. Законодательство требует разделять потоки оперируемых детей и взрослых. А учить специального человека сложно.
Суть в том, что операции на щитовидной железе кажутся простыми только на первый взгляд. Казалось бы, что особенного – сделать небольшой разрез и удалить поврежденную часть организма. На самом же деле это хирургия, требующая очень серьезной специализации.
– Во всем мире принято, что щитовидную железу может оперировать только хирург, делающий не менее сотни таких операций в год, – объясняет Владимир Маньковский. – В нашем отделении на четырех хирургов в год приходится порядка 600–700 операций. Это речь о взрослых пациентах. Помимо этого, я оперирую еще примерно 20 детей. Хирург может великолепно делать операции на живот или голову. Но если он мало оперирует на шее, щитовидной железе, он просто не достигнет необходимого опыта, чтобы работать без осложнений. А осложнения в наших случаях не смертельны, но очень неприятны. Нарушения голоса, нарушения обмена кальция приводят к очень сильному ухудшению качества жизни. Человек живой, и вроде все нормально, но он выпадает из жизни.
Именно поэтому делегировать это направление кому-либо из детских хирургов невозможно – он просто не сможет его вести. Тем более что у детей органы меньше, это еще более осложняет проведение операции.
Самой маленькой пациентке хирурга Маньковского было всего четыре месяца. Трудно представить, как вообще можно оперировать такую кроху. Но девочка родилась с патологией щитовидной железы, и вопрос стоял однозначно: или операция, или ребенок просто задохнется. Ведь разрастающаяся железа, как удавка, сдавливает трахею.
О том, как ему удалось сделать эту операцию, Владимир Маньковский в деталях не рассказывает. Зато с уважением говорит о коллегах, которые помогали в этой сложной работе:
– Детские анестезиологи – отдельные волшебники.
Не навреди
Принято считать, что основные угрозы для здоровья и жизни современного человека – сердечно-сосудистые и онкологические заболевания. Но и патологии щитовидной железы весьма актуальны, в особенности для жителей нашего края, да и вообще сибиряков.
Мы живем в самой середине огромного континента, максимально далеко от морей и океанов, а значит, в условиях постоянного дефицита йода. Именно этот дефицит и приводит в большей части случаев к патологическим изменениям щитовидной железы.
И эти изменения массовые. Узлы щитовидной железы, или узловой зоб, – преимущественно женское заболевание. Соотношение мужчин и женщин здесь 1 к 7. При этом, говорит доктор Маньковский, если провести сплошное обследование всех женщин, идущих в данный момент по улице, то у 80–90 процентов из них обнаружатся мелкие узлы щитовидной железы.
К счастью, проблема не настолько социально значимая, как сердечно-сосудистые заболевания, которые являются основной причиной смерти в России.
Дело в том, что узловой зоб – это собирательное название для целого комплекса заболеваний. В большей части они безопасны и проявляются лишь в косметических проблемах. Но бывают и более опасные случаи, в частности, злокачественные опухоли.
И здесь доктор Маньковский является последователем великого хирурга Сергея Сергеевича Юдина, который сказал, что самая лучшая операция – та, которая не понадобилась.
Однозначно необходима операция, лишь когда речь идет об онкологии. Во всех остальных случаях требуется строго индивидуальный подход. Впрочем, сегодня это общепризнано.
– Я знаком и оперировал со многими хирургами: ведущими российскими, итальянцами, американцами, немцами, французами. У всех такая тактика: не надо операции – не трогай, – говорит Владимир Анатольевич.
Но даже при таком подходе количество операций, выполненных Маньковским, измеряется многими сотнями. И каждая из них индивидуальна.
– Очень мало тех операций, которые совершенно не запоминаешь, – вспоминает доктор. – Рутина – самый главный враг хирурга. Иной раз ты считаешь, что все умеешь и все можешь, а мироздание тебя ставит на место. Словами это не опишешь. Бывает, предполагаешь, что будешь оперировать пять часов, а делаешь за час. А случается наоборот. Думаешь: операция будет простой и легкой, а она занимает целый день. Из последнего, что запомнилось: три недели назад оперировал девочку, у которой случайно нашли узел. А через три дня после этого выявили рак, причем в серьезной запущенной стадии. Пришлось удалять метастазы в лимфоузлах. Делать огромную операцию.
